ПОДЪЕМ РАБОЧЕГО И ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ
Массы бастующих рабочих стали прислушиваться к голосу демократических мыслителей и даже создавать свои подлинно па-родные политические организации. Над всей демократической публицистикой той эпохи возвышается трактат Томаса Пэыа «Права человека» (1791—1792), сыгравший выдающуюся роль в формировании революционно-демократической идеологии в Англии.
Талантливо опровергая концепцию Берка, которая сводилась к тому, что «мертвые должны управлять живыми», Пэн выдвинул широкую политическую программу, выходившую далеко за пределы либеральной программы «Общества революции». Не робкая парламентская реформа, а коренная ломка государственного и общественного строя необходима Англии.
159 Под влиянием идей Пэна находились и те передовые рабочие, мелкие собственники и интеллигенты, которые с конца 1791 г. на-чали создавать свои политические организации. В эти месяцы возникли народные общества в Шеффилде, Норвиче, а в начале 1792 г. была основана самая крупная и значительная демократическая организация той эпохи — Лондонское корреспондентское общество. Его организатором был сапожник Томас Гарди, участник демократического движения 70—80-х годов, воспитанный на идеях Картрайта, Пристли, Горна Тука и других радикальных идеологов.
Уже к концу 1792 г.
Лондонское корреспондентское общество насчитывало свыше двух тысяч членов, и его ряды продолжали расти. Установив посредством переписки (отсюда и название общества) связи с провинциальными народными обществами, лондонские демократы стали играть роль организационного и идеологического штаба демократического движения в стране.Симпатии к революционной Франции сочетались у английских демократов со стремлением применить на английской почве «принципы 1789 г.». «Сажайте, сажайте Дерево, истинное Дерево Свободы», — гласил припев песий, ставшей популярной в массах, причем далее недвусмысленно говорилось, что водой для полива Дерева Свободы должна служить «кровь тиранов».
Все эти события 1792 г. — массовые стачки и волнения, образование народных политических организаций, бурный поток демократической и революционной литературы — насмерть испугали промышленную и торговую буржуазию. Нетрудно представить себе психологию фабриканта средней руки, который привык видеть в «своих» рабочих более или менее покорных исполнителей, чувствовать себя на фабрике полновластным хозяином. Но вот на улицы английских городов вышел рабочий класс. Пусть он пока еще только начинает свою самостоятельную политическую деятельность, выдвигая лозунги, объективно сводящиеся к проведению буржуазно-демократической революции, — все равно он уже пачинает противопоставлять себя буржуазии. Рабочие бастуют, т. е. выступают непосредственно против него — фабриканта. Они борются против дороговизны, т. е. выступают не только против лендлорда, но и против купца-спекулянта. И они же сажают Дерево Свободы, требуют реформы парламента, создают свои независимые организации. Что опаснее для этого фабриканта — аристократическое пренебрежение верхов или наступление ставших непокорными низов? Да, получив непосредственный доступ к рулю государственного корабля, можно было бы двигаться быстрей, а значит — сделать рейс более доходным. Но он и так достаточно выгоден. Гораздо страшнее, если взбунтуется команда. Так не лучше ли объединиться с олигархической верхушкой — ведь у нее такой великолепный политический опыт, и она найдет средства подчинить команду воле офицеров.
А когда наступит штиль, тогда можно будет вернуться к вопросу о том, кому же все-таки стоять на капитанском мостике. И фабриканту уже начинает казать-160 ся, что идея свободы, равенства, братства — самая опасная идея века, что французы слишком далеко зашли в своей революционности, что добрые старые английские традиции (традиции консерватизма) мудрее идей Просвещения, наконец, что «король и церковь» — лучший лозунг дня. Так завершился переход английской буржуазии в лагерь реакции. Если в 1789—1791 гг. она еще выступала против олигархии, то с 1792 г. она на длительное время сомкнулась с олигархией против народа.
Опираясь на поддержку всех слоев господствующего класса, правительство Питта решилось применить .самые крайние меры в борьбе против народа и его демократических лидеров. Была издана королевская прокламация против «мятежных сочинений», среди которых на первом месте были названы «Права человека» Томаса Пэна. Этот выдающийся революционер вынужден был бежать во Францию, где его встретили восторженно, предоставили французское гражданство и даже избрали членом Конвента. В Англии же он был объявлен вне закона. Так складывался единый фронт правительства, олигархии и буржуазии против народа.
Это, конечно, не означает, что в Англии вовсе исчез буржуазный либерализм. В 1792 г. окончательно оформился давно назревший раскол в партии вигов. Большинство партии полностью сомкнулось с торийской реакцией. Герцог Портлендский и другие аристократические лидеры вигов вошли в правительство Питта, которое, таким образом, приобрело коалиционный характер. Левое крыло во главе с Чарльзом Фоксом осталось в оппозиции и выступало против политики правительства. Фокс был убежден, что репрессии и нарушения элементарных свобод представляют большую опасность для существующего режима, чем либеральная тактика. «Чем свободнее могут выражаться мнения, — говорил он, — тем менее они могут представлять опасности. Лишь тогда мнения становятся опасными для государства, когда преследования вынуждают его жителей высказывать свои мысли под величайшей тайной».
Таким образом, вигская оппозиция не расходилась в принципе с правительством: и тори, и виги, даже самые «левые» из них, ополчились против угрозы буржуазно-демократической революции, и расхождения затрагивали лишь вопросы тактики. Так уже в конце XVIII в., при первых проявлениях опасности для буржуазного господства со стороны рабочего класса, начали складываться те две тактические системы, о которых впоследствии писал Ленин: «...Буржуазия во всех странах неизбежно вырабатывает две системы управления, два метода борьбы за свои интересы и отстаивания своего господства, причем эти два метода то сменяют друг друга, то переплетаются вместе в различных сочетаниях. Это, во-первых, метод насилия, метод отказа от всяких уступок рабочему движению, метод поддержки всех старых и отживших учреждений, метод непримиримого отрицания реформ. Такова сущность консервативной политики... Второй метод — метод «либерализма» ^ шагов в сторону развития политических прав, в сто- 6-127
161 рону реформ, уступок и т.д.» • Не обладая еще в то время тем по-литическим опытом, той мудростью в отстаивании своего господства, которая станет впоследствии характерной для английской буржуазии, она склонилась к консервативной тактике.
Идеи либерализма не только не встретили поддержки в широких кругах буржуазии, но и не оказали в то время сколько-нибудь значительного влияния на массы рабочих и мелкую буржуазию. Активно участвуя в классовой борьбе, эти массы создавали элементы новой демократической культуры и идеологии, противостоящие идеологии господствующих классов. Конечно, новая идеология была еще незрелой и отражала первые шаги творчества рабочего класса, далеко еще не осознавшего своей исторической миссии.
Капиталистические отношения были еще слишком слабо развиты, чтобы современники именно в них могли увидеть источник всех бедствий народа. Наоборот, главное острие демократической идеологии было направлено против пережитков феодализма, сковывающих развитие буржуазного общества.
В то же время народ с ненавистью относился ко всем крупным собственникам, усматривал главное несчастье человечества в делении его на богатых и бедных. Наряду с бурным протестом против существующего строя начало формироваться и смутное недовольство складывающимися новыми отношениями. Выражением этих сложных противоречий и стала неясная мечта о счастливом будущем, об обществе всеобщего братства и подлинного равенства. Она воплощалась как в социалистических утопиях, так и в искусстве революционного романтизма. Едва ли не наиболее ранним и наиболее ярким выразителем этой тенденции был Уильям Блейк (1757—1827) —выдающийся поэт и художник.Выходец из мелкобуржуазной среды, гравер по специальности, близкий по духу к передовым художникам, мыслителям, писателям и связанный со многими из них личной дружбой, Блейк еще в 1780 г. создал совершенно необычную для того времени картину «Радостный день». Обнаженный юноша, почти не касаясь земли и устремляясь навстречу солнцу, несет в себе такую радость и надежду, что зрителю трудно не зарядиться его верой в светлое будущее. Уже в этой картине Блейк придерживался принципа, который впоследствии сформулирует и теоретически: главное в искусстве — не анатомическая точность изображения, а мастерство линии и чеканность формы, т. е. цельность воспроизведения образа. Блейк видел в искусстве лучшее оруяше в борьбе за преобразование мира, и поэтому вступил в бой за гражданскую поэзию и живопись. Он стремился к созданию грандиозных обобщенных образов, которые, выражая революционную идею, могли лишь в самых общих контурах наметить ее социальную сущность. В этом и заключается главная особенность революционного романтизма как художественного метода.
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 20, с. 67.
162 У. Блейк. Радостный день Блейк жил передовыми идеями своего века, выражая и развивая их в свойственной ему творческой манере. В первые годы революции он создал поэтический образ Орка — «страстного духа свободы», гения восстания и вдохновения.
Б лейку не хватало героев античной или библейской мифологии — он создавал новые мифы и новых мифических героев, и Орк был ему наиболее близок. Некоторые даже полагают, что юноша с картины «Радостный день» — это первая попытка изобразить Орка средствами живописи.На грани между Просвещением и революционным романтизмом стоял виднейший идеолог демократического движения той эпохи Уильям Годвин (1756—1836). Друг Пэна и Блейка, тесно связанный с руководством Лондонского корреспондентского общества, Годвин подверг, уничтожающей критике олигархический режим. Его главный труд — «Политическая справедливость» (1793) — выходит далеко за пределы просветительской критики феодализма и его пережитков. Годвин ставит коренные проблемы социальных противоречий эпохи и усматривает источник несправедливости прежде всего в концентрации богатства в руках немногих, в делении общества на богатых и бедных. «Быть богатым,— пишет он,— 6*
163 это значит, собственно, иметь патент, позволяющий одному человеку распоряжаться производительной деятельностью другого». Отвергая господствующую систему собственности, Годвин не удовлетворяется и другой возможной системой, при которой каждый будет владеть продуктом своего труда. Справедлив лишь принцип распределения собственности по потребностям членов общества. В признании этого принципа Годвин, как отмечал Энгельс, граничит с коммунизмом. Однако, выражая чаяния лишь недавно сформировавшегося пролетариата и масс мелких производителей, Годвин полагает, что основой будущего общества будет не общественная собственность, а индивидуальная собственность крестьян и ремесленников. Человек, по его мнению, должен быть свободен от каких-либо ограничений, связанных с коллективным трудом и вообще существованием общества. Не случайно Годвин отрицает государство, и закон, и централизованное управление обществом — здесь он выступает как предшественник анархизма.
Уже в отрицательном отношении к последствиям капиталистического прогресса, в устремленности к будущему обществу, сколь утопическим оно ни представлялось, проявляется близость Годвина к зарождающемуся течению революционного романтизма. В литературном творчестве Годвина эта близость проявляется еще ярче. При всей остроте социальной критики, пронизывающей наиболее известный роман Годвина «Вещи, как они есть, или Приключения Калеба Уильямса» (1799), его герой трагически одинок, он — бунтарь, не имеющий связи с народом. Калеб Уильяме — вполне реальный человек, а не символическая фигура типа Орка. Но его горькая судьба, постоянно преследующий его злой рок, сближают этого героя с образами романтической поэзии.
Поворот буржуазии в сторону реакции во внутренней политике сопровождался решением правительства Питта принять непосредственное участие в войне реакционных монархий Европы против революционной Франции. В качестве повода для разрыва дипломатических отношений Питт избрал казнь Людовика XVI по приговору Конвента. Французский поверенный в делах был выслан из Лондона: тем самым английское правительство провоцировало войну. 1 февраля 1793 г. Конвент объявил войну Англии.
Для английской правящей олигархии, а также для новой буржуазии это была война за европейскую и мировую гегемонию, за господство на мировых рынках и колониальное первенство. Англия опиралась на бесспорное превосходство своей промышленности и на свою финансовую мощь. Именно экономические преимущества, а также островное положение дали возможность правящим кругам Англии на всем протяжении войны воевать в основном руками своих союзников, беря на себя лишь морские операции и лишь изредка отправляя наземные войска на континент.
Хотя в ходе войны и бывали короткие периоды, когда Англия оставалась в одиночестве против могущественного противника,
164 английской дипломатии при помощи субсидий, шантажа, интриг сравнительно быстро удавалось создавать новые антифранцузские коалиции на смену распавшимся.
Положение рабочих и английской бедноты в период войны резко ухудшилось. Колоссальные военные расходы самой Англии и, главное, субсидии, которые выплачивались союзникам, покрывались за счет трудящихся слоев населения. Резко возросли косвенные налоги, что привело к невиданной ранее дороговизне.
Английские демократы с самого начала были решительными противниками «войны, направленной против свободы Европы». В декабре 1792 г. в Эдинбурге собрался съезд демократических организаций Шотландии, который назвал себя Конвентом. В апреле 1793 г. Конвент собрался вторично, и с тех пор заседания его стали ежемесячными; его поддержали и корреспондентские общества Англии, а после приезда делегации от Лондонского общества в ноябре было принято наименование «Британский конвент народных делегатов, собравшихся для обеспечения всеобщего избирательного права и ежегодного переизбрания парламента». Это был шаг на пути к образованию подлинно демократической партии, противостоящей обеим олигархическим партиям.
Деятельность корреспондентских обществ вызвала панику в господствующих классах. Правительство, продолжая начатую в 1792 г. политику репрессий, в мае 1793 г. распорядилось арестовать Гарди, Телуолла и других вождей общества.
Питт провел через парламент закон о временной приостановке действия Habeas Corpus Act. По существу, это означало введение в стране чрезвычайного положения, и, хотя эта мера рассматривалась как сугубо временная, парламент, ежегодно продлевал ее действие вплоть до 1801 г. В течение почти восьми лет Англия жила в атмосфере полного бесправия и полицейского произвола.
Классовая борьба в стране в целОхМ обострялась. Военные расходы и неурожай привели в 1795 г. к голоду в некоторых районах страны. Новая волна продовольственных волнений и стачек, значительно более сильных, чем в 1792 г., прокатилась почти по всем городам и графствам. В борьбе с дороговизной массы не ограничивались теперь разгромом складов и лавок, а требовали, по французскому примеру, введения максимальных цен на продовольствие.
В столице волнения приобрели особенно угрожающий для властей характер. В течение 1795 г. в Лондоне бастовали водопроводчики, грузчики угля и другие категории рабочих. Продовольственные волнения переплетались со стачками, бунтами против насильственной вербовки в армию и открытыми политическими выступлениями против короля и правительства. В июле 1795 г. возмущение вербовщиками дало толчок к политическим демонстрациям. Король Георг возвращался из парламента под крики «Хлеба! Долой войну!». Через несколько дней демонстранты выбили стекла в доме премьер-министра, причем на этот раз раздавались весьма не-
165 двусмысленные возгласы «К черту короля! К черту Питта!». На-, конец, в октябре 1795 г. толпа окружила карету короля и забро-. сала ее камнями; возгласы «Долой войну и короля!», «Требуем хлеба!», «Долой тирана!» свидетельствовали о том, что экономические требования переплетались в сознании масс с чисто политическими лозунгами свержения монархии и прекращения войны с Французской республикой.
Между тем реакция продолжала усиливаться. После октябрьских волнений 1795 г. в Лондоне Питт провел через парламент «Два акта», как их тогда именовали, — новые реакционные законы, направленные против народных выступлений и демократических организаций. Акт «Об охране личной безопасности короля и правительства против изменнических и мятежных действий и покушений» объявлял государственным преступником лицо, устно или печатно требующее от короля изменений в политике либо в составе кабинета. Второй акт — «О более действенных мерах для предупреждения мятежных митингов и собраний» — устанавливал, что для созыва митинга требуется разрешение трех мировых судей. Оратор, произносивший «опасные» речи, мог быть тут же арестован. Эти законы встретили поддержку различных организаций буржуазии, в том числе Лондонского городского совета.
Идеи просвещения, которые господствовали в буржуазных кругах на всем протяжении XVIII в., получив историческую проверку в битвах французской революции и в ходе революционного подъема в Англии, утратили свою привлекательность для буржуазии. Политическая и общественная борьба пугала призраком революции, и буржуа спешил спрятаться от нее, уйдя в сферу религиозных, мистических, иррациональных верований и чувств. Сложность и противоречивость социальных и политических тенденций эпохи, в которых трудно было разобраться современнику, подрывала веру в просветительский Разум, создавала представление, будто человек лишь игрушка в руках высших неземных сил. Этим настроениям части буржуазии, а также феодально-олигархических кругов соответствовала сформировавшаяся в эти годы идеология и художественная практика реакционного романтизма.
Вместе с господствующими классами Англии в середине 90-х годов в сторону реакции повернули и поэты-лэйкисты. Кольридж, Вордсворт, Саути теперь уже не воспевают революцию; наоборот, они раздраженно отвергают идеи Просвещения, культ Разума, осуждают вооруженную борьбу против угнетения.
Ненавидя капиталистическую действительность, отвергая экономический и общественный прогресс, реакционные романтики звали человечество назад, к идеализируемому ими феодальному прошлому. Вордсворт воспевает «естественное» (в его трактовке — добуржуазное) существование; простодушный, живущий вне интеллектуальных интересов и политических страстей и, главное, покорный судьбе крестьянин — излюбленный герой его баллад. При этом существование мирных поселян насыщено не здоровой
166 радостью жизни, общения с природой, теплом семейных отношений (как это было типично для сентименталистов), а мрачными и трагическими событиями — необъяснимыми смертями, внезапными нервными припадками, распадом семей. Все это происходит на фоне таинственных ночных пейзажей; мистически светит луна; кричит сова, вселяя ужас в сердце ночного путника. И люди все время ощущают вмешательство высших сил, которые таятся едва ли не за каждым событием повседневной жизни.
Если Вордсворт вносит иррациональное, мистическое начало в обыденную жизнь, то Кольридж избирает фантастические и экзотические сюжеты, вводит в свои поэмы и баллады «сверхъестественные» образы. Над его героями довлеет рок, и призраки рядом с людьми бродят по страницам его произведений. Таково было своеобразное разделение труда между друзьями, и они прямо заявили об этом, поясняя впоследствии замысел своего совместного сборника «Лирические баллады». Эта книга, вышедшая в 1798 г., была первым манифестом реакционного романтизма на английской почве, окончательно оформившим это направление в литературе и искусстве Англии. В мрачном «романтическом» пейзаже, в столкновении героев с непреодолимой силой рока можно угадать опосредствованное выражение смятения, охватившего господствующие классы. Но разрешение противоречий эпохи реакционные романтики видели в религиозном смирении, в отказе от активного отношения к жизни, в асоциальном погружении человека в «глубины» мистики и потустороннего мира, в «тайны бытия».
Реакционному мировоззрению лэйкистов соответствовал и их подход к задачам искусства, к месту поэзии в жизни общества. Для них талант поэта — выражение «божественного начала»; функция поэта заключается в том, чтобы поддерживать связь между человеком и «творцом». Сознательный, теоретически обоснованный разрыв между искусством и жизнью, отказ от участия в общественной борьбе, уход в сферу «возвышенного», таинственного, иррационального — такова была эстетическая программа реакционных романтиков.
Наибольшей остроты классовая борьба достигла в 1897— 1898 гг. Продовольственные волнения, стачки, солдатские бунты вспыхивали то в одном, то в другом графстве, захватывая и такие крупные города, как Гулль, Норич, Манчестер, Дерби. Поражения на фронтах еще более подрывали престиж правительства. Два события особенно обострили обстановку — восстание в военном флоте и назревавшая вооруженная борьба ирландского народа.
Восстание военных моряков началось 15 апреля 1797 г. на ко-каблях эскадры, базировавшейся в Портсмуте. Этот портовый город уже с 1795 г. стал ареной народных волнений и особенно стачек рабочих верфей, т. е. того отряда рабочего класса, который Наиболее тесно был связан с моряками. В городе существовало Местное корреспондентское общество, состоящее преимущественно 51з рабочих. 21 апреля восстала также эскадра в Плимуте. Вопреки
167 приказу командования она в середине мая вышла в море и присоединилась к восставшим морякам Портсмута. Вскоре (12 мая) флаг восстания был поднят на кораблях, стоявших в гаванях Ширнесс и Нор. В конце мая восстала Североморская эскадра в Ярмуте; к началу июня корабли этой эскадры пришли в Нор и соединились с повстанцами этой гавани.
Между кораблями каждой эскадры была установлена тесная связь, команды избрали делегатов, и делегатские собрания в период восстания стали фактическими хозяевами положения на флоте. Офицеры были взяты под стражу или отосланы на берег. На кораблях взвились красные флаги: в английском флоте это означало сигнал к бою, но в момент восстания красный флаг воспринимался и как символ революции. Накануне и в ходе восстания выдвинулись активные руководители, которые пользовались доверием матросов. Среди них наиболее известен бывший школьный учитель Ричард Паркер, избранный председателем собрания делегатов моряков Ширнесса и Нора. Паркер проявил себя как талантливый организатор масс и искусный тактик.
Опираясь на оставшиеся верными правительству части морской пехоты и армию, используя внутреннюю борьбу в лагере восставших и примиренческое настроение среди части матросов, Питт сумел подавить восстание; Паркер и другие его руководители были казнены. Главная причина поражения восстания заключалась в отсутствии организационной связи между матросами и другими отрядами освободительного движения.
С начала 90-х годов массовое освободительное движение ирландского народа вступило в новую, более высокую фазу и стало существенной составной частью общего подъема демократических сил на БритансЕШх островах.
Однако разобщенность по религиозному признаку оставалась главным препятствием на пути к освобождению Ирландии от английского гнета. Именно поэтому наиболее сознательные из ирландских революционеров видели свою задачу прежде всего в объединении всей нации для совместной борьбы. Свою политическую организацию они так и назвали — «Объединенные ирландцы», подразумевая под этим единство католиков и протестантов. Организатором и руководителем объединенных ирландцев был выдающийся революционер Уолф Тон (1763—1798). Выходец из средне-буржуазной семьи, начинающий дублинский адвокат, Уолф Тон активно включился в политическую борьбу в годы французской революции. Вынашивая планы отделения от Англии и провозглашения Ирландской республики, Тон надеялся на прямую военную помощь со стороны Франции. В 1791 г. организации «Объединенных ирландцев» существовали уже во всех городах. Это была первая массовая политическая партия не только в Ирландии, но и вообще на Британских островах. Члены этой организации находились под влиянием передовых демократических идей века, изучали французских просветителей, читали Пэна и Годвина.
168 Правительство Питта, имевшее через многочисленных шпионов подробную информацию о деятельности «Объединенных ирландцев» и вообще о положении в Ирландии, недолго колебалось между тактикой уступок и методом кровавого разгрома нарастающих революционных сил. В 1794 г. общество «Объединенных ирландцев» было запрещено, организации его разгромлены, лидеры арестованы либо, подобно Тону, изгнаны из страны. Немало умеренных участников движения теперь отшатнулись от него, но общество в целом сохранилось и превратилось в нелегальное. В низовых ячейках все большую роль начали играть рабочие, ремесленники, революционно настроенные интеллигенты.
Теперь уже «Объединенные ирландцы» стали готовиться к вооруженному восстанию. В одних только воепных отрядах состояло около 300 тыс. человек. Для руководства восстанием была создана директория из трех человек. Главным военным руководителем стал друг Уолфа Тона пламенный и самоотверженный революционер Эдуард Фицджеральд.
«Объединенные ирландцы» поддерживали тесные связи с английскими демократическими обществами, которые весьма сочувственно относились к освободительной борьбе ирландского народа. Однако отрицательное отношение руководителей корреспондентских обществ к насильственным мерам вскоре показало ирландским революционерам, что они не могут рассчитывать на непосредственную поддержку восстания из Англии, и еще меньше — на восстание в самой Англии. Именно потому, что английские демократы в целом не встали на путь восстания, ирландские революционеры главным своим союзником считали Францию.
Уолф Тон вступил в контакт с французским правительством и генералитетом, убеждая их отправить в Ирландию 20 тыс. солдат и уверяя, что при поддержке ирландского народа они добьются очень легкой победы, Франция, однако, предпочла нанести удар по Англии в других районах мира, в частности в Египте, куда и была направлена армия Наполеона Бонапарта. Тону все же удалось организовать на рубеже 1796 и 1797 гг. десантный отряд под командованием генерала Гоша. Но плохая организация операции, преимущества английского флота и морская буря привели к провалу этой попытки.
Французское командование не воспользовалось для повторения ее крайне благоприятным моментом — восстанием в английском флоте в апреле — июне 1797 г. Между тем масса «Объединенных ирландцев» рвалась в бой. Правительство сознательно провоцировало восстание, чтобы подавить его в крови и навсегда лишить ирландский народ воли к сопротивлению. Директория «Объединенных ирландцев» всячески пыталась не допустить прежде-Временного выступления, но в некоторых графствах все же вспыхнули мятежи. Французская помощь, обещанная на весну 1798 г.г все не приходила, а в Ирландии обстановка требовала немедленных действий.
169 В марте 1798 г. были арестованы виднейшие руководители ор~ ганизации. Только Фицджеральду удалось скрыться, и он с гругь пой друзей решил назначить дату восстания на 23 мая. Но уже 18 мая он был схвачен полицией и вскоре умер от ран, полученных во время ареста. В эти же дни были арестованы и другие руково-дители, избежавшие этой участи в марте. Восстание осталось без централизованного руководства и превратилось в серию почти не связанных между собой выступлений. Французы медлили, а десант был отправлен лишь в августе, когда восстание во многих местах было подавлено, а в других — шло на убыль. Десант был разбит англичанами, а следующая экспедиция в октябре 1798 г. была разгромлена в морском бою. В этой битве участвовал и Уолф Тон, находившийся на борту одного из кораблей в форме французского офицера. Он был опознан и впоследствии приговорен к казни, которой избежал, покончив самоубийством в тюрьме. -
Три года длилась свирепая расправа над участниками восстания и вообще над ирландскими крестьянами. Специальные команды вешали их без суда, расстреливали; десятки тысяч ирландцев пали жертвами репрессий. В этой обстановке Питту не составило большого труда сломить робкое сопротивление ирландских либералов и добиться полного слияния Ирландии с Англией, ликвидации даже видимости ирландской автономии. Подкупами, угрозами, шантажом депутаты ирландского парламента были приведены к абсолютной покорности, и в 1800 г. приняли решение об унии с Англией. Это означало, что ирландский парламент ликвидируется. Взамен Ирландия получила право посылать 100 депутатов в британскую палату общин; ей было предоставлено также 32 места в палате лордов.
Правительству удалось таким образом подавить демократическое движепие 90-х годов. Удалось потому, что различные потоки этого движения: народные волнения, восстания во флоте, армейские бунты, ирландское восстание — были разобщены, не имели единого революционного руководства. И все же 90-е годы XVIII в. были чрезвычайно важной эпохой в английском рабочем и демократическом движении. Именно в этот период, благодаря отказу буржуазии от борьбы за буржуазно-демократические преобразования, единственной объективно революционной силой стал рабочий класс и примыкающие к нему слои мелкой буржуазии.
Еще по теме ПОДЪЕМ РАБОЧЕГО И ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ:
- § 2. Развитие рабочего движения. Распространение марксизма в России, образование российской социал-демократии
- В. БРАНДТ. ПРОГРАММНЫЕ ОСНОВЫ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СОЦИАЛИЗМА
- Глава 1. РЕВОЛЮЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ ПОСЛЕ СВЕРЖЕНИЯ САМОДЕРЖАВИЯ И ТРУДЯЩИЕСЯ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
- 4. Классовая борьба, психология и сознание класса государственных рабочих в СССР.
- ПОДЪЕМ РАБОЧЕГО И ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ
- УТРАТА МОНОПОЛИИ НА МИРОВОМ РЫНКЕ И СДВИГ В РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ
- РАЗВИТИЕ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО НАПРАВЛЕНИЯ В АНГЛИЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ
- НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ В ИРАНЕ
- ГЛАВА 4 МЕЖДУНАРОДНОЕ РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ
- МАССОВОЕ ДВИЖЕНИЕ. ПОЛИТИКА БУРЖУАЗИИ
- Уроки 9—10. Зарождение демократического движения. Демократия в Америке. Борьба за демократию во Франции и в Великобритании
- Реакция и новый подъем
- Глава XXXIV НОВЫЙ ПРОМЫШЛЕННЫЙ ПОДЪЕМ (1888—1905 гг.)
- ПОДЪЕМ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ В ГЕРМАНИИ В 1830—1847 гг.
- ПОДЪЕМ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
- 1. Русско-японская война. Дальнейший подъем революционного движения в России. Забастовки в Петербурге. Демонстрация рабочих у Зимнего дворца 9 января 1905 года. Расстрел демонстрации. Начало революции.
- 1. Подъем революционного движения в 1912-1914 годах.
- 7. Высший подъем революции (октябрь - декабрь 1905 г.)
- МЕЖДУНАРОДНОЕ РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ ПОСЛЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ (1918-1923 гг.).