Чтобы понять философию Августина, нужно прежде всего понять его отношение к античной философии. В VIII книге «О граде Божием» Августин излагает свое отношение к древнегреческой философии в форме краткого историко-философского экскурса. Философию он называет естественной теологией и указывает, что «если Премудрость есть Бог, через Которого все сотворено, как свидетельствуют о том божественное Писание и истина, то истинный философ — это любитель Бога» (О граде Божием, VIII, 1). Августин пишет, что греческая философия возникает сразу в двух школах — италийской и ионийской. Основоположником первой был Пифагор, который первым стал употреблять термин «философия», второй — Фалес Милетский. От Фалеса через Анаксимандра, Анаксимена, Анаксагора, Диогена Аполлонийского и Архелая философия приходит к Сократу. Именно Сократ первым направил философию на изучение нравов; до этого изучали природу. Сократ первым стал понимать, что познать Бога и вещи можно лишь чистой душой. Однако Сократ выводил на свет глупость своих современников, за что его не любили и в конце концов казнили. Впоследствии же стали почитать до того, что одного из его врагов, по навету которого Сократ был казнен, толпа растерзала, а второй спасся бегством из Афин. После Сократа его ученики создали множество школ, однако все они брали какой-то аспект сократовской философии, и только Платон, лучший ученик Сократа, сумел развить истинные черты его философии. Правда, Платон имеет своим первоисточником философию не только Сократа, но и Пифагора. Как указывает Августин, от Пифагора Платон взял созерцательную часть — исследование истины, а деятельную часть — устроение жизненных вопросов — взял от Сократа. Всю философию Платона Августин делит на три части: естественную (то есть онтологию), рациональную (логику, или гносеологию) и этическую. Во всех частях философии Платон выше всех античных философов и единственный, кто вплотную приблизился к положениям христианства. В естественной части Платон показал, что Бог нематериален, что Он выше всякого изменчивого и в материальной, и в душевной жизни. Платон показал также, что все существует благодаря Богу, что Бог все сотворил, Сам не будучи сотворенным. Наблюдая изменчивость мира и понимая, что мир познаваем, и стремясь таким образом к истине, Платон первым узнал о том, что существуют некоторые нематериальные образы — идеи. Платон понял, даже не зная фразы ап. Павла из Послания к Римлянам (1:20), что «невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы». В логической (рациональной) части Платон также был выше всех философов, поскольку доказал, что постигаемое умом выше того, что постигается чувствами, что «для изучения всего необходим умственный свет и что этот самый свет есть Бог, Которым создано все» (О граде Божием, VIII, 7). И в этике, нравственной части своей философии, Платон также был выше всех остальных, ибо показал, что блажен лишь тот, кто познал Бога; что познание Бога есть высшее благо: «А таким истинным и высшим Благом Платон называет Бога; поэтому и вменяет философу в обязанность любить Бога, чтобы он, поскольку философия стремится к жизни блаженной, вследствие любви к Богу находя в Боге наслаждение, был блаженным» (Там же). Правда, следует отметить, что впоследствии Августин пересмотрел свое отношение к Платону. Так, в одной из последних работ, «Retractationes», в которой он описывает свое отношение к своим ранее написанным работам, Августин осуждает бывшее увлечение платонизмом, замечая, что гораздо необходимее было защищать христианство от тех заблуждений, которые распространяли платоники. Но откуда Платон смог узнать истины, которые стали известны людям благодаря Божественному Откровению? Августин высказывает две противоположные точки зрения. С одной стороны, он считает, что Платон пришел к этому путем своих собственных философских размышлений. Но, с другой стороны, Августин не отрицает и версию о заимствовании Платоном некоторых идей из Ветхого Завета и упоминает о различных мнениях по этому поводу: что Платон какое-то время жил в Египте и мог слышать пророка Иеремию (хотя сам Августин и доказывает, что Платон жил позднее), или что Платон мог читать Септуагинту (однако Платон жил раньше, пишет Августин), но соглашается, что тем или иным способом Платон познакомился, будучи в Египте, с мудростью, изложенной в Ветхом Завете. Хотя, по всей видимости, Платон просто описал то, что сказано в книге Исхода («Я есмь Сущий»), и в диалоге «Тимей» изложил то, что изложено в первых главах книги Бытия. К остальным философским школам у Августина отношение достаточно противоречивое. У стоиков он замечает только их учение о душе, точнее о страстях. Некоторые стоики утверждают, что мудрец должен не иметь страстей, и в этом Платон выше стоиков, считавший, что мудрец должен владеть своими страстями. Августин описывает случай, приведенный в «Аттических ночах» Авлом Геллием. Некий стоик плыл на корабле, и разыгрался шторм. Стоик страшно испугался и побледнел. Когда же шторм утих, все стали смеяться над ним: как же так, ты провозглашаешь воздержание от страстей, а сам испугался больше всех. На что этот философ сказал: «Вам за ваши пустые души бояться нечего, а мне за мою божественную душу есть чего бояться». И дальше, как пишет Августин, Авл Геллий рассказывает, как философ доказывает, что мудрец отнюдь не должен не иметь страстей, он обязан только ими владеть. Это, по мнению Августина, роднит стоиков с платониками и возвышает их над другими философами. Эпикурейскую школу Августин выставляет в самом неприглядном свете, и, вероятно, от Августина пошел миф об эпикурейцах как о философах, практикующих лишь чувственные наслаждения: в их философии «добродетели во всем величии своей славы раболепствуют перед похотью, будто перед какою-нибудь властолюбивой и ничтожной женщиной. ...Нет ничего постыднее и безобразнее этой картины» (О граде Божием, V, 20). Хотя, как увидим далее, в своей теории познания Августин часто соглашался с эпикурейцами и многое взял именно от их гносеологии. Философов-киников Августин называл «собачьими философами», сводя всю их философию к половой разнузданности (см.: там же, XIV, 20). Полностью забыв Демокрита, он вообще его не упоминает. Августин практически не упоминает Аристотеля, которого он воспринимал лишь как ученика и последователя Платона (см.: там же, IX, 4). Различия между Платоном и Аристотелем, которое бытовало в позднем Средневековье и особенно в эпоху Возрождения, во времена Августина не замечали: Аристотель считался просто учеником Платона. Плотина Августин ставит выше всех философов, но тем не менее ценит его не как самобытного философа, но лишь как наиболее последовательного платоника: «. чистейшее и светлейшее в философии лицо Платона, раздвинув облака заблуждений, воссияло, особенно в Плотине. Этот философ был платоником до такой степени, что был признан похожим на Платона; казалось, будто они жили вместе, а в виду разделявшего их огромного промежутка времени, что один ожил в другом» (Против академиков, III, 18), «Плотин пользуется заслуженной известностью, как человек, лучше других. понявший Платона» (О граде Божием, IX, 10). У него Августин вычитал многие истины Священного Писания, а самое главное — Августин взял его метод, благодаря которому смог преодолеть свой собственный скептицизм и манихейство, решить проблему зла и доказать, что истина существует и является познаваемой. Невероятно высоко Августин относился к ученику Плотина Пор- фирию, что кажется тем более удивительным, что Порфирий был явно ниже своего учителя по уровню философствования, а кроме того, был известен своим ярым антихристианским трактатом и вообще своей антихристианской направленностью. Августин очень много, может быть, больше всего, посвящает страниц анализу философии Порфирия (и даже не философии, а демонологии) и называет Порфирия ученейшим из философов и видит превосходство Порфирия над Плотином в том, что он гораздо ближе подходит к христианской трактовке ипостаси. Не просто ближе — он пишет, что Порфирий, в отличие от Плотина, избегает субординациониз- ма в трактовке ипостасей; отказался от идеи о переселении душ; от учения о знании как припоминании; учил о благодати Божией; об уважении к Богу евреев. Почему Августин так относился к Порфирию? Возможно, потому, что таким образом Августин хотел повлиять на учеников и последователей Порфирия, которых было чрезвычайно много и в Риме, и в Милане, и на севере Африки, и приблизить их к христианству, показать, что дорога в христианскую Церковь им не закрыта, что они благодаря своей собственной философии так же, как и Августин, смогут прийти в лоно христианской Церкви. Но при всем своем уважительном отношении к античной философии, Августин все же оценивал ее так же, как и предыдущие богословы и отцы Церкви — Тертуллиан, Татиан и Иустин, называя пестрым собранием различных философских положений, которые не могли в целом достичь истин, открытых в Священном Писании.