Название «православие» (греч. orthodoxia ‘верное мне- ние ) первый раз встречается у христианских писателен II в., когда появляются правила, в которых формулировалось учение христианской Церкви. Наиболее простое определение православия, традиционно используемое богословами, следующее: «православие» есть вера всей «полноты Церкви» в противоположность разномыслию еретиков (так называемой гетеродоксии). В дальнейшем слово «православие» стало означать совокупность догматов и установлений Церкви, его критерием признали неизменное хранение учения Иисуса Христа и апостолов в том виде, как оно было изложено в Священном Писании и Священном Предании, а также в древних символах Вселенской Церкви, отраженных в решениях Семи Вселенских соборов, первый из которых состоялся в 325 г., а последний — в 787 г. Вселенские соборы и утвердили догматы Церкви; осью же церковного предания для православных являются записанные догматы и Священное Писание — Библия. В этом смысле Библия не только не противостоит преданию, но и воспринимается как зафиксированная традиция Церкви. Согласно православному учению, Священное Писание является краеугольным камнем Священного Предания и содержит полноту Богооткровения. Основу православного вероучения составляет Никеоцареградский Символ веры, утвержденный на двух первых Вселенских соборах (в 325 и 381 гг.). В Символе веры содержится признание того, во что верующий, желающий объявить себя христианином, верит и на что надеется. В Символе веры содержатся определения о Боге и его триединстве, о Боговоплощении, искуплении, воскресении из мертвых, крещении, загробной жизни, Церкви. Одна из принципиально важных задач православия — сохранять веру, ничего не прибавляя к наследию Семи соборов. Что же касается католических догматов, установленных позже (о непогрешимости папы в богословских вопросах, когда он выступает ех cathedra, о чистилище, о felioque, о непорочном зачатии Девы Марии и ее телесном вознесении на небо, о первородном грехе, учении о сверхдолжных заслугах и индульгенциях), то они всеми Православными церквами признаются ошибочными, противоречащими Священному Писанию и Священному Преданию. Однако, как и в Католической церкви, в Православной исповедуется вера в действенность и необходимость семи таинств (таинства крещения; миропомазания; причастия верующего хлебом и вином — кровью и плотью Христа; исповеди; соборования или елеосвящения больного христианина; брака; рукоположения (хиротонии) в священный сан епископа, священника и дьякона). Правда, таинство причащения любого верующего хлебом и вином существует только в православии, в Католической церкви так причащаться могут только священнослужители, остальные католики причащаются только хлебом. Отказ Протестантских церквей от большинства таинств, равно как и от разделения верующих на мирян и священнослужителей, от признания исключительной роли Церкви в деле личного спасения Православная церковь считает заблуждением. Согласно православным представлениям, пределы Церкви не ограничены людьми: кроме Церкви земной (которую также называют Церковью воинствующей и Церковью спасающихся) есть и Церковь торжествующая, небесная, согласно православным представлениям, они едины. К Небесной церкви принадлежат Богоматерь, Иоанн Предтеча, ангелы, апостолы, пророки, мученики за веру, святые, а также умершие до Страшного Суда. В православии развит культ святых, считающихся «верными слугами, угодниками и друзьями Божиими», их подвиги и дела, совершенные во славу Бога, относятся целиком и полностью к его величию. Вера в необходимость чествования святых возникла еще в древней Церкви, в итоге логически завершившись установлением в их память особых праздников, по примеру воскресного дня с произнесением соответствующих молитв и проведением богослужения. В православии твердо установлено, что все святые— «досточтимы пред очами Божиими», следовательно, отказ от их почитания равнозначен отказу от православия. Точно так же в православии прочно укрепилась традиция изображать на иконах святых, равно как и Иисуса Христа, Богоматерь, апостолов и евангельские сцены. Святые почитаются, так как в них «изобразился» Христос, в православном понимании они сами являются живыми иконами Бога, следовательно, должны почитаться и их изображения. В православных иконах главная цель— выразить богословский смысл евангельских событий, а не их историческую обстановку, поэтому иконопись называют также «богословием в красках». Согласно разделяемым православными верующими представлениям «где Христос, там и Вселенская церковь», Церковь не может быть без Христа, который незримо присутствует в божественной литургии (греч. ‘общее дело’, ‘общее [бого]служение’), установленной им самим: в хлебе и вине, претворяющимися в тело и кровь. Догмат о единстве Церкви требует, чтобы все православные христиане, живущие в одном округе, исповедовали свое единство единодушным участием в одной литургии, возглавляемой одним епископом (главой епархии), или его заместителем — приходским священником. Автокефальные православные церкви. Наименование «православная» на сегодняшний день осталось только за Восточной церковью, включающей пятнадцать автокефальных (независимых) церквей. В официальном списке (диптихе) они расположены следующим образом: Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская, Русская, Грузинская, Сербская, Румынская, Болгарская, Кипрская, Элладская (Греческая), Албанская, Польская, Чехословацкая, Американская. По данным религиоведов на начало 1990-х годов в мире насчитывалось около 100 млн православных. На сегодняшний день установить точное число, скорее всего, невозможно: официальная статистика, например, Русской православной церкви (только в нашей стране и ближнем зарубежье проживает 100 млн православных), расходится с данными компетентных служб России. «Первым по чести» среди глав Православных церквей считается Константинопольский патриарх (хотя он и не имеет реальной власти над другими Православными церквами). Правда, когда в какой-либо поместной Церкви избирают нового предстоятеля, то специальной грамотой уведомляют об этом Константинопольского патриарха. Православные приходы, подчиняющиеся Константинополю и находящиеся за рубежом современной Турции, объединяются в 23 епархии; в ее юрисдикции находится Финляндская автономная православная церковь и Святая гора Афон. На территории Турции патриарху подчиняются православные, объединенные в 6 епархий, и приблизительно 70 церковно-приходских общин, общее число православных верующих не превышает 65 тыс. человек. Главы трех следующих (по диптиху) православных церквей: Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской, получили титул Патриархов на IV Вселенском соборе (в 451 г.). С 995 г. Александрийский патриарх жил в Каире (в Египте уже во II в. была епископская кафедра), ныне резиденция Блаженнейшего и высочайшего отца, господина и владыки Папы и Патриарха великого града Александрии, Ливии, Пентаполя, Эфиопии и всея земли Египет- ския, апостола и судии вселенной (официальный титул патриарха), находится в Александрии. По существующей традиции избрание предстоятеля осуществляется как клиром, так и мирянами. На протяжении многих столетий судьба Александрийской церкви была в зависимости от политики сопредельных государств, Константинопольский патриархат фактически считал ее своей епархией. И это не случайно: около 80% ее приверженцев — греки, менее 10% — арабы, есть также русские, румыны и представители других «традиционно православных» национальностей. Богослужение проводится на древнегреческом и арабском языках. Александрийская православная церковь состоит из 13 митрополий, располагает 166 храмами и двумя монастырями. Резиденция Блаженнейшего и святейшего Патриарха великого Божьего града Антиохии, Сирии, Аравии, Киликии, Иверии, Месопотамии и всего Востока, отца отцов и пастыря пастырей ныне расположена в Дамаске. Патриархат состоит из 23 епархий и имеет около 780 часовен и храмов. Богослужение проводится на древнегреческом и арабском языках. В настоящее время насчитывается около 750 тыс. верующих, принадлежащих Антиохийской церкви, большинство которых— арабы. С 1947 г. в Москве существует подворье Антиохийского патриархата. Среди приверженцев Иерусалимской православной церкви греки составляют всего 1%, остальные— арабы. Однако приверженцев этой церкви весьма немного (10-12 тысяч человек). Блаженнейший и всесвя- тейший Патриарх святого града Иерусалима и всея Палестины, Сирии, Аравии, обонпол Иордана, Каны Галилейской и святого Сиона, должен иметь иорданское подданство и хорошо знать арабский язык. Церковь включает две митрополии и одну архиепископию. Русская православная церковь стала автокефальной в 1448 г., в 1589 г. получив статус патриархата. На сегодняшний день во главе ее служит пятнадцатый Патриарх Московский и всея Руси Алексий II (в миру Алексей Михайлович Ридигер), его официальная резиденция находится в Москве. Патриарх имеет «первенство чести» среди епископов Русской церкви и подотчетен Поместному и Архиерейскому соборам. В начале 2000 г. епископат Русской православной церкви насчитывал 164 архиерея при 132 епархиях (из них 65 епархий— на территории Российской Федерации). В конце 1990-х годов число приходов превышало 19 тыс., в них служили около 20 тыс. священнослужителей. На то же время Русская православная церковь включала 497 монастырей и 116 монастырских подворий (все монастыри имеют общежительный устав). Русская православная церковь— самая крупная из существующих поместных автокефальных церквей, хотя точное число ее последователей установить вряд ли возможно. Грузинская церковь первоначально подчинялась Антиохии, но уже в 487 г. она была провозглашена автокефальной. Возглавлял ее католикос, кафедра которого располагалась в Мцхете. На протяжении своей истории Грузинская церковь не раз теряла свою независимость, последний раз — при переходе Грузии под покровительство России (в конце XVIII столетия). Автокефалия была восстановлена в 1917 г., после Февральской революции, но Русская православная церковь признала ее в 1943 г., а Константинопольский патриархат— лишь в 1990 г. Святейший и блаженнейший Католикос-Патриарх всей Грузии, архиепископ Мцхетский и Тбилисский сегодня имеет резиденцию в Тбилиси. Для принятия кандидатом в католикосы обязательного монашества не требуется. Богослужение проводится на грузинском и славянском языках; в Сухумо-Абхазской епархии — частично на греческом. Сербская православная церковь получила независимость от Константинополя в 1219 г., и в 1346 г. ее в первый раз возглавил патриарх. Резиденция Святейшего архиепископа Печского, митрополита Белгра- до-Карлавацкого, Патриарха Сербского находится в Белграде. В течение своей истории она, как и Грузинская церковь, несколько раз теряла свою независимость, в последний раз патриаршество было восстановлено в 1920 г. В пределах бывшей Югославии Сербская православная церковь включала 21 епархию и 8,5 млн верующих, несколько епархий располагались за пределами Балканского полуострова. Румынская православная церковь провозгласила себя автокефальной лишь в 1865 г. и с 1919 г. ее возглавил Блаженнейшим Патриарх всея Румынии, наместник Кесарии Каппадокийской, митрополит Ун- гро-Влахийский, архиепископ Бухарестский. В его юрисдикции находятся верующие Румынии, официальное число которых превышает 20 млн человек, Церковь включает 13 епархий, объединяющихся в 5 митрополий. Традиционно православной страной считается Болгария, православная церковь которой то получала от Константинополя автокефалию, то вновь ее теряла. В 1872 г. автокефалию восстановили, но Константинополь ее не признавал до 1945 г. В 1953 г. было восстановлено и патриаршество. Предстоятель церкви титулуется Святейшим Патриархом Болгарским. В 1990 г., после падения коммунистического режима в стране, в Болгарской православной церкви возник конфликт, не урегулированный окончательно и по настоящее время (причина его — обвинение Патриарха в сотрудничестве с коммунистическими властями). Греческая Кипрская церковь была признана независимой еще в 431 г. на III Вселенском соборе, а окончательно утвердилась как автокефальная в 962 г. Она почти всегда была самостоятельной и независимой, участвовала в политической жизни и борьбе за независимость острова Кипр. С 1959 по 1977 гг. ее Блаженнейший архиепископ Новой Юстинианы и всего Кипра Макариос был даже президентом республики. Резиденция архиепископа находится в Никосии. Число храмов Кипрской церкви составляет более 520; в ее юрисдикции находится 15 монастырей. Элладская церковь стала независимой только после обретения независимости Грецией, т. е. с 1833 г., но Константинополь признал ее лишь в 1850 г. Резиденция Блаженнейшего архиепископа Афинского и всей Эллады находится в Афинах. В материковой Греции 80 епархий (на острове Крит и на Южных Спорадах сохранена юрисдикция Константинопольского Патриархата). Согласно Конституции Греческой республики 1975 г. православие определено как «господствующая религия в Греции», в отношении которой запрещен «прозелитизм и все иные виды посягательств». Церковью управляет Священный Синод под председательством архиепископа Афинского. На сегодняшний день почти все население Греции (97%, около 10 млн человек) официально именуются православными. Албанская церковь с IX столетия подчинялась Болгарской православной церкви, затем, со второй половины XVIII в., — Константинопольской. После 1922 г., когда страна получила независимость, она была объявлена автокефальной. С 1967 г. деятельность Албанской церкви была запрещена коммунистическими властями во главе с Э. Ходжи, решившими построить «действительно атеистическое» государство — все храмы были закрыты, многие из них разрушены; священнослужителей арестовывали и отправляли на принудительные работы. На момент гонений в состав церкви входили четыре епархии. Только после 1991 г. в Албании началось постепенное восстановление церковной жизни. На сегодняшний день вновь построено 70 православных храмов, более 175 храмов реконструировано и восстановлено, рукоположено более 100 священников и диаконов. Богослужение в Албанской церкви совершается на албанском и греческом языках (в зависимости от национального состава прихожан). Резиденция главы церкви, Блаженнейшего архиепископа Тиранского и всей Албании — Тирана. Однако большинство набедения Албании традиционно исповедывали ислам, почему в 1992 г. страна и вступила в Организацию исламской конференции. Правильное (с канонической точки зрения) существование Польской православной церкви относится лишь к 1948 г. Ее предстоятель, Блаженнейший митрополит Варшавский и всея Польши, имеет резиденцию в Варшаве. На 1987 г. в Польше проживал 1 млн православных, которых и окормляла Церковь; было около 300 приходов, входивших в пять епархий. В последние годы активно практикуется проведение богослужений и проповедей на польском языке, по национальной принадлежности православные верующие Польской церкви — поляки, русские, украинцы и белорусы. Автокефалия Православной церкви Чешских земель и Словакии была провозглашена в 1951 г. К 1990 г. эта церковь включала 245 приходов и более 200 тыс. верующих, объединенных в четыре епархии. Предстоятель Церкви имеет титул Блаженнейший митрополит Чешских земель и Словакии, его резиденция располагается в Праге. Большинство православных верующих— чехи, словаки, венгры, украинцы, а также небольшое число греков, болгар, цыган, румын и сербов. Богослужение, как правило, проходит на церковнославянском языке (хотя его совершают в некоторых приходах на чешском и венгерском). Автокефальная Православная церковь в Америке появилась в 1971 г. — документ об этом (томос) незадолго до своей кончины подписал патриарх Московский и всея Руси Алексий I (Симанский; 1877— 1970). На начало 1990-х годов Православная церковь в Америке располагала восемью епархиями с 440 церковноприходскими обществами, объединяя 1 млн верующих (всего же православных в Америке — более 4 млн человек; 2 млн из них находятся в юрисдикции Константинопольского Патриархата). Территориальная юрисдикция Церкви ограничивается Соединенными Штатами Америки и Канадой. В середине 1980-х годов в Конгрессе США было 5 депутатов православного вероисповедания, что на фоне 332 протестантов и 141 католика представляется весьма показательным. Резиденция предстоятеля Православной церкви в Америке (в сане митрополита) располагается в Сайоссете в Нью-Йорке. Высшая административная и законодательная власть принадлежит Всеамериканскому собору. Автокефальный статус Православной церкви в Америке не признается Константинопольским патриархатом и некоторыми другими поместными Церквами. Вселенский Патриарх убежден в том, что только он как «первый по чести» православный предстоятель имеет право давать автокефальный статус. Помимо официальных Православных церквей в мире существует множество разного рода групп и течений, провозглашающих себя православными и заявляющих о своей «истинности» и чистоте. Современные религиозные журналисты для характеристики таких групп и течений иногда используют выражение «альтернативное православие». Последователи и сторонники альтернативного православия в силу различных церковно-канонических и исторических причин не признают официальную церковь, отказываются иметь с ней каноническое общение. В России на сегодняшний день число таких групп превысило 25. Православные «раскольники» существуют и в Элладской (как и других греческих) церкви. Попытки разрешить многочисленные, накопившиеся за столетия, канонические и исторические вопросы побудили представителей официальных Православных церквей в начале 1960-х годов начать подготовку Всеправославного собора. В 1961 г. состоялось на острове Родос I Всеправославное совещание. В перспективе предполагалось рассмотреть вопросы о вере и догматах, богослужении, управлении и церковном строе, взаимоотношениях между Православными церквами, взаимоотношениях Православных церквей с остальным христианским миром, предполагалось обсудить положение православия в мире, провести дискуссию на общебогословские темы и социальные вопросы. Провела работу Межправославная подготовительная комиссия; в 1976 г. в Шамбези было созвано I Предсоборное Всеправославное совещание, где был пересмотрен каталог тем, принятых в 1961 г., и на его основе делегаты составили более краткий список вопросов, подлежавших рассмотрению ожидавшегося тогда Собора. Список (каталог) состоял из 10 разделов: 1) православная диаспора; 2) автокефалия и способ ее провозглашения; 3) диптихи; 4) вопрос об общем календаре; 5) препятствия к браку; 6) приспособление церковных постановлений о посте; 7) отношение Православных церквей к прочему христианскому миру; 8) православие и экуменическое движение; 9) вклад поместных Православных церквей в торжество христианских идей мира, свободы, братства и любви между народами; 10) устранение расовой дискриминации. II Всеправославное совещание прошло в 1982 г. и III— в 1986 г. Следующее предполагалось созвать не ранее середины 1990 г., но оно так и не было созвано. Святой и великий Собор Восточной Православной Церкви не состоялся и по сей день. Бурное развитие церковной жизни в 1990-е годы, без сомнения, самым существенным образом повлияло на саму идею созыва Всеправославного собора. Для многих Православных церквей, прежде всего для Русской православной церкви, 1990-е годы стали временем создания новой модели церковногосударственных отношений, возрождения религиозных традиций (часто с акцентом на национальном факторе) и т. п. В результате вопросы общехристианского характера оказались менее актуальны для Православных церквей бывших социалистических стран, чем вопросы собственно «национального церковного строительства» (тем более, что такое строительство иногда ведется не без поддержки светских властей, заинтересованных в укреплении православия как важной идеологической силы общества). 7 декабря 1965 г. в Риме и в Стамбуле (где находятся резиденции Папы Римского и Константинопольского патриарха) были торжественно разорваны грамоты 1054 г., содержащие тексты взаимных анафем (проклятий) Западной и Восточной христианских церквей. Это был знак того, что стремление к диалогу между католиками и православными обоюдно и должно быть продолжено. Тогда же Константинопольский патриарх Афинагор I (1886-1972) и папа Павел VI (1898-1978) высказали сожаление по поводу «оскорбляющих слов, безосновательных обвинений и уязвляющих шагов», имевших место с обеих сторон в прошлом, признав также, что снятие анафемы не ведет к устранению разницы во взглядах, а является лишь выражением совместного искреннего стремления к окончательному примирению. 14 декабря 1975 г., на церемонии в честь 10-летия снятия анафемы, в Сикстинской капелле папа Павел VI, подойдя к митрополиту Халкидонскому Мелитону, опустившись на колени, поцеловал его ноги. Митрополит в ответ поцеловал руку папы, но, несмотря на эти красивые жесты, примирения не произошло и поныне. История православия в России. В отличие от католицизма, православие не имеет единого административного центра. Автокефальные Церкви, возглавляемые патриархами, митрополитами и архиепископами, полностью самостоятельны в своей внутренней жизни. Степень их влияния в различных регионах мира и странах различна. На сегодняшний день наиболее крупная по численности Православная церковь в мире — Русская. Ее история началась в X в., когда Киевский князь Владимир Святославич принял веру от православной Византии. То, что христианство было принято от Византии, а не от Рима, невозможно считать случайным: география и экономика сделали неизбежными контакты между русскими и греками с самого зарождения русского государства, с момента возникновения национальной общности, называвшейся Русью. Торговый путь «из варяг в греки» (Балтийского моря в Черное), в IX в. стал экономической, политической и военной базой государства, управлявшегося династией, династией Рюриковичей по имени легендарного ее основателя. Не случайно еще в 867 г. Константинопольский патриарх Фотий объявил миру, что «русы», совсем недавно осаждавшие столицу Византийской империи, приняли православного епископа. В 988 г., когда православие было принято в качестве официальной религии русского государства, влияние Византии превратилось в главный фактор развития отечественной культуры. Разумеется, в то время это влияние было по преимуществу влиянием религиозным. Вместе с православием Русь получила и представление об отношениях Церкви и государства, еще в VI в. получивших название «симфонии властей». Согласно этой теории, император прежде всего обязан был охранять и укреплять православную Церковь в своем государстве, так как только через нее мог осуществлять свою функцию распространителя веры. Теория «симфонии властей» позволяла сакрализовать государство, объявлявшее себя православным, формируя то, что в дальнейшем получило не вполне удачное наименование «цезаропапизма» (в отличие от римско-католического «папоцезаризма»). Получалось, что государство освящалось Церковью как некая священная и абсолютная форма мира, его смысл и оправдание. Однако в первые века после принятия христианства для Руси это обстоятельство имело лишь относительное значение, так как Православная церковь русского государства подчинялась Константинопольскому патриархату. Из 23 митрополитов домонгольской эпохи 17 иерархов были греками по национальности, у четырех национальность неизвестна и только два человека родились на Руси. Религиозное главенство Византии на Руси означало не прямую зависимость, а только признание принципа единой и всемирной христианской империи, «византийского содружества». Практическое значение этот принцип получал в деятельности Православной церкви, которая тогда осуществляла на Руси наряду с религиозными и просветительские функции, помогало и то обстоятельство, что Священное Писание пришло на Русь уже в славянском переводе Кирилла и Мефодия. За два с половиной столетия, предшествующие татаро-монгольскому завоеванию, Православная церковь сумела укрепить свое влияние на Руси. К концу 30-х годов XIII в., например, на территории русских княжеств было уже 16 церковно-административных областей-епархий. В Южной Руси существовали Белгородская, Юрьевская, Переяславская и Черниговская епархии, в Юго-Западной— Галицкая, Владимир-Волынская, Перемышльская, Угровская (Холмская), Туровская. На территории Руси существовали также Новгородская, Полоцкая, Рязанская, Ростовская, Смоленская и Владимирская епархии. В XI—XIII вв. на Руси действовало около 10 тыс. городских и сельских храмов, которые обслуживало около 40 тыс. священно- и церковнослужителей. Число монастырей достигало 300, а число монахов и послушников превышало 10 тыс. человек. Уже в XII в. русские князья стали передавать православному духовенству земли и право сбора податей и пошлин с живших на этих землях крестьян. Благосостояние Церкви и ее земельные богатства росли и по причине того, что многие богатые и знатные богомольцы оставляли монастырям «на помин души» свои владения. Не остановило этот процесс и татаро- монгольское нашествие: к началу XVI в. духовенству принадлежало уже около 1/3 всех обрабатываемых площадей в стране. Татаро-монгольское нашествие открывает в истории русского православия период роста влияния Православной церкви на жизнь как отдельного верующего, так и русских земель в целом. Именно тогда начался процесс усиления северо-восточной Руси, связанный с постепенным подъемом значения Москвы. В начале XIV в. она становится религиозным центром Православной церкви на Руси (еще в 1299 г. митрополит перенес свою постоянную резиденцию во Владимир, присоединив этот город к Киевской епархии, а его преемник митрополит Петр в 1308 г. перенес кафедру в новую столицу, Москву). В 1322 г. митрополит Петр окончательно переселился в Москву. Впрочем, и до того, как перенос религиозного центра на северо-восток стал свершившимся фактом, в истории русского православия происходили важные события, свидетельствовавшие о росте влияния Церкви на русскую жизнь. И монгольские поработители, уважавшие религиозные верования покоренных народов, косвенно тому способствовали: завоеватели в глазах русских заступили место христианского константинопольского императора, ибо «такова была воля Божия»; и хотя повиновение не исключало ненависти, русские все-таки признавали хана реальным «царем», а Церковь напоминала им о существовании христианской империи, она делала их членами исторического содружества («византийского содружества») с центром в Константинополе. В 1260-е годы установилась практика выдачи митрополиту особой ханской грамоты, в которой перечислялись льготы, предоставлявшиеся «церковным людям»: освобождение от уплаты ордынской дани, от постоя ордынских отрядов, от уплаты таможенных сборов. Ханский ярлык составлялся на двух языках, русском и татарском; каждый новый хан и митрополит заново оформляли отношения, составляя новый ярлык. Начиная с XIII в. старшая жена хана ведала делами христиан, считалась их покровительницей. Значило ли все это, что репрессии завоевателей совершенно не касались православного духовенства? Нет, так сказать нельзя. Во второй половине XIII в. ордынцы совершили четырнадцать походов на Русь, в ходе которых не щадили и клириков. Важно также отметить, что сбор дани они не поручали православному духовенству, еще с 1250-х годов передав его откупщикам-купцам из Средней Азии и Ирана. XIV век стал для русского православия временем расцвета: на фоне ига Церковь постепенно возрождалась организационно, укрепляя свое религиозное влияние на русское общество, способствуя тем самым укреплению Московского княжества, где, как уже говорилось, с 1308 г. жили митрополиты. Примечательно, что первого московского митрополита Петра (причисленного к лику святых через тринадцать лет после смерти, в 1339 г.) похоронили в соборе, выстроенном в честь Успения Пресвятой Богородицы. Задумав посвятить главный московский храм Богоматери, тогдашний московский князь Иван Калита делал серьезную политическую заявку. Культ Богоматери со времен крестителя Руси Владимира занимал особое место в русском православии, являясь своего рода религиозно-политическим знаменем Киевских и Владимирских великих князей. Богородичный культ был связан с развитием русской государственности. С идеями государственной преемственности Москвы от Киева перекликается и закладка 25 ноября 1339 г. новой крепостной стены. Новый Кремль Калита заложил в день памяти Климента, Папы Римского, мощи которого (по легенде) разместил в Десятинной церкви князь Владимир, перенеся их из Корсуня в Киев. Для русских митрополитов в эпоху ига были две высшие инстанции— Орда и Константинопольский патриарх. Поэтому митрополиты (особенно греческого происхождения) старались не ссориться с завоевателями Руси, выступая сторонниками отказа от вооруженной борьбы. Психологически перебороть эту тенденцию было очень непросто, так как народ был напуган татаро-монгольским нашествием («Да аще явится где один татарин, то многие наши не смеют противиться ему, аще ли два или три, то многие русские, бросая жен и детей, на бег обращаются. Вот так, наказывая нас, низложил Господь гордыню нашу», — с горечью отмечал русский летописец). Древнерусское монашество было точным показателем нравственного состояния мирского общества: усилилось стремление покинуть «мир». В первый век ига (1240-1340) на Руси возникло не более 30 новых монастырей, а в следующее столетие их появилось до 150. В деле религиозно-нравственного возрождения народа особенно велика роль основателя Троицкого монастыря (1337) преподобного Сергия Радонежского (ок. 1321-1392). Отшельник и молчальник, он не считал затворничество и безмолвие единственным путем спасения. Не случайно в истории сохранилась легенда о том, что Сергий благословил инока своей обители на Куликовскую битву. Он же придал новое значение празднику Троицы, как празднику единения и любви «в этом мире». На примере церковного праздника Сергий объяснял необходимость единения и согласия всех людей Руси для борьбы с общим врагом. Развитием религиозных идей была отмечена и первая половина XV в. В те времена русская культура переживала «новый приступ византийских воздействий». В то время на Русь перешла из Византии и литургическая реформа, и новый Типикон (устав, в котором содержались указания совершения церковных служб), и огромное количество монашеской литературы. Религиозное возрождение проходило на фоне роста Московского государства, одновременно с пробуждением национального политического самосознания, что имело свои последствия для будущего развития религиозной жизни на русских землях. Политическое усиление Московских князей вело к уменьшению политического влияния православной иерархии, с одной стороны, и укреплению идеи независимости национальной Церкви от Византии, с другой. Мнение о необходимости самостоятельной Церкви особенно укореняется после того, как литовские князья, в ту эпоху владевшие большей частью Киевской Руси, становятся католиками (после 1386 г.) и окончательно побеждает в связи с принятием греками в июле 1439 г. Флорентийской унии. Тогда, надеясь на помощь Запада, греки признали примат Папы Римского, приняли догмы католического вероучения, сохранив при этом только обряды Восточной церкви. Унию подписал и русский митрополит (грек по национальности) Исидор. Однако в Москве на такой компромисс не пошли, по приезде в Москву митрополита арестовали (хотя вскоре, видимо, не без помощи светских властей, Исидор бежал на Запад). В 1448 г., уже самостоятельно, в русских землях был избран новый митрополит — рязанский епископ Иона. Русская церковь стала автокефальной, и церковно-государственные отношения на Руси вступили в новую стадию. С тех пор влияние великого князя Московского на церковные дела неуклонно возрастает, в отношении к Церкви он становится на место византийского императора. Перед Московским государством стоит задача оправдания идеи национальной государственной Церкви, которая воспринимается особенно актуально после захвата турками-мусуль- манами в 1453 г. Константинополя; тогда Русь осталась единственным самостоятельным православным государством. Постепенно в XV в. в русских землях крепнет убеждение в том, что Москва— естественная преемница Константинополя, наказанного беспримерным падением за многие грехи (в том числе и за признание Флорентийской унии). Так развивается учение о мессианском пути русского народа как народа, избранного Богом для сохранения чистоты веры, а русской Церкви — как средоточия истины Христовой. Появляются и соответствующие легенды (например, в «Слове об осьмом Вселенском соборе», «О Белом Клобуке»). В начале XVI в. инок Спасо-Елеазарова монастыря (находившегося в 28 верстах от Пскова) Филофей развивает теорию о «Москве — Третьем Риме». Для Филофея история — это прежде всего взаимоотношения Бога и его народа, причем он отдает себе отчет, что не все народы богоизбранны. В определении же избрания решающую роль играла идея «богоизбранного царя». Прежние «богоизбранные цари» — византийские — более не правят, да и самого их царства нет. Кто же наследник, да и что наследуется? Отвечая на вопросы, Филофей и развивает идею о богоизбранности России, о ее назначении служить оплотом православия — вместо павших Рима и Византии. Так выводится мысль о третьем Риме — Москве, с ее соборным храмом Успения. Это — последний Рим («четвертому не быти»), и царство Московского великого князя — последнее христианское царство, в котором сойдутся все христианские царства мира. Таким образом, Филофей заявлял и об особой религиозной миссии великого князя. Усиление роли и значения великого князя Московского в XV — начале XVI в. не привело, однако, к полному подчинению церковной политики прагматическим видам государства (хотя светским властям порой очень этого хотелось). Соборы 1503 и 1550 гг., например, решительно и успешно противостояли попыткам секуляризовать церковное имущество, не считая себя органами великокняжеской (царской) власти в области церковного законодательства; соборы ссылались на то, что государь не может нарушать установленных церковных правил о церковном имуществе (за это полагалось анафематствование). Но разве и сами попытки секуляризовать церковные земли не показательны, не свидетельствуют о том, как государство, искренно считавшее себя православным, делает попытку подчинить себе Церковь? И в самой Церкви не было полного единства по вопросу о церковном имуществе. Известный спор иосифлян и нестяжателей — тому доказательство; настоятель Волоколамского монастыря Иосиф Санин (1439/40-1515) горячо защищал церковное имущество— во имя социальных задач Церкви. По- иному смотрел на этот вопрос глава так называемых «заволжских старцев» Нил Сорский (ум. 1508)— современник Иосифа и безусловный наследник мистической традиции преподобного Сергия Радонежского. Задача Церкви в отношении к государству мыслилась им и его единомышленниками в смысле молитвенной заботы о государстве, ибо Церковь выше государства в мистическом плане, но не в плане историческом. Опасаясь обмирщения Церкви, Нил Сорский и выступал против монашеского землевладения. Стараясь избежать роста монастырского землевладения и считая, что монах должен жить в бедности и самоотречении, Нил Сорский был сторонником уединенного «скитского жития», большие монашеские общежития им критиковались, его «Устав» категорически запрещал принимать крупные вклады в монастыри. Взгляды Нила Сорского политически были выгодны государству, но даже такой сильный государь, как Иван III (дед Ивана IV Грозного), не смог этой выгодой воспользоваться. Победила «линия» Иосифа Волоцкого, выступавшего активным защитником монастырских земельных богатств. Его логика была достаточно проста: если у монастырей не будет сел с крестьянами, то «честные» и «благородные» люди (представители высших слоев русского общества) не захотят постригаться. Если же не станет «честных и благородных» старцев, то и вера поколеблется. А это, в свою очередь, опасно для государства, которое игумен Волоколамского монастыря представлял себе «мечом карающим» (в лице великого князя) не только еретиков, но и тех, кто лишь подозревался в ереси. Поэтому Иосиф всячески поддерживал идею укрепления самодержавной власти в России, заявляя, чтс^ царь своей властью подобен Богу. Разработанное им учение о самодержце как о «земном боге» стало теоретической основой сотрудничества между высшими церковными иерархами и московскими государями. Этой теорией Иосиф Волоцкий подтолкнул Церковь на путь сращивания с государственным аппаратом российского самодержавия. Всячески пропагандируя идею государственного покровительства Православной церкви, Иосиф Волоцкий и его последователи не могли представить, что это приведет к полному уничтожению светских привилегий Церкви и к введению ее в рамки государственных учреждений. Московские великие князья все больше и больше демонстрировали свое всевластие в церковных делах: Иван III чуть было не лишил кафедры московского митрополита Геронтия в 1473-1489 гг. за то, что тот при освящении храма совершал крестный ход «не по солнцу», его сын Василий III, за противодействие своему решению заточил московского митрополита Варлаама в 1511-1521 гг. в монастырь. В малолетние годы царя Ивана IV (1530-1584) близко стоявшие к власти князья Шуйские лишили власти Московского митрополита Даниила в 1522-1539 гг.; начав самостоятельное правление, Иван IV продолжил эту традицию. Митрополит Афанасий, занимавший Московскую кафедру в 1564-1566 гг., поняв, что не может остановить опричный террор царя, сам добровольно покинул первосвятительское место. Выбранный на его место архиепископ Казанский Герман за требование уничтожить опричнину перед самым посвящением в сан митрополита был изгнан. Митрополит Филипп (Колычев; 1507-1569 гг.) за осуждение творимых Иваном Грозным преступлений был свержен и позднее задушен. В то же время светская власть была заинтересована в укреплении нравственного влияния Православной церкви в стране, одним из путей которого стало причисление к лику святых национальных подвижников веры и благочестия. К середине XVI в. общерусским почитанием и признанием пользовалось около десяти отечественных святых: князь Владимир, креститель Руси; его сыновья Борис и Глеб, безвинно павшие от руки убийц, посланных их родным братом (они стали первыми русскими святыми); князь Михаил Черниговский, казненный в Орде за отказ исполнять языческие обряды; митрополиты Московские Петр и Алексей; преподобные Сергий Радонежский, Варлаам Хутынский, Антоний и Феодосий Печерские, а также некоторые другие. В 1547 и 1549 гг. состоялись церковные Соборы, на которых были рассмотрены вопросы причисления к лику святых наиболее почитавшихся в России подвижников веры и благочестия. Тогда были канонизированы 39 новых русских чудотворцев, среди которых было несколько учеников Сергия Радонежского. Вскоре после смерти Ивана IV Грозного, в годы царствования его сына Федора (1584-1598), Русская православная церковь стала возглавляться патриархом. 26 января 1589 г. Константинопольский патриарх Иеремия II (1536-1595), приезжавший в Москву за сбором «милостыни», возвел митрополита Московского Иова в достоинство патриарха. В 1590 г. в Константинополе он созвал Собор православных патриархов, который утвердил создание Московской патриархии. После избрания Иов возвел четырех архиепископов в сан митрополита (Новгородского, Ростовского, Казанского и Крутицкого), пять епископов стали архиепископами (Вологодский, Суздальский, Смоленский, Рязанский и Тверской); именно патриарх Иов установил общероссийское церковное празднование Иосифа Волоцкого (в 1591 г.). В конце XVI в. произошло еще одно крупное событие, кардинально изменившее православную жизнь на территории бывшей Киевской Руси: в 1596 г. митрополит Киевский Михаил (Рогоза) заключил договор (унию) с Римом. Целью папы было присоединение восточнославянских епархий, Рим не придавал большого значения вопросу общения в таинствах, уделяя исключительное внимание необходимости пастырского руководства присоединяемыми православными областями. 23 февраля 1596 г. папа Климент VIII опубликовал специальную буллу, адресованную Михаилу (Рогозе). В ней гарантировалось уважение восточной литургической традиции, и устанавливался порядок епископского преемства в Киевской митрополии, исключавший возможность назначения светскими властями неподходящих кандидатов. Для того чтобы установить унию, папа повелел Киевскому митрополиту созвать собор. Православные противники союза с Римом воспользовались этим повелением и созвали свой, параллельный униатскому, собор. Оба собора состоялись в октябре 1596 г. в Бресте. Первый ратифицировал союз с Римом, второй — осудил провозглашение унии. Король Речи Посполитой (объединенного польско-литовского государства) Сигизмунд III утвердил решения только первого собора, после чего борьба с унией стала рассматриваться и как борьба против государства. Лишь после смерти Сигизмунда в 1632 г. власти Речи Посполитой признали за православными право иметь четыре епархии и право на Киевскую митрополию (которая окончательно воссоединилась с Русской Церковью в 1687 г.). Ликвидация Брестской унии началась только после воссоединения с Россией Право- бережной Украины и Белоруссии (с конца XVIII в.). Однако в новых условиях возвращение униатов в православие часто бывало таким же «добровольным», как ранее — стремление подчинить их предков канонической власти папы Римского. Новый XVII в. стал для русского православия эпохой огромных потрясений. Одно из них связано со Смутой, знаменовавшей собой политический, экономический и социальный кризис Русского государства. Православная церковь, как и светская власть, столкнулась тогда с феноменом самозванничества. Первый русский самозванец — бывший монах Чудова монастыря в Москве Григорий Отрепьев выдал себя за сына Ивана IV, царевича Дмитрия, трагически погибшего еще в царствование Федора Ивановича. Сам факт самозванничества, т. е. принятие креще- человеком имени другого и, следовательно, отказ от своего ангела- ^сранителя (от имени святого, в честь которого его назвали), равно как и отказ от молитвенного заступничества предков (на «том свете») свидетельствовало о кризисе средневековой религиозной идеологии. Ведь низы общества пришли к мысли о соперничестве с властью, хотя бы и в той же монархической оболочке. Вера в «доброго царя», восстанавливающего нарушенную справедливость, стала в начале XVII в. силой, уничтожить которую оказалось невозможно вплоть до середины XIX в., укреплению и распространению ее способствовала русская концепция царской власти (различение истинных и ложных царей), и только окончательное уничтожение крепостного права (в 1861 г.) смогло ее поколебать. При отсутствии четких критериев, позволяющих отличать подлинного царя от неподлинного, самозванец и сам мог верить в свое предназначение. Самые яркие из них, прежде всего Лжедмитрий I, появляются тогда, когда был нарушен родовой порядок престолонаследия и тот, кто реально занимает трон, мог трактоваться как самозванец. Ситуация усугублялась по мере укрепления в русском государстве представления о сакральности самодержавной власти, поскольку царь воспринимался как образ Бога, живая икона. В дальнейшем, в начале XVIII в., это привело к тому, что некоторая часть простого народа стала воспринимать царя- реформатора Петра I как царя ложного, антихриста. Второе потрясение, самым существенным образом сказавшееся на дальнейшей истории русского православия, связано с церковными реформами патриарха Никона (1605-1681), приведшими к расколу. Проведение реформ патриарх начал в 1653 г. Его целью было ликвидировать местные различия в церковно-обрядовой практике, устранить разночтения и исправить русские богослужебные книги по греческим образцам. За исправление и унификацию выступал тогда не только Никон, но и ставшие в дальнейшем его непримиримыми врагами протопопы (протоиереи) Аввакум, Даниил, Иван Неронов и некоторые другие. Они предлагали проводить изменения, опираясь на древнерусские богослужебные книги, а не на греческие, печатавшиеся в то время в иезуитских типографиях Венеции и Парижа. 11 февраля 1653 г. вышла Никоновская Псалтырь, где были опущены статьи о двоеперстии (т. е. крещении двумя перстами), так как у греков (очевидно, уже с ХИ-ХШ вв.) крестное знамение совершалось тремя перстами. Слово «Иисус», ранее писавшееся с одним «и» («Исус»), стали писать «Иисус». Со времен Никона крестные ходы вокруг православных храмов в Русской церкви идут против солнца; вместо «сугубой» (двойной) аллилуйи (так переводится фраза «хвалите Господа») была введена «трегубая» (тройная). Божественную литургию с тех пор стали служить не на семи, как было со времени крещения Руси, а на пяти просфорах (хлеб, употребляемый для совершения причастия — евхаристии), были введены и некоторые другие изменения. Патриарх Никон проводил свою реформу чрезвычайно жестокими методами, круто расправляясь с оппонентами, которые не могли согласиться проводить церковную реформу по «испорченным» греческим книгам. Дело было вовсе не в упрямстве «староверов», а во всем строе их мысли и поведения. Церковнославянский язык с давних лет понимался на Руси прежде всего как система символического представления православного исповедания. «Правильная вера» определяла и правильный способ ее выражения; по заявлению славянских книжников, на церковно- славянском языке вообще невозможна была ложь. Сакральная форма и сакральное содержание по существу не могут быть расчленены, одно предполагает другое, следовательно, истина связывается с правильным воспроизведением текста. Потому-то противники реформ патриарха Никона никак и не могли принять его новшеств, предпочитая смерть измене «древлему благочестию». Именно так окончил свои дни наиболее известный идейный противник Никона протопоп Аввакум (1620—1682), не поддавшийся увещеваниям и живьем сожженный в срубе. Патриарх Никон был не только церковным реформатором, он претендовал на серьезное политическое влияние в государстве, будучи сторонником единения всего православного мира. Однако и он, являясь «собинным царским другом», добившись титула «великого государя» и фактически совместно с царем управляя государством, не мог остановить процесс постепенного прибрания светской властью основных нитей управления церковной экономикой. Согласно Уложению 1649 г., например, был создан Монастырский приказ, от которого зависели и клирики, и церковные учреждения; патриарх Никон сумел ограничить его действие; окончательно его уничтожили только в 1677 г. (экономическая отчетность церковных учреждений перед светскими приказами осталась). Разумеется, Церковь пользовалась внешними знаками уважения со стороны государства, ее представители, равно как и патриарх, участвовали в Земских соборах, первыми подавая на них свой голос. Правительственные указы становились известны народу также через Церковь — их объявляли с амвонов храмов. Монастыри часто служили местами заточения «ослушников» светской власти. Однако это не значило, что Церкви позволят играть доминирующую роль в политических делах: судьба патриарха Никона стала тому доказательством. Царь Алексей Михайлович (1629-1676, правил с 1646 г.), «собинный друг» патриарха с течением лет стал тяготиться его слишком значительными притязаниями на власть. Результатом этого и стал запрет (10 июля 1658 г.) первосвятителю именоваться «великим государем», в ответ патриарх покинул свое служение, удалившись в Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь. Лишь на Соборе 1666— 1667 гг., в присутствии Александрийского и Антиохийского патриархов Никона лишили сана за оставление патриаршества, но проведенные им Церковные изменения одобрили. Незадолго перед смертью бывшего г^атриарха новый царь Федор Алексеевич освободил его. По пути в Москву НИКОН умер, но был похоронен как патриарх — сам царь нес его гроб. После собора 1666-1667 гг. (решения которого были отменены Русской православной церковью только в 1971 г.) противникам реформ Никона, последователям «древлего благочестия», пришлось пережить государственные репрессии и организовывать свою религиозную жизнь независимо от официального православия. Идеологами раскола стали в основном представители низшего духовенства, полностью порвавшего с «никонианской церковью». Староверы пропагандировали идею ухода от зла во имя спасения души. В первые десятилетия существования русского староверия (старообрядчества) религиозно экзальтированные его последователи практиковали «огненное крещение» — самосожжение. Противники реформ Никона, долгое время именовавшиеся в России «раскольниками», называют «никонианами» сторонников реформ. Уже в конце XVII в. происходит разделение сторонников «древлего благочестия» на поповцев и беспоповцев. Беспоповцами становились те староверы, кто отказывался принимать к себе для исполнения церковных треб священников «нового обряда» и после естественной кончины старых клириков, «дониконовского поставления», оставался без священства. Таким образом, беспоповцы отказались от церковных таинств: причащения, миропомазания, брака, елеосвящения; таинства крещения и покаяния в беспоповской среде стали совершать простые верующие. В дальнейшем у беспоповцев появились особые наставники— избиравшиеся церковным обществом для совершения таинств и отправления духовных служб миряне. Поповцами традиционно называли старообрядцев, принимавших священников от Русской церкви, разумеется, предварительно заставляя их отрекаться от «никонианской ереси». В XVIII в. происходит частичная «социализация» староверов, постепенно наладивших свой быт в условиях враждебного им религиозного окружения. В 1800 г. часть староверов попыталась организационно объединиться с Русской православной церковью: на условии сохранения старых обрядов сторонники сохранения «древлего благочестия» согласились подчиниться местным епархиальным «никонианским» архиереям, их назвали единоверцами. Однако большая часть старообрядцев не пошла на компромисс, продолжая свое автономное от официальной Церкви существование и надеясь кардинально разрешить главную проблему: самостоятельно решать вопрос о рукоположении священников. Для этого было необходимо добиться перехода в старую веру канонически рукоположенного православного епископа. Это произошло в середине XIX в., когда старообрядцы-поповцы добились согласия о переходе в старую веру у митрополита Босно-Сараевского Амвросия (Поповича; 1791-1863), который рукоположил несколько старообрядцев в сан епископов. Так как Амвросий в 1846 г. присоединился к старообрядчеству в местечке Белая Криница, принадлежавшей Австрийской империи, то иерархов (и их паству) с тех пор стали называть «австрийскими» или «белокриницкими». К началу XX в., по официальным данным, старообрядцев (и поповцев, и беспоповцев) в России было около 2 млн 174 тыс. человек; и сегодня в России существуют различные старообрядческие объединения. XVIII век — новая эпоха в истории Русской православной церкви. Она связана с именем младшего сына царя Алексея Михайловича императора Петра Великого (1672-1725). Эта эпоха называется Синодальной — так назывался высший орган православного церковного управления в России в XVIII— начале XX в. Однако история Синодального периода началась задолго до того, как Петр Великий учредил Святейший Синод. Прежнее, патриаршее, управление Русской православной церковью прекратилось со смертью одиннадцатого Патриарха Московского Адриана 16 октября 1700 г. Царь, целиком поглощенный войной со Швецией, не имел ни времени, ни желания заниматься церковными вопросами. Видимо, по этой причине он не стал называть своего кандидата на патриарший престол, хотя традиция избрания первосвятителя в соответствии с волей самодержца издавна существовала в Московском государстве. 16 декабря 1700 г. Петр назначил экзарха (местоблюстителя) патриаршего престола — им стал митрополит Рязанский Стефан (Яворский). Экзарху была предоставлена возможность вести дела «о расколе, противностях Церкви и ересях». Назначение на церковные должности и церковно-административные вопросы с той поры окончательно перешли в компетенцию царя и его приближенных (А. Д. Мен- шикова, И. А. Мусина-Пушкина и некоторых других). 24 января 1701 г. Петр восстановил упраздненный в 1677 г. Монастырский приказ, в ведение которого переходило управление всеми церковными вотчинами и распоряжение сборами с них. На содержание епископата и монастырей из приказа отпускалось определенное жалование, остальные суммы, полученные приказом, шли на государственные и благотворительные цели (в том числе на больницы и богадельни). В случае если больницы и богадельни устраивались при монастырях или архиерейских домах, то им возвращались церковные вотчины в непосредственное управление (но под государственным контролем). За двадцать лет своей деятельности Монастырский приказ привел церковное хозяйство к расстройству — недоимки с церковных имений к 1721- 1722 гг. достигли астрономической по тому времени суммы в 1,2 млн рублей. Однако недовольство архиереев деятельностью Монастырского приказа жестоко пресекалось: 2 сентября 1708 г., например, митрополит Нижегородский Исаия, резко протестовавший против деятельности приказа в его епархии, был отрешен от кафедры и сослан в Кирилло- Бе^зерский монастырь. Монастырский приказ ликвидировали 17 августа 1720 г. в связи с введением коллегий, в компетенцию которых и перешли его дела. В 1711 г., после учреждения Правительствующего Сената, местоблюститель патриаршего престола не мог поставить без согласия Сената ни одного епископа. Сенат вмешивался во все церковные дела: определял настоятелей в монастыри, заботился о защите православия и распространении веры среди «инородцев», строил храмы, распределял миро. 22 января 1716 г. Сенат принял указ, согласно которому архиереи под присягой обязывались отлучаться из своих епархий только в крайнем случае, должны были «мягко» обращаться с противниками Церкви, не строить храмов более необходимого, назначать священнослужителей по потребности, объезжать епархию не реже одного раза в 2-3 года и не вмешиваться в мирские дела. В 1716 г. (как дополнение к указу о восстановлении Монастырского приказа) был принят и указ об обязательной ежегодной исповеди и о составлении списков лиц, которые уклонялись от нее (уклонявшихся, как правило, подозревали в принадлежности к старообрядчеству). В 1718 г. Петр впервые высказался относительно необходимости изменения структуры церковного управления и создания Духовной коллегии. Будучи искренним сторонником так называемой территориальной системы государства и Церкви, Петр, как и многие его современники, считал лучшим видом строя государственных и церковных учреждений коллегии. Писать проект учреждения Духовной коллегии царь поручил Псковскому епископу Феофану (Прокоповичу; 1681-1736); именно Феофан и стал главным помощником Петра в деле проведения церковной реформы. Плодом труда Феофана явился Духовный регламент, составленный к 1720 г., а затем прочитанный и исправленный самим монархом. Главная причина, заставившая пойти на отмену патриаршества, виделась Феофану в опасности совместного существования двух властей — духовной и светской. 25 января 1721 г. царь издал манифест об открытии Духовной коллегии, 14 февраля 1721 г. в Санкт-Петербурге состоялось ее торжественное открытие. Вместо Духовной коллегии новое церковное «правительство» тогда же стали именовать Святейшим Синодом. 11 мая 1722 г. Петр повелел выбрать в Синод «из офицеров доброго человека», который был назван «оком государевым» в синодальных делах и назывался обер-прокурором. По просьбе императора, Константинопольский и Антиохийский патриархи в особой грамоте от 23 сентября 1723 г. признали каноническое достоинство Синода. Синод имел административную и законодательную власть в Русской православной церкви, издавал определения и узаконения по делам веры и Церкви, предоставляя их на утверждение самодержавной власти. Синод входил в обсуждение вопросов об открытии новых епархий, учреждении новых должностей, духовно-учебных заведений и т. д. Синод определял порядок церковной жизни, избирал кандидатов на епископские кафедры, утверждал и увольнял настоятелей монастырей, разрешал вопросы о снятии сана и монашеского чина, о награждениях клириков, об открытии новых храмов и обителей, осуществлял цензуру догматических и других сочинений, свидетельствовал мощи святых, устанавливал новые праздники, крестные ходы. Синод заведовал епархиальными делами Московской и Санкт-Петербургской епархии Святейшего Синода, пока там не появились самостоятельные епархиальные архиереи (до 1742 г.). Число членов Синода Духовный регламент определил в двенадцать человек (архиереев, архимандритов, игуменов, протопопов). 25 января 1721 г. указом в состав Синода было назначено одиннадцать человек: президент, два вице-президента, четыре советника и четыре асессора. В последующие годы состав Синода неоднократно подвергался изменениям: в 1722 г. к его членам прибавили по одному советнику и асессору, в 1724 г. звание президента упразднили, оставив двух вице-президентов с шестью советниками и тремя асессорами; в 1726 г. было уже восемь советников, два асессора и вызванные «на чреду служения» архимандриты. С 1727 г. прежние наименования (вице-президент, советник, асессор) уже не встречаются, их заменило общее выражение «член Синода». Архиереи занимали места в Синоде в соответствии со старшинством своих епархий. В 1730 г., при императрице Анне Иоанновне, в Синод снова были назначены архимандриты и протопопы (четыре архиерея, три архимандрита и два протопопа). При императрице Екатерине И, в 1763 г., Синод был ограничен шестью членами (три архиерея, два архимандрита и один протоиерей (протопоп)). В XIX в., как правило, в состав Синода назначали только архиереев, архимандриты и протоиереи в высшее церковное правительство уже не попадали. Для членов Духовной коллегии (Святейшего Синода), Петр установил специальную присягу, в которую была включена клятва в «верной службе» представителям царствовавшей династии, обязанность вовремя объявлять «об ущербе Его Величества интереса, вреде и убытке» и хранить служебные тайны. Иерархи клялись в верности императору, именуя его «крайним судьей» Духовной коллегии. Присяга в неизменном виде существовала вплоть до начала XX в. В 1722 г. были изданы первые штаты для приходских церквей и принтов. В приходских храмах на 100-150 дворов полагался один священник, на 200-250— два священника, на 250-300, в случае особой нужды, — три священнослужителя. Для организации прихода должно наличествовать не менее 100 дворов и не более 300. Для построения церкви требовалось разрешение Синода. В 1726 г. императрица Екатерина I предоставила это право епископам. Стремясь к уменьшению числа клириков, правительство обращало внимание на многочисленных ^брзместных священно- и церковнослужителей, а также их детей, стремясь привлечь их к военной службе. В царствование императрицы Екатерины II, в 1778 г., были изданы новые приходские штаты: в приходах до 150 дворов полагался один священник, на 150-200 дворов — два (если там всегда было два), на 250-300 дворов— тоже два священника. Три священника полагались только там, где и прежде было три священника, и в случае, если без третьего никак нельзя было обойтись. С тех пор разрешения на возведение новых храмов вновь стал выдавать Синод. Введением новых штатов в 1784 г. Екатерина II предоставила «лишним» церковникам и детям духовенства не моложе пятнадцати лет поступать (по выбору) в купечество, цехи, в крестьянство, на военную службу. При сыне Екатерины II — императоре Павле I, по ходатайству Синода священнослужители были освобождены от телесных наказаний за уголовные преступления в гражданских судах до момента лишения сана. Император узаконил меры для обеспечения вдов и сирот духовенства, ввел награждение священников камилавками, наперсными крестами и митрами. За личные заслуги император разрешил награждать духовенство государственными орденами. Формально существовавшее за прихожанами право выбора священника, фактически сводившееся в XVIII в. к простому оформлению перехода священнического места от отца к сыну, также было отменено Павлом I в 1797 г., поводом к отмене выборов послужило участие клириков в бунтах крестьян против помещиков. В XVIII в. светские власти, начиная с Петра Великого, пытались разрешить и сложный вопрос о церковной собственности, первоначально не подвергая сомнению право Русской православной церкви на землю. Правительственная политика середины XVIII в. исходила из идеи Петра Великого о необходимости максимально рационального использования церковных вотчин в интересах казны, не считаясь с правом собственности Церкви, но и не затрагивая его юридически. Даже весьма позитивно настроенная к Церкви дочь Петра Елизавета Петровна (1709— 1761; правила в 1741-1461 гг.) заметила однажды, что монастыри управляют своими вотчинами далеко не безупречно. Практические результаты из этого заявления до смерти императрицы так и не воспоследовали, но уже ее наследник император Петр III вспомнил о намерении своей самодержавной тетки, указами от 16 февраля 1762 г. и 21 марта 1762 г. заявив о намерении обратить в государственную собственность (секуляризовать) все церковные вотчины и восстановив Коллегию экономии для управления ими. Духовенству должно было выплачиваться жалование. Однако свержение Петра III приостановило исполнение указов; Екатерина II первоначально даже возвратила церковные вотчины в управление духовенства, упразднив Коллегию экономии. Однако это была временная мера; 29 ноября 1762 г. Екатерина II создала Комиссию о церковных имениях, целью которой было проведение их инвентаризации, через полгода была организована новая Коллегия экономии духовных имений, просуществовавшая до 1786 г. Указ Екатерины II от 26 февраля 1764 г. переводил церковные учреждения на штаты и передавал все церковные имения и 910 866 податных крестьян в ведение Коллегии экономии; в 1786 г., после ее упразднения, имения передали, наравне с государственным имуществом, в казенные палаты. Часть имущества отдали экономическим (бывшим церковным) крестьянам, часть причислили к государственным имуществам, а некоторые угодья, подворья, загородные дачи и участки земли оставили в пользу архиерейских домов и монастырей. На Украину секуляризация церковных земель пришла два десятилетия спустя (в 1786 и 1788 гг.); секуляризация церковных земель вызвала протест в среде русского духовенства. К концу XVIII в. подчинение Церкви государству, начатое Петром Великим, в основном завершилось: члены Синода и духовенство в целом были приравнены к государственным чиновникам. При этом число храмов от десятилетия к десятилетию все же увеличивалось: если в 1722 г. в империи было 15 751 храмов, то в 1737 г. — уже около 18 000, в 1762 г. — 19 813, а в 1799 г.— 26 196. В XIX в. число православных храмов продолжало увеличиваться, составив к концу века почти 46 тыс., накануне революционных потрясений 1917 г. превысив 50-тысячную отметку. В то же время существенно выросло и число православного духовенства, к концу XIX в. превысив 100 тыс. человек. Революцию встретило уже более 112 тыс. клириков. Территориальный рост империи сказывался и на числе епархий (указ 1788 г.), распределявшимися соответственно разделению губерний. С 1783 г. Святейшему Синоду стала подчиняться и Грузинская церковь. В результате в 1799 г. всех епархий в Православной церкви России числилось 36 и пять викариатств (не считая Грузинского экзархата). Ак 1917 г. в состав Церкви входило более 60 епархий, число архиереев превышало 100 человек (так как помимо руководителей епархий, в епископской среде были и их заместители — викарии). Учреждения, помогавшие епархиальному архиерею осуществлять управление епархией, с 1744 г. получили название духовных консисторий. Согласно Уставу консистория — это присутственное место, через которое епископ управлял епархией и вершил духовный суд. В течение Синодального периода была создана система духовного образования. К началу XX в. Церковь имела четыре Духовные академии (в Киеве, Москве, Санкт-Петербурге и Казани), почти 60 семинарий и около 200 духовных училищ. Начиная с 1860-х годов, многие выпускники духовных семинарий и академий не принимали священного сана, уходя на гражданскую службу. Кроме того, Церковь являлась своеобразным духовным «ведомством» («ведомством православного исповедания») и уже в силу этого могла решать свои проблемы, лишь увязывая их с проблемами государственными. Все это было окончательно осознано уже в XIX в., когда в Церкви стали раздаваться голоса в пользу проведения церковных реформ и восстановления нарушенного Петром Великим канонического управления. Однако вплоть до 1917 г. Поместный собор так и не был созван, хотя в годы первой русской революции император Николай II разрешил работу Предсоборного присутствия (в 1906 г.). В начале XX столетия в России заговорили о трех основных «трещинах», имевшихся в русском православии. Первая — разрушение православного быта, начатого церковным расколом XVII столетия и усиленного капитализацией жизни, фабриками и заводами. Вторая — изменения в способах управления страной, о которых стало возможным рассуждать после революции 1905-1907 гг. (вера в царское самодержавие, мистическое к нему отношение были одной из составляющих православия вплоть до 1917 г.). Третьей трещиной в православии считали все более очевидную «неустроенность» Церкви, неканоничность ее управления, нарушенного еще в XVIII столетии. Февральская революция 1917 г., последовавшие затем глубокие изменения во всем строе русской жизни, не могли обойти стороной и Православную церковь, получившую, наконец, возможность созвать Поместный собор. Предстояло решить огромное множество вопросов, в том числе и касавшихся отношений с государством. Поместный собор 1917-1918 гг., собравшийся летом 1917 г. в Москве, не смог вывести Церковь из того кризиса, в котором она оказалась после окончательного разрушения имперского варианта идеи «симфонии властей», прежде всего из-за начавшихся беспримерных гонений на религию. Однако главное решение Собор сумел принять, решившись на восстановление патриаршества. Первым Патриархом Московским и всея России (именно так звучал тогда этот титул) в ноябре 1917 г. стал митрополит Московский Тихон (Беллавин; 1865-1925). Дальнейшая история церковно-государственных отношений в России была сложна и трагична. Принятый в 1918 г. Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви декларировал свободу совести, однако реально свобода совести всячески ущемлялась. С одной стороны, антирелигиозные мероприятия большевиков в годы гражданской войны были не только политическим, но и психологическим ударом для Православной церкви. С другой стороны, сами православные иерархи, духовенство и активные миряне не представляли себе существования некогда главенствовавшей в стране Церкви без государственной поддержки. Психологическая неподготовленность обернулась для многих из них личной трагедией. Начиная с 1922 г. Советская власть постепенно перешла от «кавалерийских» атак на религию и Церковь к созданию системы новых церковно-государственных отношений, в основе которых лежал принцип кадрового контроля над религиозными организациями страны. Для того чтобы добиться такого контроля, власти инспирировали церковный раскол, поддержав либерально-обновленчески настроенных православных клириков и признав их в качестве «законной церковной власти». «Обновленцы» провели два своих Поместных собора (весной 1923 г. и осенью 1925 г.). Собор 1923 г. «развенчал» патриарха Тихона и декларировал уничтожение патриаршества, что тогда выглядело весьма революционно. Тогда же депутаты приняли решение о равнозначности как женатых, так и безбрачных епископов, провозгласили возможность второ- брачия для священнослужителей и ввели григорианский календарь. Все это, впрочем, не принесло популярности «обновленцам», которых в православной среде продолжали считать не столько религиозными, сколько политическими деятелями; не встречали поддержки и их церковные новации. Стремясь заручиться поддержкой властей, «обновленцы» на втором своем Соборе заявили, что «тихоновская организация» — определенно антисоветская. Однако это не привело к сколько-нибудь заметным результатам: ни поддержка власти, ни возвращение к старому стилю не могло поднять религиозный авторитет «обновленцев». Впрочем, политически борьба «обновленцев» и «тихоновцев» была чрезвычайно выгодна официальным советским властям, так как серьезно ослабила Православную церковь, спровоцировав возникновение отрицательно настроенного к Советской власти «катакомбного» православия и поддерживавшим ее церковным деятелям. Обновленческая церковь просуществовала до конца второй мировой войны и была ликвидирована советскими властями, к 1946 г. окончательно убедившимися в том, что свою роль она полностью сыграла. В 1920-е годы организовалась и церковная жизнь православных, оказавшихся в результате революции 1917 г. и гражданской войны в эмиграции. В конце 1921 г. в г. Сремски-Карловци (Сербия) состоялось Общее собрание представителей Русской заграничной церкви, позже переименованное в Русский всезаграничный собор. Собор высказался за восстановление в России монархии и дома Романовых, обратившись к мировым державам не признавать Советскую власть и помочь Белому движению. Собор организовал Высшее церковное управление за границей; 5 мая 1922 г. постановлением патриарха Тихона это управление было упразднено, а Карловацкий собор признан не имеющим канонической силы. Созданная в эмиграции в 20-е годы Русская православная церковь за границей существует до сих пор. Ее административный центр со второй половины 1940-х годов находится в США, а ее первоиерарх имеет титул Митрополита Восточно-Американского и Нью- Йоркского. I Летом 1927 г. патриарший местоблюститель (фактический глава русского церковного управления) митрополит Сергий (Страгородский; 1867-1944) опубликовал «Декларацию», в которой заявлял о безусловной лояльности Церкви к Советской власти. Однако эта декларация, давшая «тихоновцам» регистрацию, не спасла Церковь от разорения: в течение 1930-х годов в СССР были закрыты все православные монастыри, большинство храмов; репрессированы многие иерархи и значительное количество священников. Пик довоенных репрессий пришелся на 1937 г.: тогда репрессировали 136 900 представителей православного духовенства, из них 85 300 было расстреляно. «Корректировка» церковно-государственных отношений произошла в годы Великой отечественной войны, когда Сталин из прагматических соображений (либерализация церковной жизни в СССР могла положительно сказаться в деле открытия союзниками — США и Великобританией— второго фронта) решил протянуть «руку дружбы» оставшимся после погрома 1920-х — 1930-х годов церковным деятелям. Эта рука «высочайше» повелела начать строительство Московской патриархии, для контроля над которой тогда же, в сентябре 1943 г., был создан Совет по делам Русской православной церкви. В сентябре 1943 г., впервые после революции, состоялся Архиерейский собор Русской православной церкви, на котором присутствовало лишь девятнадцать епископов. Собор избрал патриархом Московским и всея Руси митрополита Сергия (Страгородского), к тому времени осуществлявшего руководство Церковью более шестнадцати лет. Сергий скончался 15 мая 1944 г., после чего в январе 1945 г. был созван новый Собор, уже поместный. На нем патриархом был избран митрополит Алексий (Симанский; 1877-1970). В первые годы после окончания Великой Отечественной войны И. В. Сталин, рассчитывавший на внешнеполитическую активность Православной церкви, старался по возможности усилить ее влияние, подорванное репрессиями и гонениями 1920-х— 1930-х годов. С этой целью в 1946 г. советские власти помогли Русской церкви провести Львовский собор, насильственно воссоединивший униатов Галиции с православными. Вплоть до перестройки Униатская церковь на территории СССР преследовалась; лишь в эпоху М. С. Горбачева, после того как давление на инакомыслящих ослабло, униатские структуры были вновь возрождены и решения Львовского собора аннулированы. Поместный собор 1945 г., как и Архиерейский собор 1943 г., не имел возможности восстанавливать традиции, заложенные в 1917— 1918 гг. (в том числе предусматривавшие регулярный созыв Поместных соборов). Предусматривался лишь созыв Архиерейских соборов, но только с согласия правительства. С того времени и вплоть до 1971 г. Поместных соборов не созывали. В мае 1971 г. состоялся Поместный собор, на котором был избран новый патриарх Пимен (Извеков; 1910-1990). Время его управления Церковью — время своеобразного церковного «застоя», когда церковногосударственные отношения были принципиально урегулированы, а Церковь получила свое место в декларативно атеистическом государстве. Нормализация церковно-государственных отношений произошла только после прихода к власти М. С. Горбачева, в годы правления которого было торжественно — на государственном уровне — отпраздновано 1000-летие Крещения Руси (1988). В 1988 и в 1990 гг. состоялись два Поместных собора: первый из них был посвящен юбилею христианизации Руси, второй— избранию патриарха. На соборе 1988 г. был принят новый Устав церкви, согласно которому патриарх должен осуществлять управление Церковью совместно со Священным Синодом. Согласно положению Устава, Поместный собор предусматривается созывать не реже одного раза в пять лет. Второй (и на сегодняшний день последний) Поместный собор Русской православной церкви был посвящен избранию нового предстоятеля. Большинство голосов получил тогда Ленинградский митрополит Алексий (Ридигер; р. 1929). С конца 1980-х годов светские власти стали постепенно отказываться от использования сталинских методов контроля за Православной церковью. В 1990 г. был принят Закон о свободе совести, тогда же был активизирован и процесс реабилитации ранее репрессированных священнослужителей. С распадом в 1991 г. СССР Русская православная церковь сумела укрепить свои позиции как в России, так и за ее рубежами. Однако усиление церковных позиций не привело к решению важных для русского православия проблем: литургической, приходской, календарной и других. Консерватизм в русском православии стал пониматься исторически, как противодействие духу «изменчивого времени». С этим связан и отказ регулярно созывать Поместные соборы, в которых принимали бы участие не только епископы, но также рядовые священники, представители монастырей, духовных учебных заведений и миряне: новый Устав предусматривает регулярные созывы только Архиерейских соборов (не реже одного раза в четыре года). Этот Устав был принят на Юбилейном Архиерейском соборе в августе 2000 г. Тогда же было принято беспрецедентное решение о канонизации более 1000 новомучени- ков. В числе сопричисленных к лику святых и семья последнего российского императора Николая II, членов которой прославили в чине «святых страстотерпцев»; в таком же чине Церковью были прославлены ранее князья Борис и Глеб, а также великий князь Андрей Боголюбский. Чтобы понять масштабы прославлений святых новейшего времени, достаточно сказать, что за период с 1549 г. до учреждения Святейшего Синода в Русской православной церковью были канонизированы 146 праведников веры, а в течение Синодального периода — еще десять. 1 В Конституции Российской Федерации, принятой 12 декабря 1993 г., закреплен принцип отделения Церкви от государства и указано, что Российская Федерация — светское государство, что никакая религия не может устанавливаться в нем качестве государственной или обязательной. Со своей стороны, Православная церковь в последнее время официально заявляет о том, что не должна брать на себя функции, принадлежащие государству, при этом в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», также принятых на Юбилейном Архиерейском соборе, специально подчеркивается, что «государство не должно вмешиваться в жизнь Церкви, в ее управление, вероучение, литургическую жизнь, духовническую практику и так далее, равно как и вообще в деятельность канонических церковных учреждений, за исключением тех сторон, которые предполагают деятельность в качестве юридического лица, неизбежно вступающего в соответствующие отношения с государством, его законодательством и властными органами. Церковь ожидает от государства уважения к ее каноническим нормам и иным внутренним установлениям». Православные таинства Таинствами христиане называют определенные священные действия, через которые верующие получают божественную благодать. Таинства нельзя путать с обрядами, к которым относятся различные ритуалы, установленные церковью, это освящение воды, дома, погребение и проч. В отличие от таинств, цель которых — внутреннее преображение человека, обряды оказывают воздействие лишь на внешнюю сторону его жизни. Обряды сообщают благодать не сами по себе, в силу совершения (как таинства), а через молитву, возносимую церковью. Всего таинств семь, их можно разделить на две группы. Это неповторяемые таинства, которые совершаются лишь однажды в жизни человека— крещение, миропомазание и священство, и повторяемые — причащение, покаяние, елеосвящение и брак. Не все таинства являются обязательными для верующего, брак и священство человек выбирает по собственному желанию и по благословению церкви. С точки зрения православия, для того, чтобы таинство произошло, необходимо соблюдать два условия: таинство должно совершаться законно поставленным иерархическим лицом при строгом соблюдении внешней формы и словесной формулы формы его совершения. Крещение открывает перечень таинств православной церкви. Оно первое не только потому, что именно после крещения человек становится полноправным членом церкви, но и потому, что оно было первым таинством, провозглашенным Иисусом Христом. Согласно одному из древнейших памятникой церковной письменности «Учению двенадцати апостолов», крещение должно совершаться в воде «во имя Отца и Сына и Святого Духа». При этом, согласно христианскому вероучению, происходит очищение человека от зла, от всех грехов, и его телесное и духовное преображение. Крещение для христианина— это символ будущего Воскресения, вечной жизни. Крещением оно стало называться потому, что после троекратного погружения в купели, священник надевает на крещаемого крест. В основе этого таинства лежит священное омовение (греч. ‘баптисма’), поэтому помещения для крещения называются баптистериями Довольно рано в христианской церкви утвердилась практика крещения младенцев, взрослых же крестили лишь после оглашения (катехизации). Таинство миропомазания православные принимают сразу после таинства крещения. Отдельно от таинства крещения оно совершается при помазании царей на царство, также при переходе в православие представителей других христианских конфессий, которые были крещены, но не были миропомазаны. Внешняя сторона таинства состоит в том, что человек помазуется миром, которое символизирует «печать дара Духа Святаго». Внутренняя сторона таинства состоит в том, что в нем человек получает не просто дары Духа Святого, а на него снисходит сам Дух Святой. Христиане верят, что, принимая это таинство, верующий усыновляется самим Христом. Миро, которое используется в таинстве миропомазания представляет собой состав из благовонных веществ, употребляемый для священного помазания, а также при освящении храма. В состав входит множество компонентов: оливковое масло, белое виноградное вино, три вида ладанов, лепестки роз, базилик, мастика, различные корни (имбирный, фиалковый, калганный, кардамонный, ирный), масла (мускатное, бергамотовое, гвоздичное, розовое, коричное, фиалковое, лимонное, майоранное) и др. Освящать миро могут только преемники святых апостолов — православные епископы. Таинство покаяния существовало уже в древней церкви, но первоначально оно было публичным. И лишь позже появляется практика тайного покаяния. Таинство покаяния призвано очистить верующего от совершенных им после крещения грехов и дает силы продолжить подвиг земной христианской жизни. Видимой часть таинства покаяния является обряд исповеди. Исповедуясь перед священником, христианин получает от него прощение и таинственным образом разрешается от грехов самим Богом. Принимать исповедь может только епископ или священник, право прощать грехи они получают через таинство священства. Священник обязан хранить тайну исповеди. Священник может отпускать грехи не сразу после исповеди, а после того, как кающийся исполнят особое послушание — епитимию (греч. запрещение), которое представляет собой добровольное исполнение тех или иных дел (молитвы, милостыни, поста, паломничества и др.), при этом особо подчеркивается, что епитимия является не наказанием, а «духовным врачеванием». Таинство причащения, или евхаристия (греч. благодарение) делает верующего частью единого мистического тела Христова, т.е. церкви. Причащение совершается в православии хлебом и вином (только младенцы причащаются — вином). Целью таинства причащения, как и других таинств, является преображение не только души, но и тела человека. Таинство священства, это таинство, которое продолжает служение Иисуса Христа в мире. Согласно христианским представлениям священнослужители действуют властью и силой Духа Божьего, и эту благодать они получает в таинстве священства. Таинство священства совершается при возведении в сан священнослужителя через рукоположение (хиротонию), осуществляемую епископом. Таинство священства, раз совершенное, не повторяется в той же степени, поскольку считается, что полученная благодать остается неизменной, никто не рукополагаются заново, диакон или пресвитер просто посвящаются в более высокий сан. Существует три степени священства: диакон, пресвитер (священник) и епископ. Различаются они по степени данной благодати: диакон одарен ей в наименьшей мере, и поэтому не может совершать таинств, но прислуживает при совершении всех таинств, священник может совершать шесть таинств (кроме таинства священства), а епископ может совершать все таинства. Шестое из таинств — таинство брака. Совершению таинства брака (как и совершению таинства крещения) должно предшествовать церковное оглашение (помолвка). Таинство брака всегда совершается в церкви после литургии в присутствии свидетелей. Чин заключения брака состоит из двух частей: обручения и венчания, во время обряда венчания и совершается таинство брака. Последнее таинство, как правило, совершается над человеком в конце жизни или в случае смертельной угрозы. Это таинство елеосвящения, или соборования. В основе его лежит вера церкви в исцеляющую силу Христа. В этом таинстве при помазании елеем (освященным оливковым маслом) больным или умирающим передается благодать, исцеляющая их душевные и телесные болезни. Исполнение таинства предусматривает собор (собрание): по полному чину его должно совершать семеро священников (по числу даров Святого Духа), но возможно совершение и одним священником, который произносит молитвы от имени «собора». Православные праздники. Праздники всегда позволяли человеку на время отбросить повседневные заботы и на некоторое время преобразиться, став соучастником священнодействия. Цель христианских праздников — сделать человека соучастником событий Священной истории, которая живет в пространстве богослужебного времени. Уже в глубокой древности существовали праздники, которые были связанны с земледельческим календарем. Христианство не отказалось от этих праздников, сочтя необходимым воцерковить их. В качестве примера можно привести праздник Рождества Христова, который с середины IV века отмечается 25 декабря, когда в Римской империи праздновали день Митры. С приходом христианства на Русь он совпал и со славянским календарным праздником, посвященным зимнему солнцевороту. Празднование Пасхи наложилось на весенние многодневные ритуалы, связанные с культом плодородия. Троица совпала с Семиком, обозначавшим конец весенних полевых работ, а Рождество Иоанна Предтечи — с праздником летнего солнцестояния, главным персонажем которого был Купала, потому и праздник получил народное название «Иван Купала». Для определения годичного богослужебного круга церковь избрала вначале египетский календарь, который был реформирован Юлием Цезарем (46 год до н.э.), и потому получил название «юлианский». В 1582 году, по инициативе папы Григория XIII, на Западе ввели григорианский стиль. Из восточнохристианских церквей им пользуются Константинопольская, Элладская, Александрийская, Антиохийская, Кипрская, Румынская, Финляндская и Македонская, Американская, Польская, Болгарская и церковь Чешских земель и Словакии. Иерусалимская, Русская, Грузинская и Сербская церкви сохранили юлианский стиль. Новый богослужебный год начинается в соответствии с ветхозаветной практикой осенью, 1 сентября по старому стилю (до календарной реформы Петра I он совпадал с гражданским новым годом). Этот день называется «индикт», что означает «наречение» — объявление, провозглашение нового года. Первый праздником церковного года является Рождество Пресвятой Богородицы. Последний великий праздник в церковном году — это Усекновение главы Иоанна Предтечи (29 августа ст. ст.). Православные праздники можно разделить на несколько групп. Они различаются: по объекту прославления (Господские, Богородичные, святых и бесплотных сил ангельских), по времени (подвижные и неподвижные), по степени торжественности (великие, средние и малые), по месту празднования (общие и местные). К великим праздникам относятся все Господские и Богородичные праздники, а также Обрезание Господне и Покров и праздники святых: Рождество Иоанна Предтечи, Усекновение главы Иоанна Предтечи и память апостолов Петра и Павла. Господские и Богородичные праздники составляют два основных праздничных цикла двенадцати «двунадесятых» праздников, составляющих основу великих праздников. Среди двунадесятых праздников девять неподвижных: Крещение Господне (Богоявление) — 6 (19) января; Сретение Господне — 2(15)февраля; Благовещение Пресвятой Богородицы — 25 марта (7 апреля); Преображение Господне — 6(19) августа; Успение Пресвятой Богородицы — 15 (28) августа; Рождество Пресвятой Богодицы — 8 (21) сентября; Воздвижение Честного Креста Господня — 14 (27) сентября; Введение во храм Пресвятой Богородицы — 21 ноября (4 декабря) и Рождество Христово — 25 декабря (7 января), и три подвижных: Вход Господень в Иерусалим (празднуется за неделю до Пасхи и носит народное название «Вербное Воскресенье»), Вознесение Господне (отмечается на 40-й день после Пасхи), и день Святой Троицы или день Сошествия святого Духа на апостолов, который празднуется на 50-й день, а потому часто называется «Пятидесятницей». Помимо двунадесятых праздников в число великих входят: Обрезание Господне — 1 (14) января; Рождество Иоанна Предтечи — 24 июня (7 июля); день святых первоверховных апостолов Петра и Павла (Петров день) — 29 июня (12 июля), Усекновение главы Иоанна — 29 августа (11 сентября) и Покров Пресвятой Богородицы (Покров) — 1 (14) октября. Начало и окончание всех неподвижных двунадесятых праздников особо празднуется, эти дни называются предпразднествами и попраздн- ствами, составляющими продолжение праздника. Число таких дней различно: Рождество Христово имеет пять дней предпразднеств, а Богоявление (Крещение Господне) — четыре дня, предпразднества остальных двунадесятых праздников составляют один день. Послепразднества длятся от одного до девяти дней, дольше всего отмечают память о дне Успения Божьей Матери. Число этих дней не всегда постоянно, и зависит от близости праздника к Великому Посту: так попразднество Сретения Господня может продолжаться до недели, а может быть и вовсе исключено. Последний день попразднества носит название «отдание» (например, Отдание дня Рождества Пресвятой Богородицы), и празднуется особенно торжественно. Подвижные праздники— это праздники пасхального цикла. Дни празднования их каждый год меняются, поскольку зависят от даты празднования Пасхи. Пасха — это главный православный праздник, установленный в апостольские времена, и посвященный воскрешению Иисуса Христа. Согласно правилам, утвержденным на Никейском и Антиохийском соборах, христиане должны праздновать Пасху после еврейской Пасхи, в первый воскресный день после того полнолуния, которое случится в день весеннего равноденствия или непосредственно после него. Среди средних праздников особенно чтимы престольные (другие названия— престолы, храмовые, часовенные, придельные). Наряду с Пасхой они традиционно считаются в народе главными праздниками. Они часто сопровождались «целодневным» звоном, как это было принято на Пасху и Рождество. Престольные праздники приходятся на дни памяти событий Священной истории, святых и икон, в честь которых были освящены храмы или их приделы. Помимо престольных почитаются также заветные (обетные), которые отмечаются «по обету», в память избавления от стихийного бедствия или эпидемического заболевания, и обретенные (явленные) праздники, установленные в память какого-либо чудесного явления, произошедшего в данной местности. Православие и народные традиции. Принятие христианства на Руси — событие, датируемое конкретным годом, однако усвоение новой религии— длительный процесс. Фольклорные и этнографические источники свидетельствуют о том, что в процессе постепенной адаптации христианского учения сложилась своеобразная народная редакция христианства. Основной механизм адаптации состоял в «переводе» христианских норм и правил, событий библейской истории на язык фольклора. Только в таком виде они становились понятными носителям устной культуры, хотя зачастую этот «перевод» настолько отличался от оригинала, что духовенство даже сомневалось в христианстве своей паствы. Такая ситуация не уникальна: в рамках любой религии, предполагающей сосуществование письменной и устной, «высокой» и простонародной традиций, неизбежно складываются разные религиозные культуры — народная и церковная. Любая религиозная система включает не только систему догматов, священные книги, церковную организацию, но и практику повседневной жизни, которой придерживаются исповедующие эту религию люди. Одной из насущных проблем любой культуры является членение времени, разделение его на неравнозначные отрезки: будни и праздники. Православные праздники, отмечающие события священной истории и память почитаемых святых, создали систему ориентиров для народного сельскохозяйственного календаря. При этом собственно значение православного праздника зачастую существенно изменялось народной традицией. Например, началом летнего и зимнего сезонов были соответственно Егорий (6 мая), когда скот впервые выгоняли в поле, и Покров (14 октября), когда прекращался выпас и скот ставили на зиму в стойла. Исторически оба эти праздника не имеют ничего общего со скотоводством: празднование 6 мая установлено в честь великомученика Георгия Победоносца, пострадавшего за веру при римском императоре Диоклетиане, а 14 октября Православная церковь отмечает чудо явления Божьей матери в главном храме Константинополя, когда она, согласно преданию, распростерла над молящимися свой покров. Покровителем скота Егорий становится, по-видимому, в результате фольклорной интерпретации распространенного иконописного изображения, где святой представлен верхом на лошади. В случае с Покровом Пресвятой Богородицы интерпретации подвергается не зрительный, а звуковой, языковой, образ: Покров соотносится народным сознанием с началом зимы, когда землю «покрывает» снегом; скот в это время «закрывают» на зиму. Особую роль в народном календаре играла Пасха. Ей предшествует Страстная, или, как говорят в народе, «страшная» неделя, в которой особо выделяется Великий (или Чистый) четверг. В этот день (или к этому дню) в доме делали уборку (т. е. дом «чистили»), умывались с яйца, которое клали в умывальник или ковш, чтобы лицо было чистым. В ряду множества приуроченных к этому дню поверий особо выделяются поверья, связанные с колдовством. Считается, например, что в этот день ничего нельзя давать из дома, потому что колдуны творят свои темные дела в ночь с Великого четверга на «страшную пятницу» и могут причинить вред как хозяевам дома, так и всему хозяйству. В этот день взрослым предписывалось обязательное ночное бодрствование, дети получали от своих крестных родителей подарки (хотя бы крашеные яйца). Детям показывали доказательства прихода Христа: звали смотреть, как рано утром играет солнце или говорили, что он приходил ночью, оставив след на специально для этой цели приготовленном овсяном киселе (на поверхности киселя образуются ямки и трещины, которые взрослые и выдавали за следы Христа). Пасхой заканчивается Великий пост, которому предшествует Масленица с катанием на конях и с гор, застольями и свадьбами. Понятно, что ни катание яиц на Пасху (излюбленная игра и взрослых, и детей), ни масленичные блины или кулацкие бои не предписаны христианской догматикой, при этом нет оснований говорить о незнании или игнорировании народной культурой христианских норм, напротив: например, в Великий пост не позволялись никакие развлечения— ни молодежные посиделки, ни праздничные застолья. Эти семь недель мужчины занимались ремеслом, уходили на заработки в города или готовили сельскохозяйственный инвентарь к весне, а женщины ткали и пряли. Наряду с общими праздниками каждая деревня отмечала свои собственные, которые называют годовыми, престольными или пивными. Такие праздники устанавливались, например, в память об избавлении деревни от несчастья— падежа скота, града, пожара. В этот день в праздничную деревню приходили гости — родственники из других деревень, молодежь. Престольный праздник был своеобразной «визитной карточкой» деревни. Он давал возможность продемонстрировать гостеприимство и богатство деревни. К этому дню бочками варили пиво, готовили большое количество еды, девушки запасали наряды, а парни готовились к дракам с чужаками. Традиция широкого празднования сохранялась вплоть до конца 1960-х годов, когда в результате укрупнения колхозов и совхозов и расселения жителей «неперспективных» деревень в более крупные села и поселки была разрушена структура деревенских праздников. Кроме собственных праздников, многие деревни имели собственные почитаемые святыни. Ими могли быть камень, на который, по преданию, ступила Богородица (или другой персонаж Священной истории); ручей, по которому приплыла чудоявленная икона, или дерево, на котором явился святой образ; «старые могилы», которые чаще всего воспринимаются местными жителями как захоронения, оставшиеся от легендарного вражеского нашествия, но в действительности археологически определяются как средневековые могильники. Иногда деревенскими святынями бывают ручьи и колодцы, вода в которых считается святой, к такой святыне приходили в определенный день; до сих пор в разных уголках России сохраняется обычай ходить к местным святыням по обету. Вообще традиция обетов (заветов) существует в разных уголках христианского мира. Обет— это обещание, никак часто не озвученное и нигде не записанное, молчаливая клятва верующего, обычно связанная с паломничеством к святому месту и благоустройством святыни. Выполнение завета либо осуществляется в благодарность за уже дарованное благо (чаще всего просят о здоровье), либо является своеобразной просьбой о помощи. И принятие завета, и его выполнение относятся к сфере глубоко индивидуальной религиозной жизни. Выполнение такого обещания не требует свидетелей, оно предполагает общение между верующим и Богом без посредников. Предметность, конкретность является отличительной чертой фольклорного мышления. Божественная сила, способная дать исцеление, принимает материальное воплощение — чудотворной иконы, кам- ня-следовика и т. п. И общение с миром сакрального происходит в простой и понятной форме: просьба о помощи может быть «высказана» в виде подношения (полотенца, платка, монеты и проч.), физического усилия (обновить колодец, огородить святыню или совершить пешее паломничество к святыне) и даже прямого обращения к божественному заступнику посредством записки. Так «общаются» паломники и горожане, например, с популярной святой Ксенией Блаженной, могила которой находится на Смоленском кладбище в Петербурге. Молитва — иной случай прямого обращения верующего к Богу. В народной традиции широко распространены молитвы неканонические, которых нет в молитвенниках. Среди них следует выделить, во-первых, молитвы апокрифического происхождения и, во-вторых, молитвы, не имеющие письменного прототипа. Самый популярный текст первого типа — «Сон Богородицы». Его могли читать и как молитву, и как заговор (например, от грозы). Письменный текст «Сна» использовали и как оберег. Известно, что его давали мужчинам, уходящим на войну, веря, что хранение этого текста при себе способно уберечь от смерти. К молитве прибегали в исключительных случаях, как болезнь, гроза или проводы на войну, молитвой начинали и заканчивали день, читали молитву, отправляясь в дорогу. Часто в качестве молитв выступают тексты фольклорного происхождения, бытующие в устном виде и обычно заученные в детстве от старших. Вот пример такой молитвы, записанный в 1997 г. от жительницы Вологодской области: «Матерь Божия, Пресвятая Богородица, я в пути, а ты впереди, ангелы сбоку, Христос позади». Четкое различие между молитвой и заговором в народной традиции провести довольно трудно. Собственно произносимый текст не всегда дает основания для того, чтобы отнести его к одной из двух категорий, а цель молитвы и заговора часто одна и та же: обращение к потусторонним силам с просьбой о помощи или поддержке. Многочисленные «стишки», как называют в фольклорной традиции то, что ученые отнесли бы к заговорным текстам, являются частью обыденного знания. Например, когда в Покров «закрывают» скотину на зиму, хозяин или хозяйка стремятся заручиться поддержкой сверхъестественных сил, произнося приблизительно такой текст: «Хозяин дворовой, хозяйка дворовая, все братья и сестры, и милые детушки, я дала, да ушла. Че мало, добавляйте сами. Вам известны сараи, стоги, ометы, гумны и дворы, отовсюду тащите и волоките, моего милого живота кормите и вовремя спать уложите». Существует и специализированное знание, например, пастушеское, с использованием особых сакральных текстов, без владения которыми (обычно такой текст бывает записан) пастух не может выполнять свои обязанности: стадо разбежится или на него будут нападать волки. Такой текст, «отпуск», также невозможно однозначно определить как заговор или молитву. Важнейшая составляющая любой религиозной системы— представления о смерти и способы коммуникации между живыми и мертвыми. В народной традиции нет четкого разграничения потустороннего мира на рай и ад. Другой свет, куда уходят умершие, очень напоминает реальный мир: это деревня с множеством домов или большое здание, похожее на больницу или санаторий, или же просто кладбище. Отправляющиеся туда умершие не вполне прекращают свое существование: считается, что они могут воздействовать на своих живых родственников и близких, если те нарушают какие-то важные правила. К таким правилам относятся ритуалы, сопровождающие смерть: от похорон до поминальных практик. Смерть человека — это событие не только биологического, но и социального порядка. Сложная проблема превращения живого в мертвое разрешается в традиционной культуре посредством ритуального растягивания этого события во времени. Согласно традиционным представлениям, умерший должен преодолеть некий путь и его стараются должным образом снарядить. Например, считается обязательным надеть на ноги удобную обувь — чтобы легко было преодолеть трудную дорогу. После смерти физически человек перестает существовать, но для своего сообщества (семьи, деревни) он некоторое время остается «действительным» членом. Невыполнение правил может привести к гневу умершего, и в таком случае он будет беспокоить живых — приходить к ним в снах или даже наяву. Один из самых распространенных рассказов о «приходящих покойниках», бытующий до сих пор, — об умершем, который жалуется на неудобную обувь и просит доставить ему другую. Такие просьбы действительно выполняются: требуемую обувь зарывают в могилу или «передают» со следующим умершим. После похорон устраиваются поминки, бывают на 3-й, 9-й, в зависимости от местных обычаев и на 20-й день, но обязательно — на 40-й день после смерти. Традиция поминанья именно в этот день определенно имеет библейские корни: на 40-й день после своего воскресения Христос вознесся на небо. Однако представление о душе как бесплотной субстанции народной редакции православия не свойственны и теологические идеи переводятся на язык зримых, понятных образов. Для умершего, т. е. его души, которая до 40-го дня пребывает на земле, в красном углу под иконы ставят стопку водки и кладут кусок хлеба, а иногда даже вешают полотенце, чтобы «душенька» могла умыться. Человека не удается представить отдельно от его тела, именно этим объясняется традиция «кормить» покойников в так называемые родительские дни, центральным из которых является Троица. На могилах крошат яйцо, оставляют кутью (сладкий рис или пшеницу с изюмом), льют на могилу водку, как если бы угощали живого человека. Итак, говоря о народной религии, мы подразумеваем, прежде всего, сферу взаимоотношений человека со священным и сверхестественным, а также верования и практики, которые упорядочивают эти взаимоотношения, придают смысл миропорядку и регулируют повседневную жизнь индивида и сообщества. Иными словами, под народной редакцией религиозной системы следует понимать выработанные в культуре способы жить в пределах этой системы.