В. Н. Садовский «Вопросы философии» в шестидесятые годы

Естественно, что мои заметки будут касаться главным образом этого периода жизни журнала, но для того, чтобы они были более понятны, этот период следует «вставить» в контекст всей пятидесятилетней истории «Вопросов философии».

Первый — кедровский, когда во главе журнала стоял Б.М.Кедров, был очень коротким — всего один год, с середины 1947 до середины 1948 г. Затем в течение двадцати лет главными редакторами журнала были представители «сталинской философской гвардии» — Д.И.Чесноков, Ф.В.Константинов, М.Д.Каммари, А.Ф.Окулоэ и, наконец, М.Б.Митин. На самом деле эти двадцать лет представляли два периода жизни журнала, то есть второй и третий. Между ними трудно провести четкую хронологическую границу, но они существенно отличаются содержательно: «Вопросы философии», выступающие с конца 1948 г. официальным и поэтому сугубо догматическим периодическим изданием по философии и общественным наукам в целом, постепенно, начиная с середины 50-х годов, стали приобретать форму научного, исследовательского журнала по философии. Четвертый период жизни журнала связан с деятельностью И.Т.Фролова и созданной им в 1968 г. редколлегии, в которую были включены наиболее яркие советские философы того времени.

Расскажу несколько более подробно об этих шести периодах жизни журнала. Появление Б.С.Кедрова во главе журнала было, как мне кажется, во многом неожиданным. Б.М.Кедров был хорошо известным философом, очень активно работающим, но, скажем так, не очень вписывающимся в философскую иерархию того времени. Видимо, основную роль в назначении его главным редактором сыграла поддержка А.А.Жданова и его сына — химика и философа Ю.А.Жданова, который в то время также работал в ЦК партии.

Началась двадцатилетняя история журнала — с 1948 по 1968 г., когда его главными редакторами были «хорошо проверенные» сталинские кадры. В этой истории, однако, как я уже говорил, можно выделить два существенно различных этапа.

Второй этап этого двадцатилетнего периода истории журнала, а следовательно, третий период его жизни, формировался постепенно, начиная с середины 50-х годов, и его суть состояла в превращении «Вопросов философии» в профессиональный философский журнал. Очень важную роль в этом процессе сыграл ответственный секретарь журнала в 1949—1959 гг. Михаил Иванович Сидоров. Я, к сожалению, не был лично знаком с ним, но по рассказам многих моих коллег и друзей, которые с ним работали, представляю его как человека, глубоко заинтересованного в журнале и максимально способствующего тому, чтобы превратить его из типичного для того времени партийно-идеологического органа в научное философское издание. Прежде чем более подробно рассказать об этой «перестройке», следует пояснить читателю структуру и формы работы журнала, которые, по сути дела, возникли в момент его создания и практически сохранились вплоть до настоящего времени.

* » »

«Вопросы философии» не только создавались по решению ЦК партии (такое решение при советской власти было необходимо для создания любого печатного органа), но и при непосредственном и постоянном курировании со стороны ЦК, в первое время — со стороны секретаря ЦК партии А.А.Жданова, позднее — со стороны других партийных лидеров идеологии страны. В соответствии с этим журнал был создан как достаточно солидное научно-издательское учреждение: численность его сотрудников временами доходила до 35 — 40 человек; журнал платил за публикуемые статьи, особенно первое время, очень высокий гонорар; ставки работающих в нем сотрудников были также достаточно высоки; работники журнала имели некоторые льготы — хорошую поликлинику, льготные путевки и т.п.; главному редактору была предоставлена персональная машина; не сразу, но с конца 50-х годов журнал получил вполне приличное и обширное помещение на первом этаже здания на Волхонке, 14, и т.д. и т.п.

Коллектив сотрудников журнала состоял из трех групп:

1) Первая — члены редколлегии, в разное время от 10 до 20.и более человек. Редколлегия утверждалась ЦК партии, и в нее включались видные (в первое время практически без исключения — по занимаемому положению; позднее стал учитываться и реальный научный вес членов редколлегии) советские философы. Во главе редколлегии стояли главный редактор, заместитель главного редактора и ответственный секретарь (в кедровский период не было заместителя главного редактора и ответственного секретаря — их функции выполнял И.А.Крывелев, который практически занимался основной оперативной работой по подготовке журнала и был вместе с Б.М.Кедровым сурово наказан за грехи первых номеров журнала. Правда, Б.М.Кедров был оставлен членом редколлегии и бессменно оставался таковым до своей смерти в 1985 г., И.А.Крывелев же вместе с М.Э.Омельянов- ским, П.В.Таванцом и Б.А.Чагиным были выведены из состава редколлегии, и позднее ни И.А.Крывелев, ни П.В.Таванец в составе редколлегии журнала никогда более не появлялись.

Вторая — заместители заведующих отделами и научные консультанты — обычно порядка 10 — 12 человек; все они, как правило, философы-профессионалы, и в их задачи входит заказ, подготовка статей, их редактирование и доведение до окончательной формы после обсуждения на редколлегии. Практически эта группа сотрудников делала основную содержательную работу, в журнале; редколлегия же выносила соответствующие вердикты по представляемым на ее заседания материалам. 3)

Третья — группа вспомогательных, технических сотрудников: несколько литературных редакторов, специальный сверщик цитат, секретарь редакции, секретарь главного редактора, машинистки, стенографистки, курьеры, шоферы и т.п.

Получилось так, что фактически уже в кедровский период начал формироваться очень хороший коллектив вспомогательных сотрудников журнала, многие члены которого проработали в нем не один десяток лет, поистине самоотверженно отдавая этой работе все свои силы. Не могу в этой связи не вспомнить с самыми теплыми чувствами секретаря редакции Ольгу Яковлевну Фрид- лянд, проработавшую в «Вопросах философии» с момента создания журнала до своей смерти в 1982 г. Журнал в советское время издавался издательством «Правда», наиболее престижным в СССР, с большим размахом, что было характерно для всех курируемых ЦК партии изданий: достаточно сказать, что до середины 60-х годов члены редколлегии обсуждали уже набранные статьи, то есть верстку, которая нередко шла под нож (денег, естественно, никто не считал). Ольга Яковлевна вела все дела по взаимоотношениям редакции с издательством «Правда». Ее хорошо дополняла секретарь главного редактора Галина Францевна Гурко, очень тепло относившаяся ко всем сотрудникам журнала. Прекрасно работал коллектив литературных редакторов: в мое время в нем были Елена Иосифовна Годунская, Инесса Сергеевна Фиалкова, Александра Федоровна Озерская (Галахова) и некоторые другие. Конечно, я не смог упомянуть всех, кто работал над подготовкой журнала даже в «мои», шестидесятые годы, да я и не ставлю перед собой такой задачи. Я хочу подчеркнуть лишь одну мысль: с момента создания и практически до настоящего времени коллектив редакции журнала, который, конечно, за прошедшие пятьдесят лет существенно менялся, всегда оставался очень дружным и крепким, и подавляющее большинство его членов просто жили заботами и проблемами журнала.

К началу 50-х годов описанная структура журнала «Вопросы философии» полностью сформировалась, и по этой структуре — естественно, с соответствующими модификациями, связанными главным образом с сокращением штатных единиц и начавшейся с 70-х годов экономией средств, журнал работает и в настоящее время.

Сидоровская «перестройка» журнала, конечно, ни в коей мере'не могла коснуться состава редколлегии — это было дело высших партийных и научных инстанций. В ее первом послекедровском варианте вместе с Д.И.Чес- ноковым в качестве новых членов оказались главный противник Б.М.Кедрова А.А.Максимов, а также один из лидеров борьбы против космополитизма М.Б.Митин, заведующий кафедрой философии Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б) В.С.Молодцов и крупный государственный чиновник В.П.Столетов, впоследствии многолетний министр высшего образования СССР. Редколлегия была дана журналу как бы от Бога, и с авторитетными (по занимаемому положению, конечно) мнениями ее членов волей-неволей приходилось считаться. За десять — двенадцать лет — с 1948 по 1960 г. — состав редколлегии, главным образом в связи с приходом новых главных редакторов, несколько менялся, но партийно-государственный статус и научный уровень ее членов в основном оставались одними и теми же.

Не было нужды М.И.Сидорову хоть в какой-то мере реформировать и прекрасно работающую группу вспомо- гательных соотрудников: от добра добра не ищут. Оставался один путь — постепенное изменение состава и квалификации групп заместителей заведующих отделами и научных консультантов журнала, и М.И.Сидоров пошел именно этим путем, заложив тем самым хороший фундамент для кардинального изменения облика журнала.

Следует сказать, что с самого начала к работе в журнале в качестве научных консультантов и заместителей заведующих отделами (эту группу сотрудников обычно называли «аппаратом») привлекались, как правило, весьма достойные и квалифицированные кадры: сначала научные сотрудники Института философии АН СССР, например, З.А.Каменский, Н.В.Завадская, Л.Л.Потков, И.И.Новинский и другие; свой вклад в работу журнала внесли Г.А.Арбатов, А.В.Гулыга, И.И.Ворошилин, только что пришедшие из сталинских лагерей Е.П.Ситковский и С.С.Пичугин. Особенно следует отметить Геннадия Сардионовича Гургенидзе — одного из первых пришедших в журнал научных консультантов, который отдал журналу добрых тридцать лет своей жизни и в течение всех этих лет, без преувеличения можно сказать, олицетворял научную совесть журнала. Каждый из названных мною людей (к ним, наверное, надо добавить и некоторых других, которых я не смог вспомнить и упомянуть), несомненно, внес свой положительный вклад в работу журнала, но каждый из них, как правило, действовал в одиночку, защищая и «проталкивая» свои статьи, и коллективного воздействия аппарата на редколлегию долгое время не было. Думаю, что М.И.Сидоров это хорошо понял, и с середины 50-х годов он широко открыл ворота «Вопросов философии» для приглашения на работу в журнал выпускников и закончивших аспирантуру философского факультета МГУ, который в то время был гораздо более прогрессивным учреждением по сравнению, например, с Институтом философии.

В результате, начиная с середины 50-х годов, в журнале в качестве научных консультантов стали работать Э.А.Араб-Оглы, А.Л.Субботин, И.Т.Фролов, М.К.Ма- мардашвили, Н.И.^апин, И.В.Блауберг, Н.Б.Биккенин, И.Б.Новик, Б.С.Пышков, несколько позднее — Е.Т.Фаддеев, А.Г.Арзаканян и др. Это была первая волна выпускников философского факультета в журнале «Вопросы философии», которая своими коллективными действиями во второй половине 50-х — начале 60-х годов существенно изменила его научный статус. Во многом благодаря усилиям этих сотрудников аппарата удалось добиться реабилитации кибернетики на страницах «Вопросов философии»; Т.Д.Лысенко потерял свой былой безоговорочный авторитет среди философской общественности; сталинская интерпретация диалектического и исторического материализма стала быстро исчезать со страниц журнала; практически все перечисленные новые работники аппарата активно стали публиковаться в журнале с интересными и оригинальными статьями, и главное — аппарат стал реальным коллективом со своим видением философии, и нередко в противостоянии редколлегия (с защитой официальных, догматических философских позиций) — аппарат (с гораздо более прогрессивным пониманием целей и задач философии) редколлегия была вынуждена уступать.

Представители первой волны выпускников философского факультета в журнале «Вопросы философии», может быть, даже не очень осознавая это, выполнили к началу 60-х годов свои основные задачи — журнал стал совершенно иным по своему содержанию, а им самим — во всяком случае большинству из них — рамки журнала стали тесны. И поэтому нет ничего удивительного в том, что за очень короткий промежуток времени многие из них покинули журнал и ушли работать в другие места. Остались лишь И.Б.Блауберг, который в 1963 г. стал ответственным секретарем и членом редколлегии журнала, Е.Т.Фаддеев и А.Г.Арзаканян. Однако линия, заложенная М.И.Сидоровым, сохранилась, хотя сам он в журнале уже не работал. В «Вопросы философии» пришла вторая волна выпускников философского факультета: наконец-то научную работу получил Э.Ю.Соловьев, выпускник 1957 г.; с нашего курса выпускников 1956 г. в журнале оказалось трое — Г.Н.Волков, В.С.Марков и я, с более младших курсов — Ю.Б.Молчанов и А.П.Огурцов, позднее в журнале стали работать также выпускники философского факультета МГУ — Л.И.Греков, В.М.Михкалев, А.Я.Шаров. Ключевую роль в работе аппарата продолжал играть Г.С.Гургенидзе, который, несмотря на большую разницу в возрасте по сравнению с большинством других научных редакторов, по духу был очень близок нам всем. По-видимому, можно сказать, что именно в середине 60-х годов сидоровская идея перестройки журнала получила наиболее полное воплощение (даже заместитель главного редактора А.С.Ковальчук, пришедший на работу в журнал в 1962 г., также был выпускником философского факультета МГУ первых послевоенных лет, однако его понимание философии и задач журнала существенно отличалось от нашего — но ведь хорошо известно, что нет правил без исключений).

Мы, представители второй волны выпускников философского факультета в журнале «Вопросы философии», в своей работе, конечно, опирались на то, что удалось сделать нашим более старшим товарищам, и — решусь высказать такое самонадеянное утверждение — в некоторых аспектах мы смогли добиться даже больших результатов. Естественно, нам было легче действовать: журнал начала 60-х годов, когда мы пришли в него, по своему содержанию существенно отличался от «Вопросов философии» середины 50-х годов, да и редколлегия, с которой нам пришлось работать, разительно отличалась от первых послекедровских редколлегий. Интересно, что эта редколлегия была образована при назначении в 1959 г. главным редактором А.Ф.Окулова, он проработал в этой должности всего один год. А.Ф.Окулов, который до этого работал заместителем директора Института философии и которого я в какой-то степени знал, будучи младшим научным сотрудником этого института, был совершенно нормальным — по своим человеческим качествам — человеком (действительно, хорошим мужиком), но совершенно неподходящим для этой работы. Но вместе с его приходом в журнале появилась значительно более прогрессивная редколлегия, чем это было раньше. И именно эту редколлегию наследовал М.Б.Митин. В ней, конечно, еще сохранились некоторые партийные и философские «зубры», например, М.Д.Каммари, Ц.А.Степанян, В.С.Молодцов, В.И.Свидерский, Б.С.Ук- раинцев, — вот, пожалуй, и все, но в нее уже были включены весьма достойные и хорошо профессионально подготовленные философы — И.В.Кузнецов, Ю.К.Мельвиль, А.Ф.Шишкин, а в лице Ю.А.Замошки- на в нее впервые в истории журнала попал представитель совершенно иного, значительно более молодого и безусловно прогрессивного поколения советских философов и социологов. В работе редколлегии по-прежнему был очень активен Б.М.Кедров — впрочем, так было и раньше и будет позже, до конца его дней. Создатель журнала, он очень внимательно относился к своему лю- бимому детищу и, несмотря на огромную загруженность, практически не пропускал ни одного заседания редколлегии, твердо держа свою руку на пульсе журнала.

Если попытаться охарактеризовать в самых общих чертах то, что удалось сделать в журнале «Вопросы философии» в 60-е годы, я бы сказал так: именно в эти годы журнал реально превратился в профессиональное философское периодическое издание. Конечно, ни в эти годы, ни позже — вплоть до крушения Советского Союза — журнал не мог освободиться от «неизбежной дани» — марксистско-ленинского идеологического обрамления публикуемых в нем статей, но, во-первых, во многих случаях такое обрамление стало явно чужеродным довеском (и читатель, как правило, это хорошо понимал), во-вторых, в статьях, скажем так, по сциентистским разделам философии — по теории познания, по логике и методологии, по философии естествознания, в какой-то степени по истории философии авторы нередко вообще избегали такого обрамления, и, наконец, в-третьих, сама марксистско-ленинская философия превратилась из объекта раболепного поклонения в предмет серьезного, нередко достаточно критического анализа.

В диаматовском цикле журнальных публикаций тех лет полностью исчезли не только сталинский вариант философии диалектического материализма, но во многом и ленинская интерпретация диалектики и философии марксизма в целом. Вместо этого авторы журнала обратили свое внимание на анализ новейших направлений гносеологии, методологии и философии науки — методов моделирования, структурно-системного анализа, аксиоматического, гипотетико-дедуктивного и генетического методов и т.п., широкой кибернетизации научной деятельности и внедрения идей и принципов кибернетики практически во все основные сферы естественных и социальных наук. Природа информации, взаимосвязь информации и вероятности, соотношение энтропии информационных процессов и физической энтропии и т.д. — еще одна важная область методологии науки, которая стала глубоко исследоваться на страницах «Вопросов философии» в эти годы. Серьезному анализу стали подвергаться проблемы семиотики, логической семантики, теорий естественных и искусственных языков. Появились первые публикации по проблемам науковедения, которые вызвали целый поток статей на эти темы во вто- рой половине 60-х и последующие годы. Широко обсуждались на страницах журнала вопросы общей теории систем и философско-методологических проблем системного подхода. Ведущую роль в этой переориентации диама- товской тематики играл заместитель заведующего отделом Г.С.Гургенидзе; в этом отделе работал я, и несколько позднее к нам присоединился А.П.Огурцов.

На страницах «Вопросов философии» 60-х годов очень широко была представлена проблематика философских вопросов естествознания. Кардинально изменился характер обсуждения этих проблем: навсегда ушли в прошлое попытки представить диалектический материализм в качестве философского цензора содержания новейших научных теорий, что было столь характерно для 30-х, 40-х и начала 50-х годов; естественнонаучный материализм из различных областей физики, биологии и других наук, который рассматривался авторами публикуемых в журнале статей по этому разделу, перестал выступать в качестве иллюстрации действия законов диалектики, что также было основным мотивом соответствующих публикаций в предшествующие десятилетия господства философского сталинизма; все статьи — • буквально все, — которые были опубликованы в разделе философских вопросов естествознания в эти годы, — это серьезные научные исследования, например, философских проблем физики элементарных частиц, соотношения элементарного и сложного в физике микромира, проблемы измерения в квантовой теории, структуры физической теории, проблем времени и бесконечности, методологических вопросов генетики, молекулярной биологии, современной эволюционной теории, биофизики, происхождения жизни, вопросов возможности искусственно создать живое, наконец, самых различных аспектов кибернетики, о чем я уже говорил, и т.д. и т.п. Неудивительно, что отношение многих видных отечественных естествоиспытателей к журналу начало решительно меняться именно в эти годы, и большая заслуга в этом отношении, несомненно, принадлежит научному консультанту, а затем заместителю заведующего отделом философских вопросов естествознания Ю.Б.Молчанову.

Принципиальные изменения претерпел в 60-е годы и раздел журнала, посвященный современной зарубежной философии и социологии. Даже само это название было просто немыслимо в 40-е и в начале 50-х годов, когда высшее партийное начальство поставило перед журналом в качестве одной из его основных задач «активную и непримиримую борьбу против философии буржуазной реакции» (см. статью «Вопросы философии» в «Большой советской энциклопедии». 2-е издание. Том 9. М., 1951. С. 95). Теперь даже вполне нейтральное слово «критика» исчезло из названия отдела, в статьях же их авторы все в большей степени стали заменять слово «буржуазная» на «зарубежная». Это, однако, только внешняя сторона дела. Что же касается содержания опубликованных в этом разделе статей в 60-е годы, то, во-первых, подавляющее большинство из них представляли собой действительно серьезный критический анализ соответствующих зарубежных философских теорий, и, во-вторых, журнал в эти годы открыл советскому философскому сообществу смысл и значение ряда важных направлений западной философской мысли, и прежде всего экзистенциализма. Не менее трех десятков статей по этой проблематике было опубликовано в период работы второй волны выпускников философского факультета в журнале, а главную роль в этом отношении сыграл Э.Ю.Соловьев, который не только искал и находил новых авторов, но и сам активно публиковался по этим вопросам. Другим направлениям современной зарубежной философии «повезло» несколько меньше, но тем не менее на хорошем научном уровне были выполнены опубликованные в это время статьи по философским воззрениям А.Уайтхе- да, А.Швейцера, Мартина Лютера Кинга, М.Шелера, феноменологии Э.Гуссерля, лингвистической философии, неотомизму и др.

Значительно сложнее шел процесс профессионализации в сфере исторического материализма, что легко понять: эта область марксистской философии была наиболее тесно связана с идеологически-политическими установками советского государства. Тем не менее наряду с дежурными статьями о строительстве коммунизма, ленинских теориях социалистической культуры, решения национального вопроса и т.п., от которых журнал еще долго не сможет избавиться, в этом разделе стали все решительнее появляться серьезные статьи по социальной философии и социологии, например, по проблемам современной научно-технической революции, взаимосвязи природы и общества, науки и производства, проблемам организации управления производством, вопросам тео- рии оптимального планирования, проблемам социальной структуры общества, анализу экономических моделей и экономической кибернетики, структурному анализу в историческом исследовании, применению принципов системного подхода в социальных исследованиях, количественным методам в социологии, проблемам социологического измерения, роли закона больших чисел в социальной статистике и т.п. Медленно, но процесс шел в направлении усиления научной составляющей марксистской социальной философии и социологии, хотя термин «марксистская социология» даже в конце 70-х годов будет еще вызывать истерику у правоверных блюстителей марксистской философской чистоты. Тяжелую, поистине адскую работу по «онаучиванию» исторического материализма и внедрению в марксизм исследований по социологии вели в журнале в 60-е годы сотрудники аппарата журнала Е.Т.Фаддеев, Г.Н.Волков, некоторые члены редколлегии — прежде всего А.Ф.Шишкин, Ю.А.Замошкин, В.Ж.Келле и некоторые другие. К сказанному о позитивных сторонах содержательной работы журнала «Вопросы философии» в 60-е годы следует еще добавить, что, несмотря на практически официально провозглашаемое в то время мнение о неактуальности собственно историко-философских исследований, А.Г.Арзаканяну, отвечавшему за эту область философии в журнале, пусть не очень часто, но все же удавалось публиковать достаточно интересные и оригинальные статьи по проблемам истории философии. Ряд несомненно творческих статей был опубликован в эти годы и по проблемам этики, в которых, как это было и в статьях по другим разделам философии, о чем я уже говорил, исследовались не только и не столько традиционные вопросы марксистско-ленинской этической концепции, сколько современные этические проблемы, такие, как анализ природы морального сознания, проблемы ценности, моральной оценки, человек как высшая ценность и т.п. Уровень этих публикаций был достаточно высок. Журнал, кроме того, имел в эти годы весьма объемные и богатые по содержанию отделы критики и библиографии, научной жизни и специальный отдел «Философия за рубежомкоторый достаточно оперативно знакомил советских философов со многими новейшими работами зарубежных философов и социологов. Постепенно устанавливались серьезные научные контакты с видными зарубеж- ными философами: еще в конце 50-х — начале 60-х годов журнал посетили Н.Винер, Ж.-П.Сартр и другие; в 60-е годы мы принимали Ж.Пиаже, У.Росс Эшби, большую группу ведущих зарубежных психологов — участников проведенного в 1966 г. в Москве XVIII Международного психологического конгресса, и др.

И, наконец, во второй половине 50-х —60-е годы журнал получил во многом совершенно новый авторский актив. Думаю, что к старым философским пишущим кадрам за эти годы добавилось не менее 70 — 90 новых интересных авторов — философов, социологов и представителей конкретных наук, которые в последующие годы прочно заняли ведущие позиции в развитии философии и социологии в нашей стране.

Надеюсь, что я привел достаточно аргументов в пользу высказанного мною мнения, что именно в 60-е годы были сделаны важные шаги в превращении журнала «Вопросы философии» в профессиональное философское периодическое издание. Не хочу быть неправильно понятым: безусловно, это произошло не только в результате работы в журнале второй волны выпускников философского факультета МГУ. Во-первых, журнал эволюционировал вместе с развитием научно-ориентированных философских исследований в ведущих научно-исследовательских ? центрах страны, прежде всего в Институте философии АН СССР, на философском факультете МГУ и других философских учреждениях, и, во-вторых, в журнале в эти годы сложилась уникальная ситуация взаимоотношения редколлегии и аппарата: вместо почти постоянного противостояния, что было характерно для 40-х и 50-х годов, происходило постепенное сближение аппарата по крайней мере с частью редколлегии и совместное решение многих важных содержательных проблем, причем аппарат на заседаниях редколлегии очень часто выступал в роли своеобразного дополнительного, никем, конечно, официально не утвержденного коллективного члена редколлегии. Этому способствовали и изменения в составе редколлегии, которые имели место в 60-е годы.

Я уже говорил о первом составе редколлегии «Вопросов философии», с которым начал работать М.Б.Митин и с которым работали мы. В этом составе было хорошее ядро здравомыслящих и глубоко профессиональных философов — Б.М.Кедров, Ю.А.Замошкин, И.В.Кузнецов, Ю.К.Мельвиль, А.Ф.Шишкин, и совместными усилиями этих членов редколлегии и аппарата удавалось решать многие возникающие по ходу работы содержательные проблемы. Однако в начале 1962 г. в журнале по инициативе главным образом Ю.К.Мельвиля была опубликована статья видного английского философа А.Айера «Философия и наука» («Вопросы философии». 1962. № 1), а через некоторое время его небольшая статья о советской философии в журнале «Observer». Статья «Философия и наука» была совершенно безобидной с самой строгой советской идеологической точки зрения; в статье же, опубликованной в «Observer», содержались, как об этом писал впоследствии сам А.Айер, некоторые неразумные и просто «глупые» утверждения. В результате разразился скандал (см. более подробно: Вопросы философии. 1962. № 1, а также мою статью «Б.М.Кедров и международное философское сообщество» — «Вопросы философии». 1994. № 4. С. 62), итогом которого было реформирование в 1963 г. редколлегии журнала, из которой были исключены Ю.К.Мельвиль и И.В.Кузнецов, а также М.Д.Каммари, В.С.Молодцов, М.Ф.Овсянников, А.Ф.Окулов, К.М.Фролов и Б.А.Чагин, но зато введены в нее А.И.Берг, В.А.Карпушин, В.Ж.Келле, В.С.Кеменов, П.В.Копнин, А.Н.Леонтьев, С.Р.Мику- линский, Ю.В.Сачков, несколько позже еще дополнительно Т.И.Ойзерман и М.Э.Омельяновский — в итоге, так сказать, здравомыслящая и професиональная составляющие редколлегии существенно увеличились, и контакты аппарата с редколлегией стали более тесными, что дало возможность решать многие важные вопросы по публикуемым в журнале материалам.

Среди многих словесных баталий, которые разыгрывались очень часто на заседаниях редколлегии, мне, да, видимо, и многим моим коллегам особенно запомнилось обсуждение небольшой статьи П.Ф.Юдина, в которой он решительно осуждал предпринимаемые в последнее время попытки, как он писал, ревизии постановления ЦК ВКП(б) от 25 января 1931 г. «О журнале "Под знаменем марксизма"», где была дана партийная критика меньшевиствующего идеализма. П.Ф.Юдин правильно почувствовал грозящую, в частности ему, опасность — на безусловном принятии и реализации этого постановления основывалась вся его карьера, как и карьера М.Б.Митина и всех других советских философско-пар- тийных лидеров 30-х —50-х годов. Особое его неудовольствие вызвала статья «Меньшевиствующий идеализм», опубликованная в 3-м томе «Философской энциклопедии» (М., 1964). На самом деле эта статья была написана вполне в традиционном духе, но в последнем ее абзаце — хрущевская «оттепель» это разрешала — говорилось о том, что в период культа личности это постановление трактовалось нередко неправильно: порой философы, допустившие те или иные ошибки, необоснованно характеризовались как представители враждебной идеологии, объявлялись врагами народа и репрессировались. Такая интерпретация постановления ЦК 1931 г. представлялась П.Ф.Юдину глубоко ошибочной, и М.Б.Митин первоначально, как казалось, был готов поддержать своего старого соратника, но неожиданно в ходе обсуждения он обнаружил, что автором этой статьи в «Философской энциклопедии» является не кто иной, как он сам, и ему пришлось искать выход из создавшегося положения. Выступавшие при обсуждении этой статьи члены редколлегии — во всяком случае большинство из них, если не все — и работники аппарата высказывались против публикации статьи П.Ф.Юдина, аргументируя тем, что по своему духу и стилю она является чуть ли не дословным повторением того, что писалось по поводу этого постановления добрых 35 лет тому назад, и что М.Б.Митин совершенно прав, когда в своей статье, опубликованной в «Философской энциклопедии», писал об извращенном истолковании этого постановления в период культа личности. В конечном итоге после обсуждения этой статьи на двух заседаниях редколлегии (после первого заседания П.Ф.Юдин дорабатывал статью, но она практически осталась без изменений) она была отвергнута.

» » » Думается, что следует рассказать о специфических особенностях рабочей атмосферы, которая была в журнале в 60-е годы. Приход М.Б.Митина в журнал совпал с началом нисходящей линии его карьеры (не знаю, осознавал он это сам или нет). Официальный советский философ номер один в 30-е годы, он в 40-е и даже в 50-е годы оставался еще на самом верху советской философ- ( ко-партийной иерархии, хотя и не мог не чувствовать за собой жаркое дыхание своих, как правило, более моло- дых конкурентов, стремящихся потеснить его с философского трона. В 1961 г. закончилось его более чем двадцатидвухлетнее членство в ЦК КПСС, и, хотя пост главного редактора «Вопросов философии» был одним из четырех или пяти наиболее престижных философских постов в Советском Союзе, для М.Б.Митина получение этой должности было не повышением, а понижением.

Справедливости ради надо сказать, что в журнале М.Б.Митин вел себя вполне корректно, доброжелательно ко всем работникам редакции, никакой нервозности, шума и тем более крика. Работа в журнале для него, имеющего за спиной пятнадцатилетнее руководство журналом «Под знаменем марксизма» (1930—1944) и почти семилетнюю работу в качестве шеф-редактора газеты «За прочный мир, за народную демократию» (1950 — 1956), издававшуюся на 19 языках, была рутинной и спокойной деятельностью. Создавалось впечатление, что он даже не читал статей перед заседаниями редколлегии, просто просматривал их во время обсуждения и предлагал, как правило безошибочно, наиболее приемлемые для большинства участников обсуждения решения. В связи с поведением М.Б.Митина на заседаниях редколлегии вспоминается один забавный эпизод: заседание редколлегии проходило в день снятия Н.С.Хрущева, вся Москва уже знала об этом, хотя официального сообщения еще не было, и вот М.Б.Митин, ведя редколлегию, тщательно вычеркивал в обсуждаемых статьях все упоминания о Н.С.Хрущеве.

Вот еще один эпизод. В середине 1964 г. мы с Г.С.Гургенидзе решили предложить Э.Г.Юдину написать обзор новейших работ советских философов по проблемам диалектического материализма. Главной целью этого предложения было стремление оказать хоть какую-то помощь Эрику Григорьевичу в решении его нелегких проблем: возвратился в Москву в 1960 г.; на руках у него был диплом кандидата философских наук, но он вынужден был несколько лет работать на Московском заводе резинотехнических изделий в должности рабочего; все попытки добиться реабилитации, в чем ему активно помогали Н.Б.Биккенин, в то время работавший в журнале «Коммунист», В.П.Кузьмин, работник отдела науки ЦК партии, и некоторые другие, не приводили к положительному результату. Э.Г.Юдин написал очень хороший обзор, содержащий большой фактологический материал с указанием многих работ, содержащих серьезные научные результаты. Обзор был опубликован в журнале в 1964 г. (№ 12. С. 149—162) под двумя фамилиями — Н.Г.Алексеев и Э.Г.Юдин. Буквально через несколько дней после выхода журнала в редакцию приехал сильно возбужденный Б.С.Украинцев, кстати, член редколлегии журнала, работавший в то время заведующим сектором идеологического отдела ЦК партии и курировавший все общественные науки, с претензиями по поводу этого обзора — мол, как это вы допустили, в обзоре широко цитируются и излагаются работы малоизвестных авторов, а фундаментальные исследования Л.Ф.Ильичева и некоторых других советских философских лидеров остаются в тени. К чести М.Б.Митина, мы с Г.С.Гургенидзе не услышали от него ни одного слова упрека, вся эта история на этом и закончилась, а мы с Геннадием Сардионовичем смогли сохранить при себе информацию о биографии Э.Г.Юдина.

Не могу не рассказать еще об одном событии, которое произошло в журнале в 1966 г. и которое было непосредственно связано с М.Б.Митиным, с одним из его деяний прошлых лет, НО ЭТО, как говорится, сюжет IJ3 совершенно другой оперы. В начале 1966 г. в ЦК КПСС обратилась вдова видного советского философа Яна Эрнестови- ча Стэна; репрессированного и расстрелянного в 1937 г., с просьбой восстановить справедливость относительно авторства статьи «Философия», оп ' чнной в «Боль-

Том 57. М.,

шои советской энциклопедии»

1936). В письме говорилось о том, что эта статья была написана Я.Э.Стэном, но соответствующий том БСЭ нышел с указанием, что статья «Философия» в основном написана М.Б.Митиным, и, естественно, без какого-либо упоминания о ее действительном авторе. По существующим в то время партийным нормам в редакции была со- ідана специальная комиссия по проверке этого письма в составе Е.Т.Фаддеева (руководитель), А.П.Огурцова и меня. Мы очень быстро установили, что вдова Я.Э.Стэна абсолютно права: мы посетили Л.С.Шаумяна, в то время первого заместителя главного редактора БСЭ, и он, бук- иально как хороший фокусник, немедленно вынул из сейфа два сигнальных экземпляра тома 57, где в первом из них указано авторство Я.Э.Стэна, а во втором сказано, что авторами статьи «Философия» являются М Б.Митин, А.В.Щеглов при участии еще одного фило- софа. По содержанию же эти два варианта статьи отличались только тем, что в опубликованном ее варианте добавлен последний абзац, где клеймятся враги народа и в качестве примера таковых называется Я.Э.Стэн. В отделе кадров Академии наук нас познакомили с личным делом М.Б.Митина, в котором он в списке своих трудов указывает и статью «Философия» из тома 57 БСЭ. (Описывая эту печальную историю, я вдруг осознал, что мы ведь после безусловного установления авторства Я.Э.Стэна вроде бы так и не опубликовали эту информацию. Позвонил А.П.Огурцову — он подтвердил это, хотя и назвал минимум два источника, где об этом говорится. Действительно, в томе 5 «Философской энциклопедии» в статье «Стэн Я.Э.» (М., 1970. С. 149) в списке его сочинений указана и статья «Философия» тома 57 БСЭ со следующим примечанием: «(статья в основном написана Я.Стэном)». Аналогичным образом в книге «Философы России XIX —XX столетий» под редакцией П.В.Алексеева статья «Философия» включена в список сочинений Я.Э.Стэна — в данном случае без каких-либо примечаний. В результате читатель, желающий познакомиться с этой статьей и взявший в руки том 57 БСЭ, врдя ли что-нибудь сможет понять: ведь совершенно невозможно представить себе, что статья, подписанная другими именами, в которой в ее последнем абзаце Я.Э.Стэн представлен как враг народа, на самом деле написана им самим. Я надеюсь, что мой рассказ об этой истории снимает грех с наших душ за то, что в свое время мы не довели это дело до конца. В интересах читателей важно, однако, чтобы соответствующие пояснения обязательно присутствовали в последующих публикациях биографических данных Я.Э.Стэна.) Познакомились мы там также с еще одним очень любопытным для истории философии в СССР документом: собственноручно написанной A.M.Дебориным в 1939 г. рекомендацией М.Б.Митина в действительные члены АН СССР — именно на этих выборах М.Б.Митин был избран в академики. По результатам нашей провеки партийная организация журнала «Вопросы философии» провела обсуждение персонального дела М.Б.Митина, и, пожалуй, это был единственный случай, который мне пришлось наблюдать, когда М.Б.Митин избрал ошибочную форму поведения: выслушав все наши очень резкие слова и осуждения, он решил «надавить» на нас, что привело к тому, что мы в конеч- ном итоге проголосовали за исключение его из партии. Вышестоящая партийная инстанция, каковой являлось партийное бюро Института философии, однако, все это смягчила, и дело было в основном, как говорится, спущено на тормозах, и — что самое удивительное — вся эта история не изменила, во всяком случае внешне, отношение М.Б.Митина ко всем нам, хотя он не мог не осознать, что после того, что произошло, занимать пост главного редактора «Вопросов философии» ему осталось недолго.

Расскажу, наконец, еще об одном эпизоде журнальной жизни 60-х годов, который носит несколько курьезный характер, а в устах Э.В.Ильенкова превратился в целую легенду. М.Б.Митин, надо сказать, не докучал нам своими научно-литературными проблемами: все наши отношения носили чисто производственный характер, и в их число входили — хорошо, что очень редко, — просьбы подготовить соответствующие информационные материалы по сфере нашей работы для «инстанций» — ЦК партии прежде всего. Такая работа обычно носила чисто механический характер, склеивались куски ранее подготовленных материалов, что-то писалось заново, что- го дописывалось, уточнялось и т.п. — в целом она не требовала большого труда, но в ней был и определенный позитивный смысл — освящения «своих» идей (недаром же в средние века авторы стремились выдать свои идеи лл мысли великих). И вот, думаю, что это было в начале 1963 г., М.Б.Митин попросил нас с Г.С.Гургенидзе подготовить информацию о новейших разработках проблем диалектического материализма. Сразу же выяснилось, что этот материал предназначался для программного доклада секретаря ЦК КПСС Л.Ф.Ильичева, который решил торжественно отпраздновать десятилетие хрущевской эры широкой демонстрацией выдающихся достижений общественных наук в нашей стране. Этот доклад питала вся философская Москва, да и провинция, наверное, была привлечена. Мы с Геннадием Сардионовичем написали 2-3 страницы машинописного текста в духе, близком к тому, как я несколько ранее описывал проблематику диаматовского цикла статей, опубликованных в журнале в 60-е годы. Совершенно случайно я попал на но торжественное заседание — В.М.Глушков, лидер украинских кибернетиков, попросил меня встретиться с ним в Президиуме Академии наук для того, чтобы снять вопросы по его статье. Доклад Л.Ф.Ильичева был совершенно традиционным: никаких «наших» идей я в нем не услышал. Затем начались прения, которые открыл чуть ли не Президент Академии наук. Дождавшись удобного момента, я покинул «сонм бессмертных». Вскоре стало известно, что небольшая группа видных научных сотрудников Института философии прямо в здании ЦК КПСС срочно готовит труды этого совещания к публикации, и через пару-тройку месяцев вышла в свет блестяще изданная книга под названием «Методологические проблемы общественных наук» (М., 1964). Просматривая этот выдающийся труд (такие книги никто никогда не читал, их только просматривали), мы с Г.С.Гургенидзе обнаружили, что две страницы этой книги — одна в докладе Л.Ф.Ильичева и другая в выступлении М.Б.Митина — совпадают с точностью до редактирования. Это и был «наш» текст. Мы с Г.С.Гургенидзе сделали из этого совершенно очевидный вывод — доклад и выступления редактировали разные люди. Э.В.Ильенков же, как настоящий диалектик, для которого истина всегда конкретна, пришел к твердому убеждению, что это все козни А.Л.Субботина, и очень любил об этом рассказывать. Даже после того, как ему объяснили, как все это произошло, он предпочитал свою версию. Пользуясь случаем, клятвенно свидетельствую о том, что Александр Леонидович Субботин к этой истории не имеет никакого отношения.

* » » Вторым лицом в «Вопросах философии», что вполне естественно, был заместитель главного редактора, и все время, пока мы, представители второй волны выпускников философского факультета, работали в журнале, эту должность занимал А.С.Ковальчук. Он прекрасно понимал, что в случае каких-либо серьезных неприятностей с журналом отвечать придется прежде всего ему, и поэтому с завидным упорством, да еще не по одному разу, читал все статьи, как говорится, от корки до корки. К тому же, пройдя после окончания философского факультета школу работы в партийных журналах, он приобрел скорее всего обычную для работников такого профиля способность читать между строк, улавливать ересь и попытки ревизии или извращения марксистской филосо- фии даже там, где этого не было и в помине, причем каждую прочитанную им верстку или рукопись он тщательно расписывал, ставя недоуменные вопросы, высказывая сомнения, а то и просто категорически не соглашаясь чуть ли не с каждым более или менее серьезным утверждением автора работы. Кто-то из философских остряков назвал этот процесс «оковальчукованием», но нам, работникам аппарата редакции, было не до смеха: в постоянных дискуссиях с А.С.Ковальчуком кипели страсти, нередко возникали обиды и т.п. Особенно тяжело было «пройти» А.С.Ковальчука тем работникам аппарата, которые готовили статьи по историческому материализму и научному коммунизму — Г.Н.Волкову, В.С.Маркову, да и у всех нас, кто занимался диаматов- ской и историко-философской тематикой, этот процесс не вызывал никакого удовольствия. И тем не менее ретроспективно скажу, что все это были, может быть, проходящие в несколько более повышенной, чем надо, эмоциональной обстановке, но обычные производственные разногласия и конфликты, и, уйдя из журнала — а мы почти все, включая А.С.Ковальчука, перешли на другие места работы почти одновременно — в 1967 — 1968 гг., мы не затаили зла друг против друга.

Почти, все время моей работы в журнале и работы моих коллег по аппарату прошло, когда функции ответственного секретаря выполняли сначала И.В.Блауберг (1963—1966), а затем Л.И.Греков (с 1966 г.). Оба они — спокойные, уравновешенные люди, читали все, что было необходимо, на мелочи не обращали внимания, отмечали лишь что-то существенное и важное, и мы легко разрешали все возникающие производственные вопросы. Очень важно, что и И.В.Блауберг, и Л.И.Греков поддерживали хорошие отношения и с аппаратом, и с редколлегией, и я не припомню ни одной сложной или тем более конфликтной ситуации, инициаторами которой они бы были.

Вот так мы и работали в журнале «Вопросы философии» в 60-е годы. Были молоды, много смеялись и шутили, с упоением играли в нарды и шахматы. Присутствовали на первом театрализованном публичном представлении знаменитой поэмы Э.Ю.Соловьева «Журнальная статья», которую автор недавно наконец-то опубликовал. Посещали Дом журналиста, где всегда могли, сидя, как говорил Е.Т.Фаддеев, за рюмкой кофе и чашкой конь- яка, встретиться с коллегами из Института философии, журналов «Коммунист» и «Политическое самообразование». Удивлялись нашим читателям, которые несмотря на то, что мы действовали по всем издательским правилам, то есть читали рукопись, верстку, сверку, вторую сверку и чистые листы, обнаруживали в опубликованных номерах (это ведь порядка 25 — 30 тысяч экземпляров), например, такую опечатку в названии известной работы Ф.Энгельса: «Роль труда в процессе превращения человека в обезьяну», или того более — поразившую всех до глубины души опечатку в знаменитом древнегреческом изречении «Познай самого себя» (кто знает, улыбнется; тому, кто не знает, в чем она состояла, я объяснить не решаюсь). И так прошел отведенный нам срок работы в журнале, и к середине 1968 г. почти никого из нас в редакции не осталось.

Начался новый период жизни журнала — четвертый в его истории, во главе с И.Т.Фроловым и его заместителем М.К.Мамардашвили. Так и подмывает сказать, что «сработал» закон отрицания отрицания — представители первой волны выпускников философского факультета МГУ, бывшие во второй половине 50-х годов сотрудниками аппарата, после завершения работы в журнале второй такой волны стали руководителями журнала. Но даже это бесспорное наблюдение не делает данный закон серьезным и научным.

Этот и последующие периоды истории журнала я, как и мои прежние коллеги, наблюдал и наблюдаем уже со стороны как читатели и авторы, и я очень рад, что во «фроловский» период журнал удалось отстоять, несмотря на яростные попытки всех функционировавших еще в то время философских монстров, возглавляемых одним из московских партийных лидеров В.Н.Ягодкиным, подмять под себя журнал и практически его уничтожить как профессиональное издание. Слава Богу, не удалось.

Пятый период истории журнала, когда во главе его стоял В.С.Семенов, во многом совпал с глобальным социально-экономическим застоем СССР, и это не могло не отразиться на характере журнала. И мы, представители советской, а теперь уже российской философской и социологической общественности, с радостью приветствовали наступление шестого периода истории «Вопросов философии», когда на гребне перестройки журнал получил новые свежие силы, и то, что он сейчас, возглавляемый

Из истории отечественной философии: XX век, 60—80-е гг. 107

В.А.Лекторским, является профессиональным философским периодическим изданием, я считаю, высокого научного уровня.

Об этих трех последних периодах истории «Вопросов философии» более подробно должны говорить те, кто работал в эти годы в журнале, и те, кто работает в нем сейчас. Я же, заканчивая свои заметки, хочу отметить, что, наряду с используемой мною периодизацией, всю историю журнала «Вопросы философии» можно разделить на два больших этапа: на первом — с 1947 по 1968 г. — во главе его стояли люди, родившиеся в первом десятилетии нашего века, на втором — начиная с 1968 г. и по настоящее время — философы, родившиеся в конце 20-х — начале 30-х годов, то есть люди следующего поколения. Эта периодизация, конечно, более грубая по сравнению с той, которую я использовал в своих рассуждениях, но она, к сожалению для меня и людей моего поколения, приводит нас к весьма неутешительному, но совершенно обоснованному прогнозу: пройдет еще максимум 5-7 лет, и журнал возглавят философы рождения конца 50-х — начала 60-х годов. Увы! Ничего не поделаешь — произойдет неизбежная смена поколений.

«Вопросы философии1997