Еще в период второй мировой войны во время эмиграции в Лондоне вокруг де Голля сформировалось ядро сторонников, ставивших перед собой одну главную цель: освобождение Франции от немецко-фашистской оккупации. Эта цель обусловила определенную идейную и социальную эклектичность деголлевского окружения. На начальном этапе, как справедливо указывает советский исследователь В. П. Смирнов, оно почти полностью состояло из офицеров, которые «были противниками республиканского строя, Народного фронта и коммунизма» 35. Однако в дальнейшем к движению «Свободная Франция», созданному де Голлем в Лондоне в 1940 г., примкнули ряд деятелей довоенных левореспубликанских партий (как частные лица, а не представители своих организаций) . Постепенно в нем появилась прослойка людей с менее консервативными политическими, экономическими и социальными идейными установками 36. Рост личного авторитета де Голля, усиление международных позиций движения «Свободная Франция» 37 и сформированных позднее в Алжире новых национальных органов (Французский комитет национального освобождения, Временная консультативная ассамблея) способствовали расширению круга сторонников генерала. После освобождения страны этот круг пополнился представителями ряда течений движения Сопротивления, которые также отличались широким спектром различий в воззрениях. В результате, когда де Голль уже руководил Временным правительством Франции на родной земле, понятие «быть сторонником де Голля» имело довольно эклектичное идейно-политическое значение39. Оно объединяло под одним знаменем как лиц явно правых убеждений, стремившихся свести до минимума демократические реформы, которые предусматривали программы НСС40, так и людей, считавших необходимым осуществить некоторые социальные преобразования реформистского характера. В сущности, в глазах многих французов идейным знаменателем этого понятия являлась патриотическая идея в самом широком смысле слова, находившая тогда практическое выражение в усилиях по восстановлению независимости Франции — в политической, военной, экономической и других областях и т. д. Это было характерно, в частности, для лиц, входивших в число ближайших сотрудников де Голля. Ж. Помпиду, президент Франции в 1969—1973 гг., начавший политическую карьеру со службы в личной канцелярии де Голля в 1944 г., писал в мемуарах: «Сомнительно, чтобы в кабинете главы правительства часто приходилось наблюдать подобный дух товарищества, обусловленный не общностью происхождения, одинаковыми образованием и социальным опытом, а исключительно общностью задачи, которую предстояло выполнить» 41. Именно эти близкие сотрудники де Голля составили руководящий костяк партии Объединения французского народа (РПФ), образованием которой в апреле 1947 г. было положено начало попытке добиться замены Четвертой республики, олицетворявшей в глазах де Голля «исключительный режим партий», более авторитарным строем, используя, однако, при этом правила легальной партийно-парламентской игры. Потерпев неудачу в осуществлении идеи «сильного» государства в период пребывания на посту председателя совета министров и подав по этой причине в отставку (в январе 1946 г.) 42, де Голль, отрицавший политическую систему, ключевую роль в которой играют политические пар- 39 Petitfils J.-C. Op. cit., p. 5. 40 Смирнов В. П. Указ. соч., с. 234—236. 41 Pompidou G. Pour retablir une veritc. P., 1982, p. 39. 42 Молчанов H. H. Указ. соч., с. 277. тии, включился в межпартийную борьбу, создав еще одну партию. Курс на то, чтобы взорвать режим изнутри обусловил целый ряд характерных черт в организации и тактике РПФ. Де Голль возглавил новую партию, которая в нарушение буржуазной политической традиции сразу же взяла курс на массовое членство. Эта особенность РПФ сочеталась с предельной централизацией ее организационной структуры. Де Голль, занявший пост председателя Объединения (на который никто его не избирал), лично назначал всех прочих руководителей. Как справедливо замечает Н. Н. Молчанов, в РПФ «все строилось по-военному, не было никаких выборов и голосований» 38. В отличие от многих других буржуазных группировок члены РПФ во всех представительных органах — от муниципальных до парламентских — принуждались к безусловной дисциплине голосования. Кандидаты на выборах всех степеней отбирались и назначались руководящими органами РПФ без учета пожеланий низовых организаций. Получив «инвеституру», они приносили своего рода присягу на верность движению, обязывались неукоснительно исполнять инструкции Совета РПФ. Де Голль, характеризуя свои отношения с Объединением, высказывался следующим образом: «Я лично основал РПФ и лично ею руковожу» 39. Существенной деталью в партийном механизме РПФ была также «Служба порядка», состоявшая из лиц, стиль действий которых очень напоминал почерк «кагуляров» или «королевских молодчиков» в 20-х и 30-х годах. Чаще всего эти лица использовались не столько для поддержания порядка на митингах РПФ, сколько для провокаций в отношении активистов компартии и левых профсоюзов. Официальной целью РПФ было объявлено «спасение Франции» перед лицом ряда «угроз», якобы возникших как внутри страны, так и за ее пределами. Драматизация международного и внутриполитического положения, использование тактики по принципу «чем хуже, тем лучше», сразу же стали характерной чертой идейно-пропагандистской и политической деятельности партии. Особенностью ее были также крикливый, воинственный стиль, сочетавшийся с необыкновенной помпезностью публичных выступлений де Голля, напоминавших театральные представления. На массовых митингах, подчас собиравших (особенно в первые годы существования РПФ) сотни тысяч людей, царила атмосфера «вождизма». Ориентация на проведение массовых манифестаций являлась важным аспектом тактической схемы РПФ, в которой большое значение придавалось «завоеванию господства на улц- це» 40. Ведущими темами в пропаганде РПФ были обличение «пороков» парламентского режима, который якобы вел Францию к неминуемой гибели, и раздувание страха перед коммунизмом. Деятельность партии преподносилась общественности как своего рода форма «мобилизации масс», необходимой ввиду надвигающейся катастрофы. Причем де Голль специально подчеркивал, что только РПФ могла выступить как сила, способная остановить «коммунистическую опасность». Даже в 1952 г., когда упадок Объединения был очевидным, генерал продолжал выступать с заявлениями, в которых утверждал, что «и во время войны и в настоящее время есть только коммунизм и мы» 41. Под «коммунистической опасностью» в данном случае подразумевались как СССР и начавшие оформляться народно-демократические режимы в странах Восточной Европы, так и Французская коммунистическая партия, влияние которой в силу ее огромных заслуг в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами и в реконструкции экономики страны резко возросло. Действуя таким образом, руководители РПФ рассчитывали достичь поставленной цели — свержения Четвертой республики. Осознав вскоре, что одного раздувания страха перед "коммунизмом недостаточно, они активизировали попытки убедить французов в том, что голлизм представляет полноценную альтернативу как традиционному капитализму, так и социализму. В 1948 г. де Голль, например, рискнул выразить сомнения в приемлемости святая святых капитализма — эксплуатации наемного труда капиталом. «Мы не считаем,— утверждал он,—что наемный труд, т. е. эксплуатация одним человеком другого, может быть окончательной основой французской экономики. Мы не приемлем этого из соображении гуманности и социальной справедливости, а также по экономическим причинам... ибо подобная система больше не способна дать тем, кто занят в производстве, необходимый импульс. Она не может вызвать у них потребность производить и созидать, которая необходима, если мы хотим стать сильной и процветающей страной, пользующейся влиянием в мире» 42. Именно в это время де Голль особенно часто говорил об «ассоциации труда и капитала», которая, по его словам, стала настоятельной необходимостью данного этапа развития капитализма. Пытаясь предупредить усиление беспокойства консервативной французской буржуазии, которая весьма настороженно относилась к этой идее, он доказывал, что ее претворение в жизнь принесет существенную выгоду правящему классу. По мнению де Голля, «ассоциация» позволила бы повысить производительность труда и соответственно увеличить выпуск продукции; в более широком плане он надеялся с ее помощью «заставить отступить коммунизм, устранив классовые антагонизмы и классовую борьбу» 43. Одновременно де Голль уверял французов в том, что партия, действующая под его руководством, не просто превзошла традиционное деление на правых и левых, но и восприняла от них то, что генерал считал характерными чертами обоих лагерей: «Мы унаследовали от левых их стремление к социальному прогрессу; от правых то, что они не единожды доказывали — благородство и национальную традицию» 44. Чтобы подчеркнуть «внепартийность» и «надклассовость» РПФ, де Голль ввел двойное членство: каждый, кто вступил в Объединение, мог одновременно оставаться членом любой другой политической группировки. Действуя таким образом, де Голль рассчитывал наполнить реальным содержанием традиционный тезис голлизма о том, что он представляет «всю Францию». Однако к концу 40-х годов от практики двойного членства пришлось фактически отказаться, что, в сущности, положило конец претензии на то, что РПФ была «не партией», а «всенародным объединением». В первые годы существования РПФ де Голль отдал дань лозунгу «свободного предпринимательства», требуя реформировать национализированный сектор и параллельно сократить государственные расходы. Реформированию, по его мнению, подлежала также существующая система социального обеспечения, что означало прежде всего уменьшение государственных пособий трудящимся. В дальнейшем, акцентировав внимание на теме государственного вмешательства в экономику, пропаганда РПФ призывала направлять больше средств в виде инвестиций в промышленность, критиковала политику французских правительств, следствием которой была «экономическая стагнация». Весьма противоречиво в это время выглядела внешнеполитическая пропаганда РПФ. В начальный период своего существования она занимала проатлантические позиции. Помимо демонстраций симпатии к США, РПФ выказывала одобрительное отношение к Североатлантическому пакту. Она настойчиво призывала к тому, чтобы этот агрессивный блок включил в свою «сферу действия» Северную Африку. Желание сохранить колониальную империю, опираясь на мощь всего «западного мира», а также надуманный предлог «советской и коммунистической угрозы» привели таким образом РПФ в лагерь «атлантистов». Искусственно разжигаемый страх перед коммунизмом в конечном счете вызвал также изменение позиции РПФ по германскому вопросу. Если сразу после образования РПФ выступала с требованием сделать все, чтобы навсегда устранить угрозу военной агрессии со стороны Германии, то в 1949 г. она согласилась с принципом перевооружения этой страны (речь шла, естественно, о территориях, оккупированных западными державами). В речах де Голля появились исторические ссылки, доказывающие глубокие корни общности между двумя народами. В одной из них он утверждал, говоря о возможном соглашении между двумя странами: «Это значило бы повторить в современную эпоху то, что сделал Карл Великий. В этом случае изменилась бы атмосфера во всей Европе — от Атлантики до Урала» 50. Однако на рубеже 40-х и 50-х годов де Голль начал ставить под сомнение как ценность американской помощи, оказываемой в соответствии с планом Маршалла, так и политику Североатлантического союза. В первом случае он протестовал против недопустимого вмешательства США во внутренние дела Франции, и в частности против попыток американской администрации использовать экономическую помощь для давления на французское правительство. Во втором — подвергал резкому осуждению тогдашних руководителей Франции, по существу пе препятствовавших растворению суверенитета своей страны в «атлантической солидарности». Он недвусмысленно заявлял, что «мы не можем согласиться перестать быть самими собой, согласиться с тем, чтобы наша безопасность, наша политика, наша независимость были поставлены под вопрос в организациях, которые якобы носят коллективный характер, но на деле находятся под руководством других» м. РПФ сыграла положительную роль в провале планов создания так называемого Европейского оборонительного сообщества. Де Голль, как уже отмечалось, не был противником «умеренной» западноевропейской интеграции в экономической области. Вместе с тем конечной целью политического сближения он считал конфедерацию стран — участниц, т. е. государственно-политическое образование без единого центра власти. В резолюции съезда РПФ, состоявшегося в 1952 г. в Нанси, указывалось по этому поводу: «Западным нациям надлежит начать политическое строительство Европы. Но эта Европа не должна быть следствием слияния, которое неизбежно привело бы к восстановлению германской гегемонии. Она может быть только конфедерацией государств, созданных на демократической основе» 45. Вместе с тем де Голь считал недопустимым даже в принципе перенесение интеграционистской политики на военную область. Поэтому РПФ активно противодействовала попыткам образовать Европейское оборонительное сообщество. Де Голль не только побудил депутатов РПФ проголосовать против ратификации соответствующего договора в 1954 г., но даже открыто призвал французов к «национальному неповиновению». Как известно, решающее значение для провала ратификации договора имело совместное голосование против нее парламентариев-голлистов и коммунистов. Однако в их позициях было существенное расхождение: РПФ считала своей задачей воспрепятствовать военной интеграции Западной Европы, пагубной, с точки зрения голлистов, для национальных интересов Франции, но при этом не противодействовала перевооружению Западной Германии под контролем НАТО; ФКП вела кампанию против милитаризации капиталистического мира, и в первую очередь против возрождения милитаризма в ФРГ. В начальный период существования РПФ ее пропагандистские установки, авторитет де Голля привлекли к ней значительное число французов. В 1947 г. РПФ, по данным ее руководителей, насчитывала около 1,5 млн. человек46. Даже если принять во внимание сложившуюся во французском буржуазном лагере традицию, в соответствии с которой численность политических группировок этого лагеря существенно завышается, и согласиться с французским ученым Ж. Шарло, назвавшим цифру 400 тыс. человек 47, то и в 1947 г. РПФ далеко превосходила по своей численности все остальные партии Франции, за исключением ФКП. На муниципальных выборах, состоявшихся в том же году, кандидаты РПФ собрали 35% голосов, завоевав посты мэров в 52 из 92 административных центрах департаментов. Однако этот успех оказался эфемерным и недостаточным для того, чтобы вызвать кризис режима Четвертой республики, взорвать его изнутри,, на что рассчитывал де Голль. Итоги парламентских выборов 1951 г., на которых кандидаты Объединения получили лишь 21,7% голосов, со всей очевидностью показали безуспешность этой попытки48. Вместе с тем быстрый рост рядов РПФ в 1947 г. и ее успехи в состязании с другими партиями на этом этапе, сходные со всплесками «буланжизма» в прошлом и «пужа- дизма» в будущем, продемонстрировали живучесть правой авторитарной традиции в стране. Антикоммунизм и антисоветизм РПФ, вписавшийся в общую атмосферу «холодной войны», ее враждебность «слишком левой» Четвертой республике, конституция которой была разработана при активном участии коммунистов, привлекли в ряды Объединения большое число откровенных правых со специфическим авторитарным мировоззрением. Массовая основа РПФ состояла преимущественно из представителей мелкой и средней буржуазии и чиновничества, всерьез запуганных заявлениями голлистских лидеров о «коммунистической опасности» и видящих в Объединении «партию порядка». В 1948 г. они составляли 38,3% от общей численности партии5в. В то же время лидеры РПФ прилагали немалые усилия для того, чтобы расширить ее социальную базу. С этой целью сеть территориальных ячеек РПФ была вскоре «продублирована» сетью организаций, формируемых по социально-профессиональному принципу. Уже в 1947 г. появились голлистские ассоциации, объединяющие студентов, чиновников, ветеранов войны, женщин и т. д. Но самое большое внимание было уделено деятельности филиалу РПФ на предприятиях, получившему название «Рабочее действие» (АО). О масштабах пропагандистской деятельности «Рабочего действия» говорит тот факт, что эта «фланкирующая» организация издавала газету «Этенсель» тиражом в 500 тыс. экземпляров. На какое-то время определенная часть рабочих, по всей видимости, была привлечена социальной демагогией филиала, руководимого зачинателями так называемого левого голлизма — JI. Валлоном, Р. Капитаном, Р. Жаке и др. В 1947 г. в рядах РПФ насчитывалось около 15% рабочих — значительно больше, чем в любой другой буржуазной партии. Деятельность «левых» голлистов позволила также создать несколько сотен ячеек «Рабочего действия» непосредственно на предприятиях49. Однако впоследствии их постигла судьба самой РПФ, вступившей в начале 50-х годов в полосу глубокого кризиса. Уже в 1950 г. численность партии уменьшилась до 125 тыс. человек. В 1953 г. де Голль был вынужден предоставить парламентариям РПФ «свободу действия», что практически означало крах всех планов, связанных с образованием партии. В 1954 г. ее остатки объединились в Национальный центр социальных республиканцев (НЦСР), влачивший в дальнейшем весьма скромное существование. Буржуазные авторы объясняют поражение РПФ главным образом тем, что ее вожди стремились добиться «мобилизации масс» под знаменем борьбы с «внешней и внутренней угрозой». Эти лозунги, как пишет, например, Ж. Тушар могли привлечь мелкобуржуазную Францию лишь на какое- то время, поскольку «большинство граждан думали не столько об опасности, нависшей над национальной независимостью страны, сколько об ущербе, который наносился им как налогоплательщикам. Короче говоря, де Голль хотел заставить жить в атмосфере войны людей, которые думали прежде всего о мире» 50. Действительно, социально-психологический климат в стране, несмотря на ветры «холодной войны», в целом не очень способствовал победе голлистов под воинственными лозунгами. Однако неудача РПФ объяснялась не только этим. Во- первых, буржуазные авторы игнорируют противодействие линии РПФ со стороны демократических сил страны, и преж- да всего коммунистической партии. Коммунисты вели широкую разъяснительную работу в массах, направленную на мобилизацию в защиту демократических институтов, политики мира, улучшения отношений с СССР и народно-демократическими режимами. Во-вторых, буржуазный класс в конце 40-х годов все меньше нуждался в такой партии, как РПФ, с присущими ей особенностями идеологии и политики. Правда, буржуазия оказывала РПФ финансовую поддержку, она делегировала в руководящие органы партии своих представителей. РПФ была способна, например, издавать, помимо «Этенсель», газету «Рассамблеман» тиражом свыше 1 млн. экземпляров, а также различные пропагандистские материалы, требующие в условиях Франции огромных денежных затрат. В руководящих инстанциях, партии преобладали выходцы из привилегированных слоев французского общества. К примеру, в парламентской фракции РПФ в 1947—1951 гг. около 77% составляли крупные предприниматели и торговцы, лица свободных профессий, высшие государственные чиновники и управляющие частных компаний51. При всем этом влияние РПФ в буржуазном классе по мере удаления от 1944—1945 гг. постепенно падало. Уже к моменту образования голлистской партии, пошатнувшееся в первые годы после освобождения господство буржуазии укрепилось, найдя свое политическое выражение в трехпартийном блоке МРП, радикалов и социалистов. В дальнейшем же она предпочла оказывать поддержку традиционным правым группировкам (в частности, Национальному центру независимых — НЦН), а также радикалам. Решающее значение для этой эволюции имел тот факт, что реформистское течение в буржуазном лагере еще не располагало достаточно сильными позициями. Консервативные же слои буржуазии были недовольны такими лозунгами де Голля, как «ассоциация труда и капитала», его критикой традиционного капитализма. Что же касается фракций крупной буржуазии, в особенности монополистической, стремившихся ограничить демократические институты Четвертой республики, то они еще не укрепились в достаточной степени политически, чтобы пойти на риск и попытаться установить «сильный режим». Такие условия сложились гораздо позже, к концу 50-х годов. РПФ не удалось добиться решающей поддержки своих основных лозунгов и на уровне широких масс избирателей. Опросы, проведенные среди них в 1947 г. (когда голлисты обошли все остальные партии на муниципальных выборах) выявили следующую картину: лозунг «борьбы против партии» одобряли 35% французов, осуждали 40%; лозунг создания «сильного» государства положительно оценивали 33%, отрицательно — 46% 52. Если учесть ту цель, ради которой РПФ была создана (т. е. ради свержения парламентского режима Четвертой республики), такая позиция обществен- ного мнения со временем должна была самым негативным образом сказаться на внутреннем состоянии Объединения. В-третьих, сама РПФ при всей внешней дисциплине, поддерживаемой в ней де Голлем и другими руководителями, никогда не отличалась подлинной сплоченностью, без которой было трудно рассчитывать на долговременный успех. Собственно, серьезные острые противоречия в этой партии были объективно неизбежными, изначально предопределенными при ее образовании: ведь, как отмечалось выше, верхушечный слой РПФ в значительной степени был составлен из гол- листов военного времени, отличающихся известной пестротой идейно-политических установок. Закономерно, что уже на ранних этапах деятельности Объединения между ними возникали острые разногласия по вопросам стратегии партии, которые лишь временно умерялись авторитетом де Голля. В начале же 50-х годов, как справедливо указывал буржуазный исследователь Ф. Бридель, в РПФ «вспыхнул конфликт между активистами левого толка, или по крайней мере искренними оппозиционерами режиму, и теми голлистскими депутатами в Национальном собрании, которые больше не хотели находиться в оппозиции правительству вместе с коммунистами» 61. В марте 1952 г. около 30 депутатов Объединения проголосовали за доверие правительству А. Пине вопреки инструкции руководства партии (т. е. прежде всего де Голля) и вскоре очутились вне ее рядов. Одновременно РПФ покинули многие левые активисты. Все это в конечном счете сыграло большую роль в поражении голлистов. В целом опыт с РПФ оказал двоякое воздействие на гол- листское движение. С одной стороны, он вызвал отход от гол- лизма части левой интеллигенции и других левых элементов, примкнувших к де Голлю в годы войны. С другой стороны, именно в годы РПФ сложился руководящий партийный костдк, на базе которого в 1958 г. была создана партия Союз в защиту новой республики (ЮНР). При этом речь шла о людях, которые в большинстве своем до прихода в Объединение не имели опыта партийно-политической деятельности. Так, в Руководящем совете РПФ — высшей инстанции партии — лишь небольшая часть членов ранее состояли в Демократическом и социалистическом союзе Сопротивления (ЮДСР) и в радикальной партии, в то время как более 50% в прошлом не примыкали ни к одной партии, более 66% начали активно интересоваться политикой только во время второй мировой войны62. Иными словами, РПФ дала 61 Цит. по кн.: Pompidou J. Op. cit., p. 58. 62 Chariot J. Op. cit., p. 141. начало формированию новой, голлистской политической элиты, которая выдвинулась на авансцену политической жизни Франции в годы Пятой республики. Кроме того, деятельность РПФ позволила голлистским лидерам апробировать методы и формы работы с широкими слоями населения, характерные для массовой партии и практически неизвестные традиционным буржуазным группировкам. С более широкой точки зрения, глобальное значение деятельности РПФ выходило за рамки проблем одного голлизма. По существу, речь шла о попытке создания во Франции буржуазной партии нового типа, построенной на принципах четкой организации, внутренней дисциплины и активной идейно-пропагандистской деятельности. (О том, насколько эта проблема стала актуальной для французской буржуазии в послевоенные годы, свидетельствовал пример христианско- демократической партии МРП, которая также формировалась в соответствии с указанными принципами.) Опыт, накопленный в этой области РПФ, оказался ненужным в начале 50-х годов. Однадо это не значило, что он был окончательно сброшен со счета.