Аналитическая психология и сказка

Согласно взглядам психолога, создателя аналитической психологии К. Г. Юнга, архетипы проявляют себя не только во снах, но в мифах и сказках. В сновидениях дух предстает в облике отца, от которого исходят авторитетные наставления, различные советы и запреты.

В сказках, говорит Юнг, когда герой не может выполнить необходимые действия, появляется помощник часто в облике старца, совет которого компенсирует недостаток знания. Герой получает знания или умения, которые позволяют ему преодолеть возникшие трудности. Старец, с одной стороны, представляет собой необходимое знание, ум, интуицию, а с другой - также и моральные качества. Сказка конкрети-

157

зирует архетип: «все архетипы имеют как позитивный, благоприятный, светлый, указывающий наверх характер, так и указывающий вниз, отчасти негативный и неблагоприятный, отчасти просто хтони-ческий, но в остальном нейтральный аспект» [290, 221]. Архетип духа соответствует этому правилу. Например, Кощей Бессмертный является злым духом. А с каким аспектом архетипа духа столкнется герой, зависит от самого героя. Он может сначала испытать на себе негативный, а затем позитивный аспект. В сказке всегда существует выбор между правильным и неправильным поведением. Если герой ведёт себя правильно, то антигерой ведёт себя противоположным образом и то, что он получает в награду за своё поведение, противоположно награде героя.

Очень часто архетип духа в сказке проявляется в животной форме. Эта форма относится к териоморфизму богов и демонов, говорит Юнг, и имеет тот же самый психологический смысл. «Образ животного указывает на то, что обсуждаемые содержания и функции все ещё находятся во внечеловеческой сфере, т. е. по ту сторону человеческого сознания, и поэтому причастны, с одной стороны, демонически-сверхчеловеческому, а с другой животно-недочеловеческому» [290, 225]. Такое разделение имеет значение лишь в области сознания. В бессознательном все содержание парадоксально и противоречиво само по себе и поэтому оно не может быть логически непротиворечивым. Наличие у старца колдовских способностей и духовное превосходство, говорит о нечеловеческой природе. Когда дух предстает в облике зверя - это не говорит о принижении человека перед зверем, потому что для бессознательного зверь «ещё не вступил в лабиринт своего сознания и обладает той силой, которой живёт, не будучи ещё противопоставлен самовольному Я, а исполняя волю, господствующую в нем, почти совершенным образом» [290, 226]. Если бы зверь имел сознание, то, несомненно, был бы благороднее человека, считает Юнг. Поэтому в сказках так часто встречается животные-помощники, которые могут говорить по- людски, обладают умом и знанием, превосходящим человеческое и несут в себе важные моральные качества. Архетип духа в таких сказках максимально выражен в облике животного, хотя многие исследователи усматривают в этом остатки тотемизма.

Юнг считает, что ведьма в сказках означает Мать-природу или изначальное состояние бессознательного, что «указывает на психическую конституцию, в которой бессознательному противостоит ещё слабое и несамостоятельное сознание» [290, 229]. Бессознательное, как нечто более древнее и поэтому значительно превосходящее созна-

158

ние, и много знающее и умеющее, и более мудрое, раскрывается и переходит в сферу сознания. Тогда герой получает то, чего ему не хватало для того, чтобы и добивается своей цели.

Поэтому «сказка как спонтанный, наивный и нерефлектированный продукт души, видимо, не может выражать ничего иного, как именно душу» [290, 235], говорит Юнг.

Принцесса, царевна в сказках символизирует аниму героя. Часто анима попадает под негативное влияние духа. И поэтому для овладения анимой герою необходим подъем сознания, который происходит только в результате всевозможных испытаний; в результате каждого из них происходит проникновение бессознательного в сознание. Подъем сознания начинается с глубин, близких для животных, к вершинам, превосходящие человеческие. «Анима, таким образом, является и остаётся представительницей того участка бессознательного, который во веки веков не может быть воспринят в достижимую для человека целостность» [290, 238]. Сказка показывает, как преодолеть власть темного духа: чтобы избежать этих оков, необходимо использовать его же методы в борьбе против него. Так как дух может иметь темное и светлое начало, то сказка показывает уход от бессознательного проявления в духе темного начала и восхождение его к светлому началу.

Мария Луиза фон Франц является ученицей и последовательницей К. Г. Юнга. Фон Франц развивает идеи Юнга в книге «Психология сказки». Она считает, что сказки являются наиболее ценным материалом для исследования психических процессов коллективного бессознательного, которое в них отражается непосредственно и поэтому наиболее доступно для наблюдения и исследования. «Волшебная сказка сама является лучшим объяснением, а её значение заключено во всей той совокупности мотивов, которые объединены ходом развития сказки» [238, 9]. Сказка является закрытой системой, считает фон Франц, выражает сущностное психическое значение, которое содержится в мотивах и сюжетах и может быть раскрыто при их исследовании. Посвятив долгие годы исследованию сказки, фон Франц пришла к выводу, «что все волшебные сказки пытаются описать один и тот же психический феномен, который во всех своих разнообразных проявления настолько сложен и труден для нашего понимания, что его постижение возможно лишь в отдаленном будущем» [238, 10].

159

поэтому существуют тысячи сказок, которые повторяются в различных композиционных вариантах. Этот феномен Юнг назвал Самостью. По мнению Юнга, в Самости заключено все психическое содержание личности и, как это ни парадоксально, регулирующим центром коллективного бессознательного является именно Самость. У каждого народа существуют свои способы взаимодействия с этой психической реальностью, которые нашли отражение в сказке. Юнговский «архетип» фон Франц определяет следующим образом «архетип - это специфический психический импульс, действующий наподобие отдельного луча радиации и одновременно как единое магнитное поле, распространяясь по всем направлениям» [238, 11]. Это связано с тем, что Юнг так и не дал какого-то одного определения архетипа коллективного бессознательного.

По мнению фон Франц, сказки можно интерпретировать, используя для этой цели одну из четырёх основных функций сознания. Так, мыслительный тип в сказке будет интересоваться её структурой и тем, как связаны между собой сюжеты. Для чувственного типа важно определить мотивы в соответствии с иерархией их ценностей. Кинестетический тип будет исходить из наблюдений символов и давать их подробное развертывание. Вся совокупность символов будет представляться интуитивному типу как единство, т. е. сказка является не сбивчивым рассказом, а единым целым.

Гипотеза, которую выдвигает фон Франц, состоит в том, что «изначальной формой фольклорных сказок являются местные придания, парапсихологические истории и рассказы о чудесах, которые возникают в виде обычных галлюцинаций вследствие вторжения архетипи-ческих содержаний из коллективного бессознательного» [238, 28]. Поэтому сказка - это абстрагированное местное придание, и именно в этом виде содержащаяся в ней история может переходить от одного человека к другому.

Рассказ именно в такой форме легко запоминается и передается в случае необходимости.

Многие исследователи рассматривают сказки как одно целое, с чем не согласна фон Франц.

160

Фон Франц сравнивает сказку с морем, а миф с волнами на его поверхности и поэтому сказка то «поднимается» и превращается в миф, то миф «опускается» и превращается опять в сказку. Из этого следует, что фон Франц усматривает первичность сказки по отношению к мифу. Метафорическое море существует вне зависимости оттого, есть ли на его поверхности волны или нет, а как известно, волны - это не свойство воды, а воздействие на ее поверхность извне. Чтобы на поверхности «моря» сказки появились «волны» - мифы, они должны быть вызваны воздействием чего-то или кого-то. Если рассмотреть эту метафору как коллективное бессознательное, то море можно сравнить с бессознательным, а волны с сознанием, а процесс поднимания волны с нарастающим осознанием.

С точки зрения психологии Юнга, в сказе архетипы анимус и анима проявляют себя в движении навстречу друг другу. Различия между анимой и анимусом фон Франц видит в том, что «мужчина в своём первобытном качестве - охотника и воина - приурочен убивать, и анимус, обладая мужской природой, как бы разделяет с ними эту предрасположенность. Напротив, предназначение женщины заключается в служении жизни, и, действительно, анима вовлекает мужчину в жизнь,... анима представляет для мужчины архетип жизни» [238, 176]. Анимус, говорит фон Франц, имеет отношение к миру духов и миру смерти, поэтому анимус иногда может быть персонификацией смерти.

Кларисса Пинкола Эстес является практикующим психоаналитиком, принадлежащим к школе К. Г. Юнга. Как последовательница Юнга использует в своей работе сказочный и мифологический материал, сбором и изучением которого занимается всю свою жизнь.

Эстес, прежде всего, относится к сказке как к мощному психотерапевтическому средству, позволяющему человеку самостоятельно, читая или слушая сказки, находить пути решения своих душевных невзгод. «Сказки - это лекарство... Они обладают целительной силой, не заставляя нас делать, быть, действовать - достаточно просто слушать их. В сказках содержатся средства, позволяющие исправить или возродить любую утраченную душевную пружину.... В сказках есть наставления, помогающие нам пробиваться через жизненные тернии. Сказки убеждают нас в том, что таящийся в глубине архетип необхо-

161

димо вытащить на свет, и дают способ, как это сделать» [282, 28]. Поэтому Эстес использует в своей психотерапевтической практике сказки для работы с пациентами, они позволяют устанавливать контакт с собственным бессознательным.

Очень часто сказки подвергаются трансформации. Эстес говорит, что у сказок удаляется сексуальные мотивы. Поэтому были утрачены большинство сказок, рассказывающие женщинам о половой любви, замужестве, деторождении, смерти и преображении. С исчезновением таких сказок утрачены объяснения древних женских таинств. Из большинства современных изданий старых сказок «выкорчевано...всё дохристианское, женское, женские Божества, инициации, лекарства от различных душевных недугов и наставления по экстатическим духовным практикам» [282,29]. Но эти сюжеты, считает Эстес, не утрачены полностью и безвозвратно.

Эстес - не только практикующий психоаналитик, но и собиратель, исследователь сказок и мифов различных народов мира. Свою работу по восстановлению сказок Эстес в шутку называет «палеоаналитикой и палеомифологией сказки» [282, 29]. Методы реконструкции и восстановления позволяют Эстес выделять в сказке старое ядро и последующие наслоения, а затем определить и восстановить утраченные фрагменты. У самых разных народов, в самых разных странах существуют схожие сказки, и это позволяет проследить пути возможной трансформации, а также выделить все разнообразные и поздние наслоения, возникшие у разных народов под воздействием изменений, происходящих в культуре. Сказки подвержены трансформации, но в значительно меньшей степени, так как многие из них существуют только в устной традиции. 2.2.