4.5. Научный и философский статус эволюционизма и креационизма

Разумеется, если считать материализм неотъемлемым свойством всякой научной гипотезы, то креационная гипотеза происхождения видов и антропогенеза никогда не будет признана научной. Если исключить альтернативные теории еще до того, как им будет дана оценка, то оставшиеся теории могут легко и незаслуженно овладеть умами. Теории, завоевывающие признание в искусственно созданных условиях, не могут быть объявлены ни «скорее всего верными», ни «эмпирически более адекватными». Они могут считаться только «наиболее вероятными или адекватными при искусственно созданном ограниченном выборе»398. С философской точки зрения, не может быть одна теория верна, а другая неверна лишь по той причине, что первая материалистическая, а другая - идеалистическая, если обе они в своей основе метафизичны и их общим свойством является недостаточность доказательной базы. Настаивать на противоположном - значит, утверждать, что материализм находится в метафизически привилегированном положении . «Ситуация, когда научные мужи бросаются на защиту доктрины, которую не могут ни научно определить, ни тем более продемонстрировать, и пытаются при этом поддерживать доверие к ней, затыкая рты критикам и обходя острые углы, - такая ситуация в науке ненормальна и крайне нежелательна» .

В настоящее время в биологии сложилась следующая ситуация.

Проведенный анализ свидетельствует о необходимости глобального пересмотра философских подходов к естественно-научным проблемам, в частности в биологии. Данная необходимость продиктована коренными изменениями в философии науки по вопросам философского статуса научной рациональности, ее взаимоотношения с другими формами рациональности и проблеме синтетического рационального подхода в науке. Так называемая «научная рациональность», подразумевающая материалистически ориентированный подход, является далеко не единственной, «заслуживающей уважения». Понятия «междисциплинарности» и «системности» также являются лишь философскими обоснованиями для получения желаемого результата. И, наконец, данный пересмотр продиктован необходимостью возвращения исконно-философского смысла базовым философским понятиям диалектики и метафизики, поскольку эти понятия в конечном итоге расставляют по своим местам представления об «эволюционизме» и «креационизме».

Дело в том, что с философской точки зрения понятия «диалектика» и «эволюционизм» тождественны по своему значению и означают развитие от более простого к более сложному и совершенному. Следовательно, «эволюция» - это философская категория, применяемая в биологии и, несмотря на попытку синтеза ее с другими науками, философская основа в ней доминирует. А из этого следует, что понятия «эволюционизм» и «креационизм» равноценны не только с научной точки зрения, поскольку опираются на одни и те же эмпирические факты, но также и с философской. Философский смысл симбиоза понятий «диалектика» и «эволюция» в биологии состоит в том, что биологическая эволюция - это метафизически-обусловленная диалектика.

Нельзя не отметить, что ученому, да и вообще образованному человеку, десятилетиями испытывавшему прессинг со стороны диалек- тико-материалистического учения и атеистического наследия советской эпохи в средней школе и вузе, в научной литературе и научных кругах, далеко не просто перестроиться на новые философские позиции. Вдобавок постоянно выходят из печати публикации, в которых преподносятся новые, якобы подтверждающие эволюцию факты. Но никаких «новых» подтверждений теории эволюции до сих пор как не было, так и нет: это все равно, что находить новые подтверждения марксистско-ленинской теории классовой борьбы, опираясь на данные археологических раскопок различных эпох или теоретического существования Атлантиды, исходя из находок на морском дне продырявленных камней. Все «новые доказательства», как правило, ограничиваются сообщениями о палеонтологических находках ранее неизвестных представителей того или иного класса, которые пытаются представить в качестве «недостающего звена» или переходной формы, немедленно включая данную особь в «родословное древо» рептилий, птиц, млекопитающих или человека. Идут в ход также генетические манипуляции.

Как пишет старший научный сотрудник палеонтологического института РАН К.Ю. Еськов в своей новой монографии: «Мы теперь находимся в сфере мифологии, можно ни в чем себе не отказывать» . Далее он поясняет: «Мы можем дальше по собственному усмотрению населять прошлое атлантами и лемурийцами..., а можем, наоборот, отрицать существование всего, что не упомянуто - черным по белому - в Ветхом Завете» . Однако сам Еськов также предпочитает «ни в чем себе не отказывать», поскольку в его монографии приводятся такие рассуждения: «Существует ряд доводов в пользу того, что амфи- бии, стоящие в основании соответствующих рептилийных стволов, ведут происхождение от разных групп кистеперых. Если эта гипотеза подтвердится, то окажется, что тероморфы (звероподобные) и зав- роморфы (ящероподобные) разошлись даже не на «амфибийном», а еще на «рыбном» уровне!»402.

Нельзя не отметить, что подобные рассуждения представляют собой чистую демагогию. Действительно, можно до бесконечности под предлогом «научной рациональности» строить «родословные древа» и эволюционные схемы и считаться вполне продвинутым ученым-эволюционистом, заведомо зная, что такие разработки глубоко субъективны и метафизичны, как и все, что было сделано до него в этой области. Поскольку невозможно опровергнуть эмпирическими наблюдениями то, что не поддается проверке в принципе.

Однако в таком случае не стоит с удивительным упорством апеллировать в данном вопросе к папской энциклике Второго Ватиканского собора, якобы признавшей, что «теория Дарвина верно трактует вопросы происхождения человеческого тела»403. Взгляды римского папы в этом отношении ничем не отличаются от взглядов прочих дилетантов в этом вопросе: если «наука доказала», то спорить с ней бессмысленно! На месте членов Ватиканского собора следовало бы воздержаться от подобных суждений: кому как не им, хорошо разбирающимся в вопросах философии по всем направлениям, понимать, что понятия «верно» или «неверно» в данном случае звучат, по меньшей мере, некорректно.

Выдающийся биолог Х. Мэтьюз - автор предисловия к дарвиновскому «Происхождению видов», писал: «Сколько биологов, воспринимая эволюцию как факт, задумывались при этом, что наука строится на теориях, истинность которых доказана экспериментально, и вспоминали, что теория эволюции животных так и не была доказана? Факт эволюции - основа биологии; следовательно, биология находится в несколько щекотливом положении науки, основанной на недоказанной теории. Что же это в таком случае - наука или вера? Вера в теорию эволюции, таким образом, совершенно равнозначна вере в сотворение мира - сторонники и той и другой концепции полагают, что именно их вера истинна, но ни та, ни другая не доказаны по сей день»404.

В заключении нашей работы, сошлемся на следующее высказывание: «Поскольку научные данные не способны к автоматической самоорганизации, к ним необходимо применять пояснительные структуры, которые сами по себе превосходят эти данные.

Напоследок приведем еще одну цитату Р. Джестроу - всемирно известного астронома, директора Института космических исследований Годдарда: «Все попытки ученых исследовать прошлое неизменно упираются в момент сотворения. Похоже, что наука никогда не сумеет сорвать покров с этой тайны. Для ученого, живущего верой в могущество разума, эта история напоминает сказку со страшным концом. Он стремился ввысь, он преодолел пропасть невежества, он уже покорил высочайший пик, последнее усилие - и вдруг на вершине его радостно приветствует толпа богословов, которые, оказывается, сидят там уже много веков»1.

1 Jastrow R. God and Astronomers (New York: Norton, 1978). - P. 113-114.

180