На протяжении всей истории сосуществования двух великих христианских Церквей — Православной и Католической — ни один вопрос не вызывал между ними столь яростных споров и в такой степени не подогревал взаимного недоверия, как вопрос о главенстве Папы Римского над Вселенской Церковью. Для верующих католиков верховная власть Папы над Церковью — абсолютно непреложный факт, занимающий центральное место в системе их религиозноценностных установок. И наоборот, православными это положение испокон веков рассматривалось как нечто абсолютно неприемлемое, как узурпация духовной власти и посягательство на захват православных земель. Полная полярность взглядов в данном вопросе является основным препятствием к достижению взаимопонимания между Церквами. Суть и основа резких разногласий в вопросе о папстве коренится в многовековой исторической реальности, анализу которой посвящены тысячи книг. У нас нет, естественно, возможности провести подобный анализ даже в самом общем виде, но итоги его попытаемся все же кратчайшим образом сформулировать: Уже с первых веков существования единой христианской Церкви становление ее на Востоке и Западе в силу сложившихся историко-культурных традиций характеризовалось значительными отличиями в богословских и церковно-юридических подходах. С разделением Римской империи на Восточную и Западную между ними росло и крепло противостояние — политическое, социально-экономическое, религиозное. И существенной чертой развития обеих империй была фактическая неразделен- ность светской и духовной властей — на Востоке в форме цезарепапизма, когда византийские императоры выступали как единоличные законодатели в церковных делах, а на Западе — в форме папской теократии, когда Церковь господствовала и в светских делах. Политическая конкуренция между Западом и Востоком, ожесточенная борьба за власть и влияние часто принимали форму религиозной конфронтации, канонических и догматических словопрений, что привело в конечном итоге к формальному разделению Церквей в 1054 г. С XIII в. Византия постепенно приходила в упадок, пока в середине XVI в. окончательно не пала под ударами турок, а центр восточного христианства не переместился на Русь. Римская Церковь еще в течение долгого времени представляла собой внушительную и влиятельнейшую силу в Европе, являясь крупнейшим землевладельцем и обладая значительными военно-политическими ресурсами. Начался длительный период ее противостояния с православной Русью, когда обе стороны притязали не только на религиозное, но и на военнополитическое влияние. В результате в сознании многих православных «папизм», олицетворявший для них католический Запад, стал ассоциироваться с экспансионистскими устремлениями, с желанием поработить их земли и навязать свою веру. Таким образом, чисто догматический и канонический вопрос о примате Папы Римского приобрел для них совершенно иную окраску и стал истолковываться крайне тенденциозно. Политика же Св. Престола на Востоке зачастую этому только способствовала. Поэтому особенно важно абстрагироваться от исторических напластований и попытаться рассмотреть этот вопрос в его догматическом и каноническом аспекте, вернув ему, так сказать, истинное содержание. Насколько обоснован примат Папы канонически, иначе говоря, отражен ли он в Правилах Св. апостолов, решениях Вселенских Соборов, учении Св. Отцов и прочих авторитетных источниках церковно-правовых норм? Исходить при этом следует, естественно, из древнего церковного Предания, общего для обеих Церквей, иначе говоря, рассматривая период до 1054 года — года формального разделения Церквей — и принимая во внимание решения только первых семи Вселен ских Соборов, которые в равной мере признаются католиками и православными. Католическое учение о главенстве Папы, епископа Римского, во Вселенской Церкви исходит из наследования римских первосвященников апостолу Петру — по церковному Преданию, первому Римскому епископу. В обоснование первенства Петра над всеми остальными апостолами и главенства его над земной Церковью приводятся многочисленные ссылки на новозаветные Писания, и, прежде всего, слова Иисуса, обращенные к Петру: «Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою» (Мф 16:18). На основе других цитат делаются выводы о первенстве Петра, его попечительстве над апостолами, его ведущей роли в управлении Иерусалимской Церковью (Мф 10:2,16:19; Лк 22:31-32; Деян 1:15, 3:6, 2:14 и др.). Однако православные и протестантские богословы, а в последние десятилетия и некоторые католические, иначе истолковывали смысл тех же новозаветных цитат, ссылаясь при этом на комментарии Св. Отцов и приводя, в свою очередь, иные отрывки из Нового Завета, откуда, по их мнению, вовсе не следует факта первоапостольства Петра. Более того, ряд церковных историков подвергают сомнению даже сам факт епископства Петра в Риме. Не вдаваясь в детали богословских и историко-филологических дискуссий, отметим только, что к единому мнению относительно интерпретации соответствующих новозаветных текстов современные ученые так и не пришли. Из решений и установлений Вселенских Соборов до раскола единой Вселенской Церкви следует, что Римская кафедра в духовном и каноническом смысле играла ведущую роль, но формально не возвышалась над другими, крупнейшими в те или иные времена, церковными кафедрами. Так, 6-м и 7-м правилами I Вселенского Собора Римский епископ наделялся властными полномочиями наравне с Александрийским, Антиохийским и Иерусалимским епископами. С разделением Римской империи на Восточную и Западную Констан тинопольский Патриарх официально наделялся равными правами с Папой Римским, о чем свидетельствует 3-е правило II Вселенского Собора. С ростом мощи и влияния Византии это же положение закрепилось в решениях IV и VI Вселенских Соборов. Тем самым, первенство и главенство Римской кафедры по отношению к остальным поместным Церквам в период Вселенских Соборов с формально-канонической точки зрения оформлено не было. Вместе с тем, несомненным представляется тот факт, что исторически Римская кафедра с первых же столетий существования христианства играла во Вселенской Церкви определяющую и главенствующую роль. Такому положению способствовали, помимо вышеупомянутой теории о первенстве апостола Петра среди прочих апостолов: 1) историческое положение Рима в качестве столицы всемирной империи Рах Romana, который стал и крупнейшим центром христианского мира; 2) устойчивое церковное предание о том, что Рим есть место кончины и погребения двух великих апостолов — Петра и Павла. На Западе ведущая роль Римской Церкви была признана сразу и однозначно (здесь сыграло свою роль и отсутствие на Западе кафедр, сравнимых по влиянию с Римской), что зафиксировано решениями западных поместных соборов, начиная с Сардикийского в 342 г. Но авторитет епископа Римского и на Востоке (вплоть до разрыва Византии с Римом) был столь же неоспорим, чему существует множество свидетельств. Даже в тех решениях и правилах Вселенских Соборов, где говорится о каноническом равенстве крупнейших епископских кафедр, их авторитет меряется по кафедре Римской: «новый Рим», «равные преимущества с ...царственным Римом» и т.д. В этой же связи в соборных установлениях обнаруживаются прямые ссылки на историческое первенство Римского Престола: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по Римскому епископу» (3-е правило II Вселенского Собора), «Престолу ветхого Рима... отцы дали преимущества» (28-е правило IV Вселенского Собора). На Вселенских Соборах обычно председательствовали посланники пап, но даже в случае неучастия последних в заседаниях собора все соборные определения и решения проходили обязательное согласование с папой. Кроме того, в ходе заседаний соборов всегда циркулировало значительное количество документов, не включавшихся по тем или иным причинам в итоговые решения, но имевших порой огромное значение и оказывающих решающее влияние на ход соборов. В числе таких документов были и подтверждавшие папский приоритет среди епископов: к примеру, на Ефесском Соборе 431 г. папский легат Филипп представил Отцам Собора письмо Папы Келестина, где утверждался примат Римского епископа, и Собор единодушно подписался под этим письмом. Предстоятели восточных Церквей, по всей видимости, считались с авторитетом папского Престола. Отцы греко-восточной Церкви часто обращались к Римскому епископу за разрешением церковно-юридических вопросов, с просьбой о защите от еретиков и т.д. (Хотя этот авторитет не следует и преувеличивать: например, на II Вселенский и I Константинопольский Собор пап вообще не приглашали; восточные епископы, покинув Сардикийский Собор, отлучили Папу Юлия; с самого своего появления Константинопольская кафедра стала вести борьбу за приоритет с Римской). О признании первенства Римской кафедры крупнейшими западными Отцами Церкви — Свв. Киприаном, Амвросием, Иеронимом, Бл. Августином — широко известно. Гораздо менее известно, что и восточные Отцы Церкви практически единодушно признавали первоапостольство Петра и первенство Римской кафедры. О Св. Петре они учили, что он «первоверховный» (Св. Исидор Пелусиот), «началовождь» (Св. Кирилл Иерусалимский), «первый между учениками» (Св. Ефрем Сирин). То же мнение разделяли и другие, особо почитаемые святители Православной Церкви — Свв. Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Иоанн Да- маскин. По словам Св. Иоанна Златоуста, Римский Престол — это «наша стена, наша твердыня, необуреваемая наша пристань, наша сокровищница неисчислимых благ, наша радость и основа нашего удовольствия». А притесняемый иконоборцами Св. Феодор Студит даже в 817 г., когда отношения между Константинополем и Римом были уже очень непростыми, пишет Папе: «Приди сюда с Запада, Христоподобный... ты имеешь силу от Бога, потому что первенствуешь между всеми». Аналогичный пиетет к Римскому Престолу прослеживается и в православных богослужебных книгах. В «Месячных Минеях» Петр называется «первоверховным», «верховней- шим», «наставником апостолов», а римские Папы именуются «верховником», «Новым Петром» и даже «Главой Православной Церкви» (!) Таким образом, не получив однозначного церковно-юридического закрепления в эпоху Вселенских Соборов, первенство Римского Престола среди других церковных кафедр фактически имело место. Впоследствии, в силу ряда исторических обстоятельств, на протяжении нескольких веков резко изменивших религиознополитическую ситуацию в Европе, Римский Престол начал рассматривать свое первенство в качестве некоей абсолютной власти над Церковью, причем сама власть стала толковаться через призму светских категорий. Со временем Рим превратился в абсолютную монархию, притязавшую на власть не только в Церкви, но и в земных делах, в том числе и на Востоке. Началась многовековая борьба с Востоком за сферы влияния, то и дело сопровождавшаяся военно-политическими акциями. Борьба эта, в условиях разделения Церквей, неизбежно принимала формы противостояния восточного Православия (представленного прежде всего Русью) и западного Католичества. Отдельные попытки религиозного примирения, вроде заключения Флорентийской и Брестской уний, не слишком влияли на сложившиеся отношения. Римский Престол превратился для Востока в злейшего врага. В результате Восточная Церковь начала отрицать не только новый мирской аспект римского первенства, но и факт исторического первенства самого апостола Петра и Римской кафедры. Православные полемисты стали писать книги, полные огульных обвинений и несправедливых оценок всего западного христианства. Западные полемисты тоже в долгу не оставались. В этой страстной полемике, продолжавшейся не один век, да и сегодня еще не закончившейся, истинные богословско- исторические позиции каждой из сторон по большей части искажались противной стороной, и широкие круги населения пребывали в плену мифов о «нехристях»-иноверцах. С тех пор много воды утекло, но мифы по-прежнему живучи, несмотря на разительные изменения в церковной политике Востока и Запада и вопреки развитию самой церковной доктрины (прежде всего, это касается Католической Церкви). Безусловно, существуют важные теоретические расхождения между православными и католиками по вопросу о церковной иерархии и папе как ее единоличном Главе, и по сей день богословы с обеих сторон приводят серьезные доводы «за» и «против». Вопрос так и не решен, и неизвестно, может ли он вообще быть решен умозрительным образом. Однако для диалога между двумя сторонами необходимо прежде всего знание их истинных позиций. И если российский читатель все же имеет возможность выяснить для себя позицию Православной Церкви в трудах ее виднейших богословов, то истинная позиция современной Католической Церкви, по-су- ществу, остается ему неизвестной. Поэтому (естественно, не вдаваясь в детали) попытаемся ее кратко сформулировать — как она была определена на Флорентийском Соборе (14381445 гг.), детализирована на I Ватиканском Соборе (1870 г.) в «Догматической конституции о Церкви Христа» и понимается современными католическими теологами. Полагаясь главой видимой Церкви, и тем самым «наместником» на земле Христа как Главы невидимого, мистического Тела Церкви, папа ставит своей целью вовсе не господство и безграничную власть над Церковью и верующими, а беззаветное, смиренное служение ей. Он осуществляет исповедание общей веры, духовное водительство и общее пастырское служение. Любые же юридические права и обязанности папы, вытекающие из церковного первенства, имеют второстепенное значение и определяются историческим развитием Церкви, ее нуждами, согласным волеизъявлением поместных Церквей. Эти права и обязанности нельзя рассматривать в качестве догматического факта и превращать их в предмет веры. И уж тем более папа не претендует на мирскую власть, что продемонстрировал при своей интронизации Папа Иоанн Павел II — он отказался водрузить на голову тиару, исторически символизировавшую мирскую власть. Безусловно, исторически практика Римского Престола часто далеко не соответствовала изложенной доктрине, и то, что получило на Руси название «папизма», действительно имело место. Однако парадокс заключается в том, что фактически тот же «папизм» однозначно имел место и на самой Руси, вопреки глубокой и истинно христианской идее соборности, лежащей в основе православного учения. Просто в роли «папы», начиная с Петра Великого, выступал светский властитель, император. В самом деле, в «Духовном регламенте», составленном по повелению Петра, прямо сказано: «Синод, будучи основан государем, от государя же получает и свою власть». Екатерина II, отбирая в казну церковные имения, ссылалась на данную ей свыше «в Церкви главную власть». Ее сын Павел I прямо заявлял, что русские государи должны исповедовать Православие, поскольку они являются главами Церкви. В дореволюционных учебниках церковного права закреплено положение о том, что «высшая правительственная власть в Русской Православной Церкви принадлежит самодержавному императору». Реально такое положение дел воплотилось в подчиненности Церкви государству, что сыграло в истории России крайне отрицательную роль. Таким образом, через много веков Восточная и Западная Церкви как бы воспроизвели на новом историческом витке древние грехи Рима и Византии, с их, соответственно, «папской теократией» и «цезарепапизмом». И в настоящий момент историческая задача обеих Церквей — постараться, наконец, следовать Божественному предназначению Церкви, которое определил ей Спаситель. При условии воплощения этой задачи в жизнь сразу появится почва для взаимопонимания католиков и православных, несмотря на существенные различия в теоретических подходах к вопросу о главенстве в церковной иерархии.