Государство Дуррани

Государство Дуррани не было первым государственным образованием у афганцев (пуштунов). Еще в XVI в. на территории, занимаемой одним из восточноафганских племен — хаттаками, возникло два феодальных княжества— Акора и Тери.

Стремление к объединению всех афганцев в едином независимом государстве зародилось еще в XVI— XVII

вв., в огне войн с иноземными угнетателями. Известно, что уже сыновья Баязида Ансари, долгие годы боровшиеся с Великими Моголами, называли себя «падишахами афганцев». Однако только к середине XVIII в. возникли условия для образования независимого афганского государства. К этому времени вследствие развития феодальных отношений у основных афганских (пуштунских) племен создались внутренние предпосылки для их государственного объединения. Важным фактором, ускорившим это объединение, была необходимость борьбы с внешними врагами — иранскими и могольскими феодалами, несколько веков угнетавшими афганский народ. Вместе с тем в середине XVIII в. в результате развала единого иранского государства, распада империи Вели- ких Моголов и феодальных смут в Средней Азии созда^ лась благоприятная внешнеполитическая обстановка для собирания афганских земель в одно государство и для распространения власти афганских феодалов на обшир, ные территории соседних с Афганистаном стран.

Создание независимого государства отвечало интересам феодальных верхов афганского общества — ханов племен и верхушки мусульманских богословов \ получивших в результате этого аппарат насилия для подавления эксплуатируемых низов, избавило их от необходимости делиться значительной частью извлекаемого прибавочного продукта с могольскими и иранскими феодалами, под властью которых ранее находились афганские земли. Кроме того, для феодальной верхушки в результате этого стали возможными организация и проведение завоевательных походов против соседних стран и народов.

Образование независимого афганского государства встретило также поддержку свободных пуштунских общинников — скотоводов и земледельцев, долгие годы боровшихся с иноземными поработителями — иранскими и могольскими феодалами. Ханы афганских племен и верхушка мусульманских богословов, особенно на первых порах, были вынуждены считаться с неизжитыми в афганском обществе пережитками родо-племенного строя и не могли сразу же перейти к открытой, прямой эксплуатации своих соплеменников. Поэтому образование независимого государства благоприятно сказалось на положении рядовых общинников, тем более что им перепадала часть огромной военной добычи, захваченной основателем Дурранийской державы Ахмад-шахом (1747—1773 гг.) в его победоносных походах. В результате создания державы Дуррани на территориях, являвшихся восточной частью империи Надир-шаха Афшара (и ставших ядром Дурранийского государства), был положен предел феодальной анархии и межплеменным столкновениям, которые в последние годы правления Надира самым пагубным образом сказывались на положении народа. Установление относительного порядка и безопасности в вилайетах (провинциях) отвечало интересам населения этих вилайетов — земледельцев и скотоводов, ремесленников, мелких торговцев. Таким образом, образование независимого афганского государства под властью Ахмад-шаха встретило поддержку не только рядовых афганских общинников, но и части неафганского населения центральных провинций, жаждавшего прекращения феодальной анархии.

После гибели Надир-шаха Афшара, который пал от руки заговорщиков 20 июня 1747 г., созданная им огромная империя рухнула 2 и отдельные части ее обособились в самостоятельные государства. Афганские контингенты армии Надир-шаха, во главе которых стояло несколько ханов из племени абдали, захватив часть артиллерийского парка иранской армии и шахской казны, двинулись из Хорасана (где они размещались) к Кандагару. Здесь около мазара Шир-Сурх в октябре 1747 г. собралась джирга наиболее влиятельных и могущественных ханов всех основных кланов племени абдали. После нескольких заседаний они избрали шахом Ахмад-хана, молодого военачальника из клана садозаев.

Ханский род садозаев занимал у абдали особое положение и пользовался целым рядом привилегий: его представителей нельзя было, например, предать смертной казни за совершенные ими проступки или преступления; на них не распространялись законы кровной мести. Но помимо происхождения избранию Ахмад-хана шахом, т. е. главой афганского государства, способствовали и некоторые другие обстоятельства. Одним из них была малочисленность рода садозаев: ханы племени абдали считали, что шах, избранный из этого рода, не располагает «мощной опорой для подавления самовластия крупных ханов племен»3. Немалую роль сыграла также поддержка, оказанная Ахмад-хану видным мусульманским богословом Сабир-шахом, одним из руководителей крупного суфийского ордена чиштие (род садозаев имел с ним давние связи). Сабир-шах предложил кандидатуру Ахмад- хана и собственноручно короновал его. Наконец, имел значение и личный авторитет Ахмад-хана, который, несмотря на свою молодость (в 1747 г. ему было не больше 25 лет), выдвинулся на службе у Надир-шаха благодаря участию в ряде военных кампаний, где он командовал отрядами афганской кавалерии, включенными в армию иранского завоевателя.

Поскольку у колыбели афганского государства стояли ханы племени абдали, это обеспечило им руководящее положение в афганской державе, а также нашло свое выражение в том, что племя абдали было переименовано в дуррани (жемчужные).

Ахмад-шах, опираясь на испытанные и закаленные в походах афганские кавалерийские отряды, сначала упрочил свою власть в Кандагарском вилайете. Затем он подчинил Калат-и Гильзаи, Газни, Кабул и Пешавар4. После этого его признали шахом ханы восточноафганских племен.

Кандагар, Газни, Кабул, Пешавар и Герат (покорение которого заняло почти весь 1750 г.) составили основное территориальное ядро державы Дуррани. Отсюда Ахмад-шах распространил затем свою власть и влияние на соседние области Северо-Западной Индии, Восточного Ирана и Южного Туркестана.

В силу особенностей социально-экономического развития афганского общества в эпоху Дуррани держава, созданная Ахмад-шахом, была государством завоевателей. За первые полвека существования этого государства дурранийские шахи провели большое число походов, из которых не менее 18 приходится на вторжение в Северо-Западную Индию. Восточный Иран и Южный Туркестан также неоднократно становились объектом афганских нашествий.

Как отмечалось выше, ханы афганских племен даже после образования державы Дуррани не обладали еще достаточной экономической и военно-политической мощью, чтобы перейти к прямой, открытой экспроприации и эксплуатации своих соплеменников. С целью ослабить и замаскировать растущие классовые противоречия, не допустить взрыва недовольства рядовых общинников они стремились вовлечь их в захватнические войны, сулящие богатейшую добычу. В победоносных военных кампаниях афганская феодальная знать находила средство как для собственного быстрого обогащения, так и для ослабления растущих социальных противоречий в афганском обществе. Завоевательные походы давали также афганским ханам возможность использовать в своих интересах военную силу племен.

На северо-западе Ахмад-шахом в 1750—1754 гг. был завоеван Хорасан, где после убийства Надир-шаха Аф- шара возникло несколько мелких феодальных владений. В большинстве завоеванных городов Хорасана (например, в Мешхеде и Нишапуре) у власти были оставлены местные ханы. Некоторые восточные районы Хорасана были, однако, включены в Гератскую провинцию Афганистана. На западе летом 1754 г. Ахмад-шах подчинил также Систан, правители которого обязались платить дань и поставлять воинские контингенты в армию шаха. На юго-западе вассалом Ахмад-шаха в 1750 г. стал бег24 лербег (правитель) Белуджистана Насир-хан.

Панджаб был включен Ахмад-шахом в состав его державы в 1750—1752 гг. Но уже в 60-х годах в результате победоносных восстаний сикхов * почти вся эта провинция (за исключением района Мультана) была поте* ряна афганским шахом.

Кашмир — жемчужина афганских владений в Индии— был завоеван в 1752 г. И хотя впоследствии наместники этой провинции неоднократно поднимали вос- станин против шахов Дуррани, вплоть до 1819 г. Кашмир находился под их властью.

В низовьях Инда Дхмад-шахом был подчинен Синд. При этом в северной части Синда (в городе Шикарпур) был посажен афганский наместник, а правители нижнего Синда стали вассалами шахов Дуррани. Вассалом афганских шахов стал также наваб (правитель) Бахавалпура.

На севере от Гиндукуша войска Ахмад-шаха в 1750— 1752 гг. покорили несколько небольших узбекских ханств: Балх, Шибирган, Андхой, Кундуз, Меймене. Балх стал резиденцией афганского наместника, а в остальных ханствах почти везде были оставлены местные правители. Однако власть завоевателей была очень непрочной. Балх, правда, остался под властью шахов Дуррани, но оттуда в их казну не поступало ни одной рупии. Тимур-шах (1773—1793 гг.), сын и преемник Ахмад-шаха, не мог найти человека, который согласился бы быть там правителем, что стало предметом насмешек противников шаха: «Скоморохи, бродящие из одного города в другой с обезьянами и другими животными, выучили их бросать землю на свои головы, когда их спрашивали, хотят ли они быть правителями Балха»5.

Очертания границ державы Дуррани были, таким образом, неразрывно связаны с завоевательной политикой Ахмад-шаха и его преемников, с их успехами и неудачами. Весной 1761 г., когда Ахмад-шах находился в зените могущества, юго-восточный рубеж его владений проходил менее чем в 100 км от Дели, а общая площадь их превышала 2 млн. кв. км.

Держава Дуррани в эпоху Ахмад-шаха была крупнейшим государством Среднего Востока. Через его территорию проходили торговые пути, связывавшие Иран, Среднюю Азию и Восточный Туркестан с государствами Южной Азии. Ахмад-шах поддерживал дипломатические отношения со многими странами. В годы его правления правительством России впервые была сделана попытка установить равноправные дружественные отношения с Афганистаном 6.

Необходимо отметить, что для афганских (пуштунских) и неафганских частей державы Дуррани завоевательные кампании Ахмад-шаха и его преемников имели разные последствия. В афганских (пуштунских) землях они ускорили развитие феодальных отношений, способствовали расширению и укреплению феодальной собственности на землю ханов афганских племен и упрочению класса феодалов в целом. В западных вилайетах завоевания Ахмад-шаха привели к тому, что значительная масса афганцев осела на землях, населенных таджиками, которые постепенно превращались в арендаторов7. Захвату земель коренных жителей содействовало также наделение ханов афганских племен административными функциями, в особенности назначение их сборщиками налогов. Ликвидация родо-племенных отношений и свойственных им пережитков, укрепление и развитие феодальных отношений при всей сложности и противоречивости этого процесса были несомненным прогрессом. Поэтому эпоха шахов Дуррани, несмотря на все противоречия, оставила глубокий след в истории афганского народа.

Иными были последствия завоеваний Ахмад-шаха и его преемников для соседних с Афганистаном государств, народы которых во второй половине XVIII в. стояли на более высоком уровне социально-экономического развития. Для них эти завоевания означали усиление эксплуатации и разорение. Действия Ахмад-шаха помешали объединению Ирана под властью династии Зендов (1750— 1794 гг.), задержали консолидацию государства сикхов в Панджабе и державы Мангытов в Средней Азии. В то же время долголетняя кровопролитная война афганцев с сикхами и разгром Ахмад-шахом в 1761 г. армии ма- ратхов, сильнейшей в тогдашней Индии *, ослабили народы Индии перед лицом надвигавшейся британской угрозы и в конечном счете облегчили завоевание Англией Южноазиатского субконтинента 8.

Экономической основой державы Дуррани была собственность феодального государства на землю, проявлявшаяся в том, что государство взимало ренту-налог со всех территорий, находившихся под его суверенитетом. (Это не исключало, однако, того, что существовало как частное, так и общинное владение и пользование землей.) Изымавшийся у непосредственных производителей прибавочный продукт распределялся среди пред- *

Государство маратхов, возникшее во второй половине XVII в., на западе Южноазиатского субконтинента, к середине XVIII в. контролировало значительную часть территории Индии.

ставителей феодального класса, в состав которого входили следующие основные группы: знать афганских племен; верхушка мусульманских богословов (улама); верхушка центрального и провинциального гражданского правительственного аппарата; неафганская военнослужилая верхушка армии; местные феодальные фамилии, сохранившиеся в ряде завоеванных Ахмад-шахом провинций; мелкие феодалы, выделявшиеся из общины в процессе ее разложения.

Помимо поземельного налога 25 население было обязано вносить в государственную казну различные сборы и подати (налог со скота, мельниц, сборы натурой на содержание армии, чиновников, ведавших оросительной системой, старост, судей и др.).

Следует сказать, что налоги в государственную казну собирались все же не со всех земель, находившихся под верховным сюзеренитетом шаха. Не платили налогов джагирдары (держатели привилегированных земельных пожалований, обладавшие полным налоговым иммунитетом). Не взимался налог со многих земель, пожалованных различным религиозным учреждениям шахом или частными лицами. От уплаты налогов были освобождены многие афганские (пуштунские) племена при условии несения ими военной службы. В особо привилегированное положение было поставлено племя дуррани, к которому принадлежал сам шах. Оно было освобождено от поземельного налога, налогов со скота, садов, виноградников и многих единовременных сборов.

Основные доходы шахов Дуррани поступали из вилайетов Северо-Западной Индии. Налоги, собираемые с населенных неафганцами западных вилайетов (Кабули- стан, Кандагар и Герат), не говоря уже о налогах, выплачиваемых племенами, играли меньшую роль. Даже в конце XVIII в., после потери шахами Дуррани большей части Панджаба, из общих ежегодных поступлений в казну на долю западных вилайетов и районов племен приходилось не больше 74 всех поступлений. Недаром Ахмад-шах говорил, что запад его державы дает ему воинов, а восток — деньги; что же касается узбекских ханств к югу от Амударьи, то их Ахмад-шах называл ульем, где много пчел и мало меда.

После образования державы Дуррани ханы афганских племен использовали свое господствующее положение в этом государстве для максимального укрепления власти и могущества. Передача им функций сборщиков налогов и наделение административной, военной и судебной властью на тех территориях, где проживало их племя, увеличили влияние знати племен и способствовали постепенному превращению ее в сословие крупных феодальных землевладельцев. Рост феодального землевладения ханов племен происходил как путем экспроприации неафганского крестьянства (частично и своих соплеменников), так и за счет щедрых земельных пожалований, которые давались им шахами Дуррани в афганских и неафганских вилайетах государства 26. Расширению феодального землевладения способствовала вся земельная и налоговая политика шахов Дуррани, подавлявших сопротивление афганского и неафганского крестьянства. Поэтому между шахом — главой государства и знатью афганских племен в первые годы правления Ахмад-шаха на основе общности их интересов сложились в целом отношения лояльного сотрудничества.

Однако ханы племен ревниво оберегали свою независимость от покушений со стороны шахской власти. Попытки шахов установить действенный контроль над ханами неизменно наталкивались на противодействие. Рост феодального землевладения знати афганских племен, которая сохранила в своем распоряжении значительные вооруженные силы, состоявшие из личных дружин ханов и ополчений племен, и располагала почти бесконтрольной властью на территориях, занимаемых этими племенами, таил в себе зародыш неизбежных сепаратистских тенденций и представлял значительную угрозу для целостности и единства державы Дуррани.

Пока Ахмад-шах успешно вел захватнические войны, в ходе которых афганская знать обогащалась за счет огромной военной добычи 27 и щедрых земельных пожалований, ханы охотно оказывали шаху поддержку в его начинаниях и даже до некоторой степени мирились с его вмешательством в свои внутренние дела, в частности с тем, что шах изымал у них часть ренты. Положение изменилось, когда Ахмад-шах и его преемники начали терпеть поражения, когда был потерян Панджаб и некоторые другие провинции.

Потери в Индии афганские феодалы стремились возместить путем захвата государственных земель в собственно афганских областях; они старались также увеличить свои доходы за счет сокращения доли ренты, передаваемой государству, тем более что абсолютное увеличение ренты наталкивалось на сопротивление как свободных афганских общинников, так и закабаленных крестьян, поднимавших восстания. Источники прямо указывают, что афганские феодалы «домогались земель и снижения следуемых с них налогов», но им в этом часто отказывали9. Вместе с тем усиливались сепаратистские тенденции правителей отдельных вилайетов, которые по мере снижения доходов провинций (вследствие разорения крестьян и ремесленников, упадка торговли в результате бесконечных войн и феодальных мятежей) обнаруживали все меньше желания делиться ими с центральным правительством.

В борьбе за укрепление власти и обуздание сепаратизма крупных афганских феодалов шахи Дуррани могли опереться на гвардию (гулам-шахи), набранную из иранцев, таджиков, хазарейцев и представителей других неафганских народов, на разноплеменную, преимущественно ирано-таджикскую, служилую бюрократию и верхушку мусульманских богословов, которые зависели от их милостей, и, наконец, на богатых индийских купцов и ростовщиков восточных вилайетов своей державы, наживавшихся на откупе налогов и финансировании завоева тельных походов *. Однако этих сил было явно недостаточно, чтобы противостоять ханам афганских племен. Поэтому шахи Дуррани искали обходные пути для упрочения своего положения и власти.

Так, Ахмад-шах, стремясь ослабить ханов могущественного клана баракзаев, выделил из него род ачак- заев. Гильзаям, одному из крупнейших афганских племен, он запретил иметь хана племени. Ахмад-шах сделал также попытку противопоставить могущественной дурра- нийской феодальной знати ханов восточноафганских племен. С этой целью он создал искусственное образование (названное бар-дуррани, т. е. «верхние» или «горные» дуррани), в которое были включены юсуфзаи, тарклан- ри, моманды, хаттаки и некоторые другие восточноафганские племена. Однако все эти меры не вносили кардинальных изменений в сложившуюся обстановку. Основной причиной слабости шахов Дуррани было то обстоятельство, что афганские племена и их ханы почти полностью сохранили свою самостоятельность. Даже против Ахмад- шаха ханы неоднократно поднимали восстания 10. И хотя шаху удалось подавить эти восстания, однако корни, из которых вырастали заговоры и мятежи феодалов, уничтожены не были. Поэтому афганские земли зачастую, доставляли Ахмад-шаху и его преемникам не меньше тревог и опасений, чем вилайеты Северо-Западной Индии или Восточного Ирана.

После смерти Ахмад-шаха в 1773 г. ** его сын и преемник Тимур-шах перенес столицу из Кандагара, в окрестностях которого находились поселения племени дуррани и где ханы этого племени пользовались очень большим влиянием, в Кабул. Чтобы упрочить свою власть, Тимур-шах попытался править, опираясь на личную гвардию, служилую бюрократию, верхушку мусульманских богословов и богатых купцов, по возможности не привлекая ханов племен к решению государственных вопросов. Он казнил Шаха Вали-хана Бамизая, вазира своего отца, за попытку возвести на трон после смерти Ахмад- *

Путешественники конца XVIII в. среди купцов-индусов Кабула знали таких, которые владели капиталом до 10 млн. рупий (Хрисанф, митрополит Новопатрасский, о странах Средней Азии, посещенных им в 1790 годах. — Чтения в Имп. обществе истории и древностей Российских, кн. I. СПб., 1861, с. И).

** Некоторые источники указывают, что Ахмад-шах умер в 1772 г. (см., например, Махмуд ал-Хусайни, Тарих-и Ахмад-шахи, т. II, л. 635а, 6426).

шаха сына покойного шаха — Сулеймана (женатого на дочери Шаха Вали-хана) п. Во время его правления эту должность никто официально не занимал. Связано это было е тем, что, поскольку должность вазира была наследственно закреплена за кланом бамизай, Тимур-шаху пришлось бы назначить вазиром кого-нибудь из родственников казненного Шаха Вали-хана. Делать этого шах не хотел. Он также не хотел в нарушение установленной традиции передавать ее хану другого племени или клана.

Попытки Тимур-шаха ограничить влияние афганской аристократии и упрочить собственную власть встречали постоянное противодействие: происходили восстания ханов племен и наместников провинций.

Пользуясь ослаблением власти шаха, некоторые ха- кимы (правители вилайетов) вели себя в провинциях, отданных под их управление, как в собственных владениях. Например, Султан Махмуд-хан, хаким Музаф- фар-абада, разделил находившиеся в его управлении земли между членами своей семьи, оставив себе «на прокормление» город Музаффарабад с округой. На жизнь Тимур-шаха неоднократно совершались покушения (по некоторым данным, он погиб от яда) 12.

В последней четверти XVIII в. продолжался рост крупного феодального землевладения ханов афганских племен и расхищение ими государственных земель. В то же время усилилось сопротивление покоренных Ахмад- шахом народов. Восстания вспыхивали не только в Пан- джабе, но и на севере, в Южном Туркестане. Все это лишало центральную власть значительной части налоговых поступлений и ставило шахов Дуррани в зависимое от ханов племен положение: у них не было теперь достаточно средств на содержание сильной, боеспособной гвардии.

Сын Тимур-шаха, Шах Заман, сделал попытку положить конец растущей феодальной децентрализации и остановить распад державы Дуррани. «Он хотел уничтожить влияние знати племен, которое способствовало феодальной раздробленности, и укрепить центральную власть»13. Были произведены многочисленные казни и конфискации. Многие наследственно закрепленные должности были отобраны у знатных ханов и розданы людям неродовитым, но лично преданным шаху. Шах Заман даже задумал перенести столицу из Кабула в Лахор, что было связано также с завоеваниями, которые он попытался возобновить в Северо-Западной Индии. Б 1799 г. ханы племен, в том числе дуррани, недовольные шахом, организовали заговор, строя планы ограничения его власти. Они намеревались добиться, в частности, выборности шаха и закрепления за ханами права избирать и смещать главу государства. Душой заговора был могущественный глава клана баракзаев Паинда-хан. Хотя заговор был раскрыт и заговорщики казнены, однако укрепить свое положение Шах Заман не сумел. Не помогли даже щедрые земельные пожалования и широкая раздача денег, пышных званий и титулов. Сын Паинда- хана — Фатх-хан Баракзай и другие недовольные Шахом Заманом ханы поддержали скрывавшегося в Иране его брата и соперника шах-заде Махмуда. Заман был свергнут и ослеплен. Шах Махмуд (1801 —1803 гг.), посаженный на трон кликой знатных дурранийских ханов, был игрушкой в их руках. Через некоторое время и он был свергнут; шахом стал другой брат Шаха Замана — Шах Шуджа-уль-Мульк (1803—1809 гг.). Затем вторично воцарился Шах Махмуд (1809—1818 гг.). Каждый из этих дворцовых переворотов сопровождался раздачей ханам племен остатков громадных сокровищ, некогда захваченных Ахмад-шахом во время его победоносных походов, и новыми земельными пожалованиями. Не имея ни реальной власти, ни средств, ни сил, шахи попадали во все большую зависимость «от доброй воли вождей дуррани» 14.

Ко времени правления последних шахов из династии Дуррани (т. е. к рубежу XVIII—XIX вв.) относятся первые открытые попытки руководителей английской колониальной политики вмешаться во внутренние дела Афганистана. Чтобы не допустить союза между Шахом Заманом и правителем Майсура (государства на юге Индии) Типу Султаном, английская Ост-Индская компания, использовав свое влияние в Иране, добилась того, что иранские власти оказали содействие шах-заде Махмуду в его борьбе за афганский трон. Тем самым английские колониальные деятели содействовали свержению Шаха Замана. В конце 1808 г. в Афганистан была направлена дипломатическая миссия, возглавляемая М. Эльфинсто- ном, которому 17 июня 1809 г. удалось заключить договор с Шахом Шуджей. Этот договор налагал на Шаха Шуджу обязательства не пропускать через территорию

Афганистана французские войска в случае похода На. полеона I на Индию и не присоединяться к франко- русско-иранскому союзу*. Договор остался на бумаге, поскольку вскоре после его подписания Шах Шуджа был свергнут.

В державе Дуррани воцарилась полная феодальная анархия. Правители провинций превратились по сути дела в самостоятельных князей. В 1810 г. Музаффар-хан, хаким Мультана, не получая от центрального правитель- ства помощи против наседавших на него сикхов, вступил в переговоры с генерал-губернатором английской Ост- Индской компании, предлагая признать себя вассалом англичан. Джехандад-хан Нурзай, правитель Аттока, продал этот важнейший стратегический пункт, контролировавший переправу через реку Инд, махарадже Пан- джаба — Ранджиту Сингху. Усилились межплеменные войны и столкновения. Пришла в упадок транзитная международная торговля через Афганистан. В этой обстановке реальная власть окончательно перешла в руки ханов наиболее сильных афганских феодальных кланов, самым могущественным из которых был клан барак- заев, возглавляемый Фатх-ханом. В народе он получил прозвище «тадж-бахш» — «раздатчик короны», так как вручал венец шаха Афганистана то одному, то другому принцу — потомку Ахмад-шаха.

Провинции, включенные Ахмад-шахом в границы державы Дуррани, одна за другой или становились самостоятельными, или попадали под власть усилившихся соседей. Синд, Белуджистан, Бахавалпур, Систан, Хорасан, ханства и бекства Южного Туркестана вышли из- под власти афганских шахов. Земли на правобережье Инда и Кашмир стали добычей махараджи Ранджита Сингха, подчинившего себе ранее весь Панджаб.

В собственно афганских областях процесс феодальной децентрализации привел к образованию нескольких самостоятельных афганских феодальных княжеств. В большинстве из них (Кабул, Кандагар, Пешавар) власть в 1819 г. захватили баракзайские ханы. И только в Герате у власти удержался один из внуков Ахмад-шаха-^ Шах Махмуд (потеряв в 1818 г. шахский трон, он до 1829 г. управлял Гератом; ему наследовал его сын Кам- ран, правивший Гератом до 1842 г.). *

Текст договора приведен в кн.: Сеид Касем Рыштия. Афганистан в XIX веке, с. 57—58.

Объединение части этих княжеств в единое государство произошло уже в новых исторических условиях в середине XIX в.