Отношение к теории познания и логике. 2. Социальная точка зрения. 3. Объективизм. 4. Идея диалектического развития. 5. Идея монизма. 6. Примат производственного момента. 7. Заключение. Социальная методология как самостоятельная научная дисциплина. Противоположностью субъективно-психологическому методу является метод объективно-социальный. Это метод, которому следует школа марксизма, или исторического материализма. Основные положения, на которых зиждется этот метод, стоят в тесной связи со всей философско-методологической и социологической концепцией марксизма. В то же время объективно-социальный метод тесно связан вообще с развитием немецкой философии и находится в непосредственной преемственности с идеями Канта, Гегеля, Фейербаха778. Как это увидим ниже, по форме своей он особенно близок к идеям Гегеля. Точной своей разработки и строгой формулировки своего учения объективно-социальной метод до сих пор не имеет. Ни основоположники марксизма, ни ближайшие сторонники и защитники исторического материализма не могут похвалиться ни одной серьезной работой, посвященной специально методологии марксизма,—работой, в которой методологическое учение исторического материализма нашло бы себе систематическое изложение. Но, тем не менее, марксизм придавал своему методу огромнейшее значение в деле научного развития. «Вообще, — говорит Плеханов, — одной из самых великих заслуг Маркса и Энгельса — перед материализмом является выработ ка ими правильного метода»779. Равным образом Энгельс всей социально-философской концепции исторического материализма придавал значение, главным образом, методологическое; для Энгельса важны в.историческо-материалистическом учении не результаты, не сумма приобретенных идей и знаний, а метод их приобретения, их получения780. Несмотря на отсутствие у марксизма вполне развитого учения о своем методе, в его точной формулировке можно, однако, свести все методологические взгляды исторического материализма, поскольку они нашли себе приложение в разработке особенно экономических проблем в целую, довольно полную методологическую систему. С этой системой методологических воззрений марксизма мы можем познакомиться по наиболее характерным для них вопросам; таковы: 1) отношение к теории познания и формальной логике; 2) социальная точка зрения; 3) объективизм; 4) идея диалектического развития; 5) идея монизма; 6) примат производственного момента. Самое название метода марксизма до сих пор не установилось прочно даже в марксистской литературе. Чаще всего этот метод называют диалектическим методом, по его формальному сходству и связи с методом гегелевской философии. Нередко диалектический метод носит название историко-материалистического метода или просто метода марксизма, или диалектическо-исторического. Мы находим более правильным для метода марксизма название объективно-социального метода, так как в этом названии, с одной стороны, даны указания на наиболее основные моменты содержания методологического учения марксизма («объективность» и «социальный» момент); с другой стороны, это название более всего отвечает той противоположной позиции, которую занимает этот метод по отношению к «субъективно-психологическому» методу австрийской школы с его индивидуализмом и субъективизмом. 1 В отношении к теории познания и формальной логике основоположники объективно-социального метода стояли на высоте научных требований и завоеваний научной мысли своего времени. И Маркс, и Энгельс были в курсе всего современного движения в области научной мысли: философия, обнимавшая в их время и все проблемы теории познания и логики, была знакома им в совершенстве. Как известно, вся первоначальная научная деятельность Маркса лежала в сфере философского знания. Но в то самое время, когда в Германии, в 40-х — 50-х гг., развивалась благоприятная почва для зарождения и проникновения в общественное сознание идей исторического метода, приведшего, в конце концов, к устранению значения абстракции в экономической теоретической мысли и даже к устранению самой теории, Маркс оставался верным методу классиков в научной оценке абстракции и дедуцирования и в установлении «абсолютных» («чистых») законов в политической экономии. Высоко ставя значение абстракции в экономическом анализе, Маркс никогда не умалял и роли индукции, наблюдения, изучения конкретной действительности во всем ее многообразии. Метод Маркса, давший нам основы объективно-социального метода, в формально-логическом отношении сочетал в себе индукцию и дедукцию как обязательные приемы формально-логического мышления. Одна абстракция, сухая и лишенная исторического освещения и индуктивного подтверждения, Марксом осуждалась. В отсутствии генетического изложения Маркс видел основную ошибку и слабости абстрактного метода классиков781. У Маркса «дедукция была тесно спаяна с индукцией, последняя предшествовала первой, абстракции — анализ действительных отношений, изучение богато накопленного материала»782. Политическая экономия начала свое существование с конкретного и сложного, говорит Марксу чтобы затем прийти к абстрактным общим отношениям, к простейшим категориям и исходить уже только от этих последних для построения научной экономической теории. «Последний метод, очевидно, является правильным в научном отношении. Конкретное потому конкретно, что оно заключает в себе множество определений, являясь единством в многообразии. В мышлении оно выступает как процесс соединения, как результат, но не как исходный пункт, хотя оно является исходным пунктом в действительности и, следовательно, также исходным пунктом наглядного созерцания и представления. Если идти первым путем, то полное представление испарится до степени абстрактного определения; при втором же абстрактные определения ведут к воспроизведению конкретного путем мышления... Конкретная совокупность в качестве мысленной совокупности, мысленной конкретности, есть на самом деле продукт мышления, понимания; это ни в коем случае не продукт понятия, размышляющего и развивающегося вне наглядного созерцания и представления, а переработка созерцания и представлений в понятия»783. Маркс, как мы видим, отдает себе ясный отчет в процессе образования научных понятий, причем для экономической теории он считает неизбежным способ абстракции, применение абстрактных понятий. Содержание последних, однако, Маркс выводит не из мышления как чистый продукт мышления, а из конкретной действительности как продукт конкретной действительности, переработанный в мышлении. В данном случае Маркс проводит резкую границу между обыденным, повседневным опытом, обыденным мышлением и научным познанием. Сущность явления и форму ее проявления Маркс далеко не отождествляет. «Всякая наука, — говорит он, — была бы излишняя, если бы форма проявления и сущность вещей непосредственно совпадали». Марксотстаивает^е- обходимость для политической экономии логических дедукций. Он требует от экономиста уменья абстрагировать и изолировать; нельзя останавливаться при исследовании на внешней видимости; надо уметь путем логических дедукций получать «абсолютные» (чистые) законы; надо уметь аналитически проникать в основные законы экономической жизни; зная чистые законы, уже легче приступать к изучению их отклонений и отступлений от их чистого вида под влиянием тех или иных факторов784. Таким образом, уже у первых основоположников общественносоциального метода были выдержаны все необходимые требования, предъявляемые в общих чертах при научном исследовании формальной логикой и теорией познания. В этом отношении, в смысле требования науки, основоположники объективно-социального метода стояли неизмеримо выше сторонников исторического метода. 2 Характерной особенностью объективно-социального метода является, однако, не его формально-логическая сторона, не формально-логические приемы. То, что резко отличает этот метод от ряда других, это, прежде всего, его социальная точка зрения,, применяемая при исследовании социальных явлений. Сущность при менения этой точки зрения в том, что при всяком социальном анализе исследование идет не от индивидуума, не от отдельного субъекта, не от личности, а от общества как целого; при исследовании имеются в виду интересы, жизнь, отношение всего целого, а не отдельных изолированно и оторванно взятых элементов, частей целого; каждый отдельный элемент целого, каждое социальное явление рассматривается в связи со всем целым как явление социально-обусловленное, находящее и получающее свою сущность не в себе самом, а лишь в связи со всем целым. Социальная точка зрения при исследовании социальных явлений стоит в связи с самой сущностью социального. Для сторонников объективно-социального метода социальное явление — это, прежде всего, социальное отношение, т. е. продукт взаимной обусловленности и связанности между людьми. Связанность эта и взаимно обусловленные отношения имеют своим пределом и границей действий круг не семьи, не группы, не класса, а общества как всей совокупности отношений человека к человеку, взятых во всем целом. Отсюда — нельзя понять социального явления вне целого, его обусловливающего; нельзя понять социальное явление, если рассматривать и анализировать его изолированно от совокупного целого, т. е. общества как совокупности общественных отношений, как определенной замкнутой системы связей и зависимостей. Отсюда — необходимость социальной точки зрения при социальном анализе. Идею общества как исходный пункт в социальном анализе также, как идею социального, как общественного отношения, определенно развивает, прежде всего и главным образом К. Маркс. «Точка зрения старого материализма, — говорит Маркс в своих тезисах о Фейербахе, — “гражданское” общество, точка зрения нового — “человеческое” общество, или человечество, объединенное в общество “человечество” (10-й тезис). «Человеческая сущность не есть абстрактное, присущее отдельному индивиду. В своей действительности это совокупность общественных отношений» (тезис 6-й). «Абстрактный индивид в действительности принадлежит к определенной общественной форме» (тезис 7-й). В экономическом анализе совокупным целым, определяющим и обусловливающим всякое экономическое явление, является общественное хозяйство как совокупность социально-хозяйственных отношений. Каждое экономическое явление должно рассматриваться поэтому с точки зрения целого общественно-хозяйственного процесса в его полной законченности и цельности, т. е. с точки зрения общественного производства и распределения в их целом. «Инди виды, производящие в обществе, — говорит К. Маркс, — а следовательно, общественно-обусловленное производство индивидов — вот очевидно отправной пункт. Единичный и обособленный охотник, и рыболов, с которых начинают Смит и Рикардо, принадлежат к лишенным фантазии химерам восемнадцатого века... Человек есть в буквальном смысле Zoon politikon28*, не только общественное животное, но животное, которое только в обществе и может обособляться. Производство обособленных личностей вне общества — возможное как редкое исключение для цивилизованного человека, случайно заброшенного в необитаемую местность и динамически уже в себе самом носящего общественные силы — такая же бессмыслица, как развитие языка вне совместно живущих и друг с другом говорящих индивидов»785. Социальная точка зрения в применении к исследованию социальных явлений явилась решительной противоположностью индивидуалистическому способу трактования. Объективно-социальный метод исходит не от индивида к обществу, а от общества к индивиду; он анализирует социальные явления не изолированно одно от другого, а непременно в связи со всем целым, со всей совокупностью общественных отношений; он ищет объяснения социального явления не в нем самом, не внутри его, не изолированно, а в общей совокупности социальных явлений, в социальной обусловленности и связанности. Помимо Маркса, такого рода социальную точку зрения при исследовании экономических явлений мы находим и у Родбертуса. Критикуя современную ему экономическую науку, Родбертус находит, что она подчинилась преувеличенному индивидуалистическому направлению, разорвавши на клочки то, что в силу разделения труда составляет неразрывное целое и социальное единство, то, что может получить существование только при предположении этого целого, и хотела перейти от этих клочков, от индивидуального участия единичных лиц, к понятию целого786. Осветить правильно социальную жизнь, правильно понять социальное явление, как думает Родбертус, может только социальная точка зрения. «Все политико-экономические явления, — пишет Родбертус к Вагнеру от 31 мая 1875 года, — пропитаны идеей общения, ибо все они исходят от единства социального организма, а не от атомов его, не от индивидуального организма... Национальные потребности имели бы совершенно иное содержание, если бы эти индивидуумы не были связаны в социальный организм... Даже ценность есть такое же общественное понятие, в котором душа социального характера... Если социальная экономия этого долго не замечала, то единственно потому лишь, что она до понятия общества доходит от понятия индивидуума, лишь шаг за шагом, от частного к общему... Мы до настоящего времени не могли избавиться от индивидуалистических воззрений, и в этом именно и заключается причина нашей сдержанности и робости, нашего отвращения к правильному общественному пониманию социальной жизни человечества. Не подлежит сомнению, что этот индивидуалистический фокус-покус, в конце концов, превратится в ничто и что только тогда общественная наука сделает самые стремительные успехи»787. В новейшее время социальная точка зрения находит себе сторонников и не из среды только марксистов. Штолъцман, Штаммлер, Диль и многие другие стараются обосновать свой экономический анализ на социальной точке зрения при трактовании экономических явлений. Но их социальная точка зрения и не выдержана, и, кроме того, проводится в связи с такими приемами и на такой основе, которые лишают социальную точку зрения всякого методологического значения: одной, даже правильной точки зрения при исследовании еще мало для того, чтобы исследование было поставлено на строго-научную почву. 3 Помимо социальной точки зрения, одной из характернейших черт объективно-социального метода является объективизм при исследовании и изложении. Эта черта объективно-социального метода находится в связи с социальной точкой зрения, о которой только что была речь, т. е. в связи с тем, что объективно-социальное исследование не производится ни с точки зрения лица, ни с точки зрения группы лиц, ни с точки зрения класса. Этим исследование сразу становится вне субъективности, вне отдельных интересов лица, группы, класса. Оно сразу уже одним этим приобретает общий, общественный характер, Сущность объективизма рассматриваемого метода, однако, не в этом. Объективным при исследовании социальных явлений делает этот метод то обстоятельство, что он рассматривает социальное явление, с одной стороны, как отношение, сложившееся между людьми в результате столкновения индивидуальных воль и существующее вне индивидуального сознания того или иного субъекта, ведущее, следовательно, свое собственное существование, как бы объективированное, самостоятельное, оторвавшееся от субъекта, имеющее свою силу помимо сознания того или иного субъекта, и даже больше — имеющее силу обязательности для субъекта. С другой стороны, социальное явление рассматривается как отношение, не только существующее вне индивидуального сознания, но и находящее себе объективированное выражение, т. е. принимающее ту или иную объективированную форму существования вовне. В экономической жизни всякое социально-хозяйственное явление непременно будет материализованным. Цена, ценность, заработная плата, деньги, прибыль, земельная рента, капитал — все это определенного рода (экономические) общественные отношения, существующие вне воли и сознания того или иного хозяйствующего субъекта (лица А, В или С), — следовательно, ведущие существование самостоятельное, оторванное от сознания отдельных лиц, — отношения притом материализованные, нашедшие себе «объективированное» выражение, овеществленные. В этом смысле всякая экономическая категория, выражающая то или иное экономическое явление, есть объективная категория, а самый характер исследования социально-экономических явлений при таком их понимании есть характер объективного исследования. Объективно-социальный метод именно с таким пониманием подходит к изучению экономических явлений. Отсюда его «объективность». Объективность, следовательно, выражается здесь в том, что экономические явления рассматриваются не как субъективно-индивидуальные психические переживания того или иного хозяйствующего субъекта, а как объективированные отношения, сложившиеся в итоге столкновения индивидуальных воль, общезначимые, общеобязательные, закономерно-стихийно развивающиеся. Экономический анализ совершается в данном случае вне всякой связи с явлениями психического порядка. в При такой объективности, при такой объективной постановке проблемы установления экономических понятий, в объективно-социальном методе не может быть речи о телеологичности, о применении в экономическом анализе принципа целей. Раз устранены с поля исследования и с поля внимания индивидуальные воли, которые бы могли ставить цели, раз дело идет лишь о стихийно складывающихся и стихийно развивающихся объективных результатах столкновения индивидуальных воль, то при такой постановке вопроса социально-экономическому исследователю (имеется в виду, разумеется, анализ отношений капиталистического общества) остает- с я применение исключительно причинного способа исследования и изложения, только принципа причинности, т. е. исследования явлений только с точки зрения причины и следствия. «Первым теоретиком в социальной науке, — говорит Зомбарту — мыслящим по принципу причинности, является Карл Маркс, который здесь, как по многим другим пунктам, впервые систематически замыкает ряд идей, начатый до него многими мыслителями, и всех раньше Сен-Симоном». Совершенно правильно замечает при этом Зомбарт, что «в строго социалистическом государстве политическая экономия, построенная на причинном принципе, была бы полнейшей бессмыслицей»788. Объективно-социальный метод, таким образом, по существу своему должен быть необходимо каузальным, отнюдь не телеологичным. 4 Едва ли не наиболее всего характерной и своеобразной чертой объективно-социального метода, которой проникнут насквозь этот метод и по которой он получает нередко название диалектического метода, является диалектический способ трактования или диалектический подход к изучению явлений действительности. Этот диалектический способ трактования, заимствованный из философии Гегеля, сводится к следующим трем основным и главным моментам: а) идее движения и развития, Ь) идее изменяемости (историчность социальных явлений) и с) идее противоречий, т. е. развития путем противоречий. А. С диалектической точки зрения, весь мир действительности (и физический и духовный) рассматривается в виде процесса; социальная жизнь и явления природы представляются находящимися в постоянном движении. «Все существующее, все живущее на земле и под водой существует и живет только благодаря какому-либо процессу движения. Так, исторический процесс порождает общественные отношения, процесс производства создает продукты промышленности и пр.»789 Нельзя понять явления, рассматриваемого в состоянии покоя, в состоянии неподвижности. Нельзя рассматривать явления как нечто мертвое, неподвижное, застывшее, постоянное и неизменное. В мире все движется, все течет. Всякое явление может быть, следовательно, познано, когда оно изучается в его дви жении, со всеми теми превращениями, которые могут обнаружиться в процессе этого движения. В этом движении, однако, все находится в теснейшей связи, взаимозависимости и взаимодействии. Самый процесс движения подчиняется определенным законам. Всякое явление — лишь отдельное звено в общем процессе, тесно связанное со всем целым. Все это должен иметь в виду исследователь в своем научном анализе. Но нельзя представлять себе так, что жизнь идет по однообразному, вечно повторяющемуся круговому движению, что она вертится все по одному и тому же кругу, как белка в колесе. Не только все движется, но и при этом развивается. Процесс движения есть в то же время и процесс развития, или, лучше сказать, саморазвития. «Рассматриваемая с этой точки зрения история человечества не представляла уже хаотической картины целого ряда бессмысленных насилий, совершенных над людьми, которые все одинаково окажутся достойными осуждения и полного забвения, если подвергнуть их суду зрелого философского разума. Напротив, с этой точки зрения, история представляет собою процесс развития самого человечества, и задача мыслителя заключается в том, чтобы среди всех уклонений проследить последовательный ход развития человечества и, несмотря на все кажущиеся случайности, установить закономерность этого процесса»790. Итак, история человечества, общественная жизнь — это процесс поступательного движения, процесс развития, постепенный переход от одной фазы — низшей в другую — высшую. Эта идея развития должна сопровождать исследователя в его познавательной работе. В. Процесс развития в самом себе уже содержит идею изменяемости. Если все движется, все развивается, то и все изменяется. Все в природе и обществе находится в процессе постоянного изменения, постоянных смен, превращений. Общественные отношения — «изменчивые продукты исторического развития»791. Но как изменчивы и историчны общественные отношения, точно так же мало вечны и те категории и идеи, выражением которых они служат. И так как это изменение совершается не случайно, не беспорядочно, но закономерно, то нужно признать, что каждый исторический период имеет свои законы; как только жизнь переживает период данного развития, выходит из данной стадии и вступает в другую, она начинает управляться уже другими законами. Отсюда — историчность, историческая изменяемость и историческая обусловленность социальных явлений. Всякое общественное отношение—историческая категория. Экономические категории, присущие одному периоду хозяйственной жизни, могут быть чужды другому историческому периоду. При исследовании экономических явлений всегда, следовательно, нужно считаться с историческим характером их развития, с историческими законами, с их исторической изменяемостью. В данном пункте объективно-социальный метод включает в себе целиком идею эволюции, эволюционного развития, исторической изменяемости. С точки зрения диалектического рассматривания социальных явлений, нет вечных истин, нет естественных, абсолютных законов. Все относительно, как относительна и сама наука, сама научная теория. С. Процесс диалектического развития включает в себе идею эволюции, идею эволюционного изменения, эволюционного развития. Но эволюционностью не исчерпывается сущность диалектического развития. В жизни природы и человечества не только все развивается, но развивается путем противоречий. Социальная жизнь так же, как и мир природы, состоит из противоречий. Всякое социальное явление заключает в себе антагонистические элементы. Всякое социальное явление гетерогенно. В любом социальном процессе содержатся взаимно противоположные начала, которые с развитием жизни сталкиваются. Жизнь — это и есть борьба противоречий, противоположностей. И именно путем таких столкновений противоположных начал совершается поступательное движение вперед, совершается развитие. «Борьба между двумя такими антагонистическими элементами... образует, — говорит Маркс, — диалектическое движение»1. В любом явлении, в каждый данный момент, действуют силы, находящиеся во взаимном антагонизме, причем наиболее жизненный и наиболее сильный элемент приспособляет к своим интересам окружающую среду или сам к ней приспособляется, подчиняя себе наиболее слабый по отношению к себе антагонистический элемент и придавая явлению соответствующую форму; но этот последний элемент все-таки живет и в процессе развития явления растет, вступая на определенной стадии развития в борьбу с первым; в результате происходит следующее превращение: элемент, имевший превалирующее значение, бывший более жизненным и мощным в известный момент, изживает себя, отмирает, уступая место своему антагонисту; последний разрастается, входит в силу и изменяет формы явления соответственно своим интересам; тогда наступает новая фаза в развитии явления: оно переходит в свою противоположность, в отрицание себя; но и на этой стадии развитие не прекращается; в новом явлении взявший перевес и силу элемент опять-таки скрывает в себе новое противоречие, новое антагонистическое начало, которое, развиваясь, на определенной стадии развития, вытесняет своего антагониста; тогда наступает новая фаза развития: наступает отрицание отрицания и т. д. Получается, таким образом, три фазы развития явлений: утверждение (тезис), отрицание утверждения (антитезис), отрицание отрицания (синтезис) или новое утверждение. Такое же развитие путем противоречий, столкновений и борьбы, как в мире явлений, совершается и в мире идей, в мире понятий. Нельзя понять явления без применения диалектического принципа развития. Этот принцип, являясь методологическим принципом при исследовании социальных явлений, помогает правильно намечать ход развития явлений, охватывать данное явление во всем его жизненном цикле, т. е. во всех фазах его развития, и тем легче приходить к установлению законов социального развития. Если принцип эволюции говорит нам о количественном изменении явления, о постепенном нарастании изменений в нем, то принцип диалектического развития раскрывает качественную сторону развития, сущность самих изменений, а не только их нарастание. При этом уже самый характер диалектического принципа развития и диалектического толкования явлений социальной жизни требует исторической постановки изучения: чтобы изучаемое явление обнять во всех его фазах, недостаточно знать настоящее; надо знать его прошлое, его исторические корни. Изложенные идеи объективно-социального метода о диалектическом способе трактования взяты основоположниками объективно-социального метода (Марксом и Энгельсом) у Гегеля. Правда, взята лишь форма; сущность изменена, согласно новым, более научным требованиям. Но и в форме изложения, заимствованной у Гегеля> не могло не отразиться того духа тяжелой, чисто «умозрительной» философии, которой проникнута была гегелевская диалектика, и вместе с тем того книжно-метафизического языка, манеры выражать свои мысли, тяжелой формы построения, которыми отличался Гегель. Последнее обстоятельство препятствовало распространению идей диалектического способа исследования, затрудняя правильное понимание этих идей. В научном отношении особенно плохо было с идеей диалектического развития в тех случаях, когда в каждом социальном явлении, в каждом социальном институте, в каждом социальном факте непременно хотели найти, вскрыть гегелевскую триаду; когда старались всю социальную жизнь человечества непременно представлять в форме трехчленного развития и провести ее через три фазы: тезы, антитезы и синтезы. Во всех таких стараниях обыкновенно форма стояла выше всего, а внутренний смысл явления оставался в стороне. Гонялись за формой, не понимая и не стараясь понять содержания, общего смысла изменений в изучаемом процессе. 5 Среди особенностей объективно-социального метода, резко отличающих этот метод от других, нельзя не отметить идеи монизма, которой проникнуто социально-объективное исследование. Идея монизма выражается в стремлении свести сложность исследуемых явлений к первопричине, к одному началу, к одной движущей силе, к одному «фактору». Разбирая, анализируя, наблюдая то или иное социальное явление, исследователь-монист не довольствуется констатирования множества причин; он ищет сведения сложного к простейшему элементу, к первооснове; его основная задача — довести свой анализ до последней причины. Плюралисты, отстаивающие принцип множественности факторов, в особенности в области сложной социальной действительности, называют нередко идею монизма «несчастной» идеей792. Плюралистам кажется, что социальная жизнь так сложна, что невозможно в социальном явлении добраться до первопричины; что причин, вызывающих и порождающих данное социальное явление всегда будет несколько, а не одна; что из простого никогда не может образоваться многосложного; что только несколько различных причин может породить сложное следствие. Методологически, однако, идея монизма не может встретить в своем применении сколько-нибудь серьезных возражений. Упрощение, абстрагирование, изолирование — вполне законные приемы логики и гносеологии. Научное познание логически неизбежно приходит к тому, чтобы от сложного доходить до простого. Научный анализ останется недоконченным, остановленным на полдороге, если, произведя некоторое упрощение в исследуемом явлении, исследователь удовольствуется констатированием дюжины причин, вызвавших данное явление, и ограничится простым указанием на них. Никакого «упрощения» таким констатированием целого ряда причин достигнуто не будет: явление, опирающееся на ряд, множество причин, не объединенных одною, общею, будет сложным и не- объясненным. Наше познание никоим образом удовлетворено не будет. Упрощение сложности явления состоит именно в сведении его к единству, к возможности построения и объяснения его из единого начала, по одному принципу. Или следует отказаться раз навсегда от необходимости упрощения при исследовании явлений, или необходимо признать принцип монистичности. Среднего здесь быть не может; tertium non daturм\ Но отказаться от приема упрощения значило бы вообще отказаться от возможности теоретического построения. Научная теория не может быть мыслима без упрощения, без разложения сложного на составляющие его более простые элементы, без доведения анализа, путем приведения пестрой цепи причин и следствий к упорядоченному ряду последовательно идущих одни за другими, до последней причины. Последовательные плюралисты поэтому должны отказаться от «теоризма», должны отказаться от научных абстракций, от научных законов, а ограничиваться лишь простым констатированием причин и следствий, или половинчатым анализом. Вот почему, между прочим, плюралисты так близки по духу к исторической школе с ее историческим методом, сознательно отказавшимся от теории, «упрощений» широких абстракций. Монистическая идея сведения сложности социальных явлений к единой основной причине — необходимое методологическое требования в социальном анализе. Если человечеству доступно научное познание, то последнее может быть только монистичным. Не может быть научной истории человечества, пока не найдена основная движущая сила, создавшая своевременную культуру, породившая своевременное общество и двигающая социальную жизнь вперед по линии развития. 6 Выдвигая идею монизма, объективно-социальный метод указывает для экономического исследования и основной фактор, играющий роль основной первичной двигательной силы в экономической жизни общества. Этот фактор — общественное производство как совокупность общественно-производственных отношений, не распределение, не обмен, а именно производство. Эта идея примата производства над обменом и распределением составляет точно так же одну из своеобразных и характерных черт объективно-социального метода. Как в субъективно-психологическом методе доминирующая роль в экономическом анализе уделяется идее потребления, так в объективно-социальном методе эта роль падает на производственный момент. «Индивиды, производящие в обществе, а следовательно — общественно-обусловленное производство индивидов — вот очевидно отправной пункт», — говорит Маркс во «Введении к критике политической экономии»1. Там же Маркс продолжает: «Производство в противоположности своих определений охватывает как само себя, так и остальные моменты. С него каждый раз начинается снова процесс. Что обмен и потребле ние не имеет господствующего значения, это ясно само собой. То же самое приложимо и к распределению, как к распределению продуктов. Но в качестве распределения агентов производства, оно само есть момент производства. Определенная форма производства обусловливает, таким образом, определенные формы потребления, распределения, обмена и определенные отношения этих различных моментов друг к другу»1. Для Маркса производственный момент, социально-производственные отношения в экономическом анализе играют важнейшую роль. Идея производства для него — основной, отправной пункт всякого экономического исследования. Любой экономический факт может быть сведен к производственному моменту как к своей первооснове. Понять экономическую систему какого-нибудь народа в какой-нибудь исторический период его развития — это значит понять прежде всего производственные отношения, существующие в данный момент у этого народа. С точки зрения идеи примата производства, объяснять какое-нибудь, например, распределительное явление (положим, явления земельной ренты), оторванное от производственных отношений, порождающих данное явление (земельную ренту), значило бы не дать надлежащего объяснения исследуемого явления, значило бы не понять его. Всякое явление в своем анализе должно быть доведено до своей последней основной причины, а таковой в экономической жизни является производство, производственное отношение. В этом смысле, с точки зрения объективно-социального метода, всякое исследуемое экономическое явление методологически есть производственное отношение, так как всякое экономическое явление в последнем счете всегда может быть сведено к производственному моменту как первопричине своей. Если производство играет руководящую роль в экономическом анализе как основной двигающий фактор, то в истории общественного развития монист-исследователь ведет свой анализ еще дальше и глубже и основной движущей силой общественно-исторического развития считает определяющую способ производства в каждый исторический момент технику или состояние производительных сил, или просто — способ производства. Идея производительных сил методологически то же самое значение имеет для социально-исторического анализа, какое идея производства в экономическом, с точки зрения объективно-социального метода. Объективно социальный метод, будучи монистичным, по своему существу, выдвигая идею примата производства в экономической жизни, остается вполне последовательным своим основным принципам, на которых он построен: пестрота и сложность экономической жизни сводится к небольшому ряду типических основных экономических категорий абстрактного характера (производство — обмен — распределение); этот ряд экономических категорий снова сводится к простейшему виду в идее производства как простейшего отношения и первоосновы всех экономических отношений; экономический анализ получает себе, таким образом, строго научный характер. 7 Марксизм, как мы видим, в своей методологии, которую он одинаково прилагает ко всем социальным дисциплинам, в том числе и к политической экономии, оперирует не только формально-логическими идейным материалом, составляющим содержание учения о методе, но и социально-методологическим в более тесном смысле слова. Вопросами формальной логики метод марксизма не ограничивается. Помимо вопросов о дедукции и индукции, об абстракции и изолировании и т. п., — вопросов, не вызывающих особенных споров и сомнений, метод марксизма вводит в методологическую проблему ряд других вопросов не чисто формально-логического содержания — вопросов, которые относятся скорее к теории социального познания. В проблему социальной методологии марксизм вливает и вопросы более специального значения, вопросы социально-познавательного характера. Таковым является, например, вопт рос о точке зрения при социальном исследовании и изложении, составляющей едва ли не самую характерную особенность марксистской методологии, налагающую на последнюю своеобразную и определенную печать. Своей социальной точкой зрения метод марксизма резко отличается от всех индивидуалистических методологий. Согласно последней, исходным пунктом социально-экономического исследования для марксизма является не индивид, а общество; не субъективнопсихологическое в его изолированности, а социальная обусловленность, социальная связь между всеми явлениями, входящими в область общественного хозяйства. Нельзя изучать социальную жизнь вне этой социальной обусловленности. Не применяя социальной точки зрения, нельзя понять социальных отношений, нельзя познавать социальные факты. Для социального познавания социальная точка зрения неизбежна. И индукция, и дедукция — все это хорошо. Но для методологии этого еще мало. Нужно еще что-то, без чего социальный исследователь шага верного не сделает. Это еще смутно чувствовал Огюст Конт, выдвигая наряду с формально-логическою социально-философскую проблему социальной методологии. То же видели мы и у Милля, и у Книса. Того же ищут и риккертианцы. Но более всего отчетливо всплывает теоретико-познавательная сторона социальной методологии, в отличие от формально-логичес- кой, как нам кажется, в марксизме. Выдвигая идею социальной обусловленности социальных явлений и социальную точку зрения при исследовании явлений, подчеркивая идею объективности и строгого монизма как при образовании социальных понятий, так и при их построении и объяснении социальных процессов, метод объективно-социальный сделал весьма серьезный шаг вперед в деле научного изучения социально-методологических проблем, равно как и в постановке самой проблемы. Нельзя лишь не пожалеть, что проблема социальной методологии, для которой дано столько богатого идейного материала в трудах основоположников марксизма, в течение многих последних лет привлекает к себе мало внимания среди марксистов-теоретиков. Так, большая работа методологического характера, проделанная по теории социального познания фрейбургской и марбугской школой, в марксистской научной литературе разобрана крайне недостаточно; она марксистами не проработана. А быть во всеоружии знания — это ведь одно из основных средств двигаться вперед. С другой стороны, как мы уже говорили, давно пора приняться за систематизацию и обработку разбросанного материала в марксистской литературе по социальной методологии, и в частности, по теории социального познания. Между тем, в этом направлении так же, как и в отдельных монографических изысканиях, в области социальной методологии сделано чрезвычайно мало. Последнему обстоятельству причиной, как нам кажется, служит то, что до сих пор проблема социальной методологии трактуется не самостоятельно как проблема отдельной социальной дисциплины крайне серьезного содержания, но попутно и в связи или с социологическими проблемами, или с политико-экономическими, или с философскими. Пора бы трактовать ее как самостоятельную дисциплину, включив в нее часть проблем логики (процесс образования понятий) и теорию познания вообще. Нельзя забывать, что при разросшейся научной литературе и множестве выросших проблем в области социального знания необходима специализация знаний. На философа рассчитывать здесь не приходится. Социолог еще сам не вышел из пеленок. У экономиста точно так же свои собственные проблемы. Между тем, в особенности последнему, благодаря характеру экономического знания за последние годы, нельзя двигаться сколько-нибудь вперед без разрешения важнейших методологических вопросов в области социального познания. Может быть, пройдет время и социальная методология останется в стороне; острота социально-методологических проблем исчезнет. Но сейчас интересы научного развития властно требуют выделения этой дисциплины в самостоятельную социально-научную область знания и привлечения к ней научного внимания и научных сил.