1 ) Вот как рассуждает об этих событиях 867 года историк Бутков: "Не имея ни малейшего сомнения, что Россов Аскольдовых, нападавших на окрестности Цареградские в 866 году, греки признавали за один народ с Россами Игоревыми, предпринявшими подобное покушение с 11-го июня 941 года, ибо оба эти действия Россов описываются одними и теми же шестью византийцами, полагаем, что Аскольд и Дир не успокоились после первого, на двух стах лодиях, неудачного похода, но смело, по-нормандски, скоро опять пустились туда на новый поиск. Таким образом они, при открытии весны 866 года, в первую неделю великого поста, раньше последовавшего, в 26-й день мая, назначения Василия Македонянина в соправители Михаилу, поднялись на греков и продолжали военные действия еще и в то время, как Василий, умертвив Михаила, объявил себя самодержцем 23 апреля 867 года; а тогда прекратили с греками вражду мирным договором и обращением своим в веру Христианскую. К этому мнению ведут нас: во 1) повествование, помещенное в Никоновской летописи и в Степенной книге, заимствованное у византийцев, что Россы пленовали Римскую страну и что император Василий сотворил с ними мирное устроение и преложит их на Христианство; во 2) сказание временников наших, взятое также из Греческих Хроник, что Руссы, после первого похода на Царьград при Михаиле начаша — во время преемника его Василия — пленовати страну Римскую хотя же пойти на Константинь град, но возбрани им Вышний Промысл, паче же приключися им божий гнев тогда, и возвратишась тщи Князи их Оскольд и Дир. Василий же... сотвори мирное устроение с Руси и преложи их на Христианство. В 3) слова Фотия Патриарха в окружной грамоте его к архиепископам Восточным, писанной до последовавшего в 25-й день сентября 867 года низведения его с паствы, что "Россы, покорив оружием соседственные страны, сами возгордились и подняли оружие на Римскую Державу, а теперь и сами прежний нечестное языческое суеверие на чистую и неблазную Христианскую веру, и, приняв Епископа и Пастыря, ведут себя яко послушные сыны и друзья, несмотря, что не задолго предсим тревожили нас своими разбоями и причинили великое злодеяние", состоявшее в том, по словам Никиты Давида, бывшего в 878 году Епископом Пафлагонским, что Россы, вступив из Евскина в Боспор Фракийской для грабежа и убийств, опустошили всю ту страну с ее монастырями; и в 4) сказание Константина Багрянородного в жизнеописании деда своего Василия Македонянина, что сей Император не могши покорить Россов оружием, одарил их щедро золотом и шелковыми тканями; склонил к миру сей неукротимый, чуждый Бога и благочестия народ, и, после разных переговоров, заключил прочный мир: что Россы согласились даже принять Архиепископа, который, прибыв в столицу Россов (Аскольд), собрав в совет подданных простолюдинов, председательствовал с сенаторами (Старейшинами) и Вельможами (Мужами, Боярами) своими, которые по долгой привычке в ложной вере, были к ней привязаннее прочих, и что когда Архиепископ показал им чудо несгораемого Евангелия, варвары начали креститься. — Здесь видим, что Греки с Россами Аскольда и дира летом 867 года заключили мирное постановление, без сомнения письменное, ибо Византийские Императоры, как свидетельствует Багрянородный, вели посредством грамот сношения свои с российскими владетельными князьями. Содержание Аскольдова договора не известно; но сей договор, покоивший Империю Восточную со стороны Руссов целые 40 лет, не связывал рук Олега, как и Олегов не обуздывал самодержавного Игоря. Бутков, Оборона русской летописи. СПб., 1840, стр. 71 — 74. См. также Карамзин, История Государства Российского, издание второе, т. I, стр. 119 — 120. 2) "Поляном же... бе путь из Варяг в Греки; и из Грек по Днепру, в верх Днепра волок до Ловоти, по Ловоти внити в Илмерь озеро великое, из него же озера потечет Волхов и вътечет в озеро великое Нево; того озера внидет устье в море Варяжское, и по тому морю итги до Рима, а от Рима прити по тому же морю к Царюгороду, а от Царягорода прити в Понт море, в не же втечет Днепр река. Днепр бо потече из Оковьского леса, и потечет на полъдне; а Двина из того же леса потечеть, а идет на полунощье, и внидеть в море Варяжское; из того же леса потече Волга на въсток, и вътечет семьюдесятью жерел в море Хвалисьское. Темже и из Руси может ити в Болгары и в Хвалисье, на въсток доити в жребии Симов; а по Двине в Варяги, из Варяг до Рима, от Рима до племени Хамова. А Днепр втечет в Понетьское море жерелом, еже море словет Русское, по нему же учил святый Онъдрей брат Петров.". "Полное собрание русских летописей", СПб., 1846, т. I, стр. 3. 3 ) "А с нагайской стороны от Азова, до усть реки Волги, до Хвалимскаго (Хвалимскаго моря, полем верст с 600... А (от) реки Волги и от Астрахани, Хвалимским морем на восток до устья реки Яика. 500 (400) верст". Кн. Большому черт., стр. 54, 66. 4) "В лето 6390 (882). Поиде Олег поим воя многи, Варяги, Чюдь, Словени, Мерю, Весь, Кривичи и приде к Смоленьску с Кривичи, и прия гради посади мужь свой. Оттуда поиде вниз, и взя Любець, и посади мужь свой. Придоста к горам к Киевским, и увиде Олег яко Осколд и Дир княжита, похорони вой в лодьях, а другие назади остави, а сам приде нося Игоря детьска. И приплу под Угорьское, похорони вой своя, и приела ко Аскольду и Дириви, глаголя: "Яко гость семь, идем в Греки от Олга и от Игоря княжича; да придете к нам к родом своим". Аскольд и Дир придоста; выскакав же все прочии из лодья, и рече Олег Аскольду и Дирови: "Вы неста князя, ни рода княжа, но аз еемь роду княжа". И убиша Аскольда и Дира... Седе Олег княжа в Киеве, и рече Олег: "се буди мати градом Русским". "Беша у него Варязи и Словени, и прочи прозвавшаяся Русью". (ПСРЛ, т. I, стр. 10). 5) "В лето 6415 (907). Иде Олег на Грены Игоря оставив Кыеве; пояже множьство Варяг, и Словен, и Чюди, и Кривичи, и Мери, и Поляны, и Северо, и Деревляны, и Радимичи, и Хорваты, и Дулебы, и Тиверци... си вся звахуться Великая Скуфь. И с семи всеми приде Олег на конех и в кораблех и бе числом кораблии 2000. И приде к Царюграду, и Греци замкоша Суд, а город затвориша. И вылезе Олег на берег, и повеле воем изъволочити корабля на берег, и повоева около города, и много убийство створи Греком, и полаты многы разбита, а церкви пожьгоша; а их же имяху полоняникы, овех посехату, другые же мучаху, иные же разстреляху, а другые в море вметаша, и ина много зла творяху Русь Греком, елико же ратнии творять. И повеле Олег воем своим колеса изъделати и въетавити корабля на колеса; и бывшю покосну ветру, успяша пре с поля, и идяше к городу. Видевше же Греце убояшася и ркоша, выславше по Олгови: "не погубли город, имемъся по дань, якоже хочеши". И стави Олег вой, и вынесоша ему брашна и вино, и не прия его; бе 6о устроено с отравою. И убояшася Греце и ркоша: "несть се Олег, но святый Дмитрий, послан на ны от Бога". И заповеда Олег дань даяти на 2000 кораблий, по 12 гривне на человека, в корабли по 40 мужь; няшася Греци по се, и почаша Греци мира просити, дабы не воевать Грецькой земли. Олег же мало отступив от города, нача мир творити с царема Грецькыми, с Леоном и с Александром, после к нима в город Карла, Фарлофа, Велмуда, Рулава и Стемида, глаголя: "имете ми ся по дань". И ркоша Греце: "чего хочете и дамы ти". И заповеда Олег дати воем на 2000 кораблей, по двенадцать гривне на ключь, и потом даяти уклады на Рус кие городы: первое на Киев, таже и на Чернигов, и на Переяслав, и на Полътеск, и на Ростов, и на Любечь, и на прочая городы; по тем бо городом седяху князья под Ольгом суще... Царь же Леон с Олександром мир створиста с Ольгом, имыпеся по дань и роте заходивше межи с собою, целовавше сами крест, а Ольга водиша и мужей его на роту; по Рускому закону кляшася оружьем своим, и Перуном богом своим, и Волосом скотьим богом, и утвердиша мир. И рече Олег: "исшийте пре паволочиты Руси, а Словеном кропийныя", и бысть тако; и повесиша щиты своя на вратех, показующе победу, и поиде от Царяграда. И въспяша Русь пре паволочитые, а Словене кропийныя, и раздра я ветр, и ркоша Словене: "имемъся своим толъстинам, не даны суть Словеном пре кропийныя". И приде Олег к Киеву, неся золото, и паволокы, и овощи, и вина всяко узорочье; и празваша Ольга вещий: "бяху бо людие погани и невеголоси". ПСРЛ, т. I, стр. 12. Почти этими же словами описан Олегов поход в Первой Софийской летописи, стр. 95 и в летописи Никоновской, т. I, стр. 29. См. также: Карамзин, История, т. I, стр. 130; Устрялов, Русская история, издание четвертое, СПб., 1849, т. I, стр. 38 — 39, и Арцыбашев, Повествование о России. М., 1843, т. I, стр. 21. 6) а) "В лето 6449 (941). Иде Игорь на Греки; яко послаше Болгаре весть ко царю, яко идут Руси на Царьград скедии 10 тысячщь. Иже пойдоша и приплуша, и почаше воевати Вифаньские страны, и воеваху по Понту до Ираклия и до Фафлагоньски земли, и всю страну Никомидийскую попленивше, и Суд весь пожьгоша. Их же емше, овех растинаху, другие аки странь поставляюще и стреляху в ня, изимахуть, опаки руце съвязывахуть, гвозди железный посреди главы въбивахуть их; много же святых церквий огневи предаша; монастыре и села пожъгаше, и именья не мало обою страна взяша. Потом же пришедъшем воем от въстока, Памъфирь деместик с 40-ми тысящь. Фока же патрекий с Макидоны, Федор же стратилат с Фраки, с ними же и санонници боярьстии ибидоша Русь около. Съвещеше Русь, изидоша въру- жившеся на Греки, и брани межю ими бывши зъли, одва одолеша Грьци; Русь же възвратишася к дружие своей к вечеру на ночь влезоша в лодью и отбегоша. Феофан же устрете я в людех с огнем и пущати нача трубами огнь на лодье Рус кия, и бысть выдети страшно чудо. Русь же видящи пламянь, вметахуся в воду морьскую, хотяще убрести, и тако прочии възъвратишася в свояси. Тем же пришедшим в землю свою, и поведаху каждо своим о бывшем и о лядьнем огни: "якоже молонья", рече, "иже на небесах, Грьци имут у собе, и сию пущающе жежаху нас; сего ради не одолехом им". Игорь же пришед нача совкупляти вое многи, и посла по Варяги многи за море, вабя е на Греки, паки хоте поиги на мя". ПСРЛ, т. I, стр. 18; То же и в Первой Софийской летописи, стр, 97, но вместо скедий 10 тысящь, сказано: лодей 10 тысящь. б) Георгий Амартоло пишет: "Июния же месяца 11 низьплуше Руси на Констинтинь градь с корабли 10 тысящь. Посланже бысть на них с всеми корабльми, елико прилучишесе в Цариграде, патрикие Феофань, и корабле наредивь и уготовавь, и постомь и сльзами себе оградивь яко паче, на Руси поиде братисе с ними в кораблех. И понеже они приидоше и близь Фара быше, сь кь Евксинскому Понту в устии лову, в Иеро глаголемое, вьнезаяпу нападе на не, и убо своим прьвее кораблемь приплувь, от-Руского илька множайших поразки, и устроением огнемь множаишее корабле пожеже; прочии же корабле побегоше Имже последующее, и прочии корабле велиции потекше, сьврыпену сьтворише победу, и многы убо корабле потопите сь самеми мужии, многы же низложите, другых же живыих еще; эти же бывшей убо вьсточную страну, в Згоры глаголемые, преведени быше. Послан же бысть тогда и Варда Фока по суху на конех брьзиих претещи их; и убо сих ильку мнозехь пославшу к Вифиниисцеи стране, яко пишу себе и ину потребу купити, и обреть пльк их реченный Варда, зле сих порази, победивь и поклавь их. Сьниде же тогда в Иоань магистрь сь всеми вьсточными вой, и многы от-сих искази. Многа же и велика зла сии сьтворише, прежде даже не сниде Грьчьского войска: ибо Стенонь глаголемый весь пожегоше, и их-же поемаху пленникы, овехь убо распинааху, овех-же по земли протезааху, овех-же якоже белегы поставляюще, стрелами състреляаху, елико же от священник поемааху, наопеть руце свезающе, гвозды железны на средь главы имь прибывааху, многыи же святыи церкви огневи предаше. Зиме же уже настающе и пишу не имуще, тогда нашьдь войска боещесе убо; и в корабле же свое выпьдше, хотеаху вь своя отити и утаитесе кораблей тыцещесе. Септемвриа месяца, 15 ендикто, отплути устрьмившемсе в Фракиискую страну от-реченного Феофана патрикия стретени быше, ибо не могоше утаитесе бьдрьливне оны и добрые душе; абие убо вьторую брань сьвькупи и многы корабле потопи, и многы от-них поби реченный мужь; маломже от-кораблеи спасшемсе, в нощи наставши побегоше. Феофан-же патрикие сь победою светлою вьзвращьсе, и чьстне и великолепие приеть бысть, и паракимоменскыим саном почтень бысть". "Июня же месяца 18 день, 14 индикта, приплу Русь на Костянтинь град лодиями тысящь 10, иже и скеди глаголем, от рода Варяжска сущим: Послан же на ня в трырех, рекше оляди дромоны, елико бяху в Костянтини граде, патрикий Феофан... воя же лодийныя преже урядив и уготовив, постом же и слезами себе паче утвердив. Руси же ожидаше в лодиях, на ня хотя ити, искрь столпа, глаголемаго Форо стражница, в ней же и огнь, влагаем на просвещение в нощи шествующим. Се на утрия Евксина Понта, сиречь доброродна Понта, стражу дея (с преложением имя наречено, злородный бо, зане частое ту разбойничьство, на страшныя нагнание, ихже изби Ираклий, якоже глаголеть, и тишину получивше путницы, сего доброродна Понта нарекоша), в Еро, рекше в Святое глаголемо, напрасно носим возложи (его же ради другое имя прият, зане скоро лодиями ту приходящим, ту созда церковь); таче в своей дромонии приплувь, иолкы Руским лодиям раздруши и устроенном огнем много сожже, прочии же лодии обратишася на бег. Яко луфьже, рекше последуяй, и прочии дромонии оляди погнавше, свершеную створиша победу; многы же лодия погрязоша с мужи, многы же уязвиша, многы же живыя яша. Оставшии же убо а восточную страну, в Аюра глаголемая, приплуша. Послан же тогда и Варда Фока берегом, се снузники лучшая, сих последовати; и се Русь хусы послаша в Винийскыя, яко да пищу им и прочее принесуть; приключися се и хусе, Варда Фока зле сия предложи, победив исече я. Сниде же Иоанн магистр и доместик сходом, Коркуя глаголемый, со всеми восточными вой, многых погуби, разшедшемся семо и овамо изимая, яко убоявшимся им страха его нападениа, пребывати вкупе у своих лодий, никакоже оттекивати дрьзающим. Много же и велия зла створиша Русь, прежде даже Греческым воем не приити; тогда убо узмен, глаголемый Суд, все пожгоша, а ихже емше пленники, овех растинаху, иные же к земле присекиваху, другыя же яко стража поставляюще стрелами стреляху; елико ратному чину изъимаху, опако руце связавше, гвозды железны посреде главы вбиваху им; много же святых церкви огневи предаша. Зиме же наставающе и брашна не имуще, пришедших же вой боящеся, паче же воем лодииным, сущим во оляди совещашася во своя снити, и се утаитися лодийней силе тщахуся. Септевриа месяца, индикта 15, нощию, устремишеся преидоша на Фракийскыя страны, преждереченым патрикием Феофаном устретены быша, никакоже бо можаху утаитися их бодрую его и доблюю его душю. Пакы же 2 лодийным свои съчетася, и многы лодия погрузи, многи же от них изби преж- денареченный сьи мужь; мало же их в лодиях избыша, и к реце глаголемей Кули приринушася; нощи же наставши бежаша. Феофан же патрикий с победою светлою и великым одолением возвратися, честно и велелепно прият и паракимумен царем". ПСРЛ, т. I, приложение, стр. 245 — 246. См. также: Карамзин, История, т. I, стр. 147 — 149 и Арцыбашев, Повествование о России, т. I, стр. 24 - 26. Из приведенных здесь выписок видно, что Игорь по разбитии его в Вифинии удалился к Воспору Фракийскому, или Константинопольскому проливу, но другие источники называют Воспор Киммерийский, т.е. пролив Керченский (Бутков, Оборона летописи, стр. 20), и последнее нам кажется правдоподобнее. Бросясь к стороне Константинополя, русский флот подвергался гораздо большим опасностям от неприятелей, нежели в Киммерийском Воспоре, где только решимости и смелости Протевитиария Феофана обязаны были греки за окончательное поражение Игорева морского ополчения. 7) "В лето 6452 (944) Игорь же совокупив вой многи, Варяги, Русь, и Поляны, Словени, и Кривичи, и Теверьце, и Печенеги, и тали у них поя; поиде на Греки в лодъях и на коних хотя мьстите себе. Се слышавше Корсунцей, послаша к Роману глаголюще: "се идуть Русь без числа корабль, покрыли суть море корабли". Такоже и Болгаре послаша весть, глаголюще: "идуть Русь и наяли суть к себе Печенеги". Се слышав Царь, посла послы к Игорю лучие боляре, моля и глаголя: "не ходи, но возьми дань юже имал Олег, придам и еще к той дани". Такоже и к Печенегам после паволоки и злато много. Игорь же дошед Дуная, созва дружину и нача думати, поведа им речь Цареву. Реша же дружина Игорева: "да аще сице глаголет царь, то что хочем боле того, не бившеся имати злато, и сребро, и паволоки? егда кто весть кто одолеет, мыли, онели? ли с морем кто светен? те бо не по земли ходим, но по глубине морьстей; обьча смерть всем". Послуша их Игорь, и повеле Печенегом воевати Болгорьску землю: а сам взем у Грек злато и паволоки и на всю воя, и възвратися вспять, и приде к Киеву в свояси". ПСРЛ, т. I, стр. 19. То же в Первой Софийской летописи, стр. 99. См. Карамзин, История, т. I, стр. 149, и Арцыбашев, Повествование о России, т. I, стр. 26. 8) "В лето 6472 (964). Князю Святославу възрастъшю и възмужавшю, нача вой совкупляти многи и храбры, и легко ходя аки пардус, войны много творяще... Посылаша к странам глаголя: "хочю на вы ити". И иде на Оку реку и на Волгу... В лето 6473 (965). Иде Святослав на Козары. Слышавше же Козари, изидоша противу с князем своим Каганом, и съступишася бити, и бывши брани, одоле Святослав Казаром и град их Белувежию взя. Ясы победи и Касочы. В лето 6474 (966). Вятичи победи Святослав, и дань на них възложи". ПСРЛ, т. I, стр. 27; Карамзин, История, т. I, стр. 171 - 173; Арцыбашев, Повествование о России, т. I, стр. 33 — 34; Журн. Министерства народного просвещения, 1835, ч. V, стр. 275 - 276; Бутков, Оборона летописи, стр. 287 - 296; Frahn jbn Foszlan's und anderer Aruber Berichtr iiber die Russen alterer Zeit. SPB, z. 60 - 62, 244 - 247. 9 ) Известно, что Дунай перед впадением своим в Черное море разделяется на три главных рукава, или гирла. Верхний, или северный, называют Килийским, средний — Сулинским, а нижний, или южный, — Георгиевским. От него отделяется еще небольшой, четвертый, рукав: Дунащь, или Портлокое устье. Сулинский рукав, более удобный для судоходства, нежели прочие. В эпоху Святославовых походов и не позже он встречается у писателей под именем реки или речки Семеты. См. Карамзин, История, т. I, стр. 242, и Бутков, Оборона летописи, т. I, стр. 181 — 182. 10 ) Чертков отмечает: "Из сочинения Анны Комне- ны видно, что в Болгарии были две Преславы, большая и малая (Stritter, т. I, стр. 628). Первая находилась близ Дуная и была лучший город в той стране: греки ее называли Megalopolis (Gebhardi. Allgem. Geschichte, т. 56, p. 22). Вторая или малая известна в наших летописях под именем Переяславца для отличия, может быть, от великой Преславы; наш Переяславец назывался у греков Марцианополем и находился близ Емских (то есть Балканских гор) и далеко от Дуная; Врана, протекающая у этого города, впадает в Черное море в четырех милях оттуда. Болгары и теперь это местечко называют Преславой, а турки Если-Станебулом. Переяславец при римском правлении был главным городом нижней Мисии; укрепленный Траяном, он был назван Марцианополем в честь его сестры Марцианы. В Болгарии и Фракии при описании позднейших происшествий встречаются имена городов и урочищ, напоминающие пятилетнее занятие этих стран руссами. Например: Россокастр, Rhusium; на некоторых картах мы находим близ Варны: Rossico; у Дуная: Rossig, Oroschik, нынешний Рущук, и пр. У Раича: Русииград". Чертков, Описание войны Святослава, стр. 189, прим. 60. "Переяславец был городок, находившийся при выходе из дефилей со стороны Болгарии, род крепостцы, защищавший вход в клизуры (горные теснины и дефилеи в Балканах) с севера. Это местечко было столь невелико, что называлось пред-почтительно малым Переяславцем, в отличие от другого города, известного у византийцев под именем: Megalopolis, большого города, великого Переяславля". Там же, стр. 224. Для сравнения см. ниже, в прим. 12 выписки из Буткова. п) " Рече Святослав к матери своей и к боляром своим: "нелюбо ми есть в Киеве быти, хочю жить в Переславци на Дунае, яко то есть середа в земли моей, яко ту вся благая сходятся: от Грек злато, паволоки, вино, овощеве разноличныя, из Чех же, из Угор сребро и комони, из Руси же скора и воск, мед и челядь". ПСРЛ, т. I, стр. 28. Нестор ошибается, говоря, что Святославов Переяславец был на Дунае. См. выше пр. 10. Бутков, Оборона летописи, стр. 97, пишет: "Нам часто случалось слышать в Рущуке, от булгар и румынов, что первые называют сей город (Рущук) Руси, а последние Рущукулуй, давая и народу нашему имя Руши; но наименование Рущука с большим правдоподобием может быть относимо прямо к обладанию Булгариею нашего Святослава и заменять Переяславец Несторов, так называнный уменьшительно для отличия от Великого Переяслава, Перифлавы Византийцев, стоявшего под Балканом". Там же, стр. 159: "Константин Великий, в 523 — 525 году, победив Сармат, заложил в Нижней Мизии, в пределах померанской Булгарии: города Перифлаву (Переяслав), Дистру (Силистру), Плискуку и, на месте Томе, Овидиевой ссылки, Констанцию, называемую турками Кюстенжи". Из предыдущей выписки видно, что Бутков дает место Преславе Дунайской в нынешнем Рущуке. 12 ) Карамзин, История, т. I, стр. 186 — 188; Арцыбашев, Повествование о России, т. I, стр. 40 — 41; Чертков, Описание войны Святослава, стр. 81 — 87, 93 — 98, 232 - 239. Полная речь Святослава приведена в т. I ПСРЛ, стр. 30: "Уже нам некамо ся дети, волею и неволею стати противу: да не пострамим земле Русские, но ляжем костьми, мертвый бо срама не имам, аще не побегнем, срам имам, ни имам убежати; но станим крепко; аз же пред воина пойду, аще глава моя ляжет, то промыслите собою". — Карамзин (История, т. I, стр. 181, 182 и прим. 408) относит эту речь к тому времени, когда Святослав действовал против греков за Балканами, и даже определяет, что она была сказана под Адрианополем. Гораздо достовернее, что это было в Даростане, перед последней отчаянной битвой с греками, битвой на "быть или не быть", как находим у Арцыбашева (Повествование о России, т. I, стр. 41 и прим. 170) и у Устрялова (Русская история, т. I, стр. 46). В "Повести временных лет" по случаю большого пропуска в описании событий 970 — 971 годов время произнесения этой речи определено весьма неясно, о чем см. Чертков, Описание войны Святослава, стр. 76 — 77, 103. Там же на стр. 205 приведен перевод Святославовой речи из повествования Льва Дьякона, в следующих выражениях: "Если мы теперь постыдно уступим римлянам, то лишимся славы, всегда сопровождавшей наше оружие, которое до сих пор легко побеждало всех соседственных народов и покоряло русской власти, без кровопролития, обширные страны. Вот почему нам, представителям обычной храбрости наших предков, должно еще раз отчаянно вступить в бой за нашу жизнь, с тою мыслью, что руссы до сих пор всегда были непобедимы. Мы не привыкли спасаться бегством в отечество, но возвращаться победителями или умереть со славою, совершив подвиги, достойные храбрых людей". 13 ) Чертков на стр. 91 в "Описании войны Святослава" приводит следующий рассказ очевидца Льва Дьякона: "Когда мир был заключен, то Святослав желал иметь свидание и говорить с императором. Иоанн на это согласился и в вызолоченных доспехах возсев на коня, прибыл к берегу Истра: за ним следовал многочисленный отряд вооруженных всадников в блестящих, золотом покрытых одеждах. Тогда увидели Святослава, плывшего по Истру, в Скифской лодье и действовавшего веслом наравне с другими гребцами. Он был среднего роста, и его нельзя было назвать ни очень высоким, ни слишком малым. Он имел плоский нос, глаза голубые с густыми бровями, мало волос на бороде и длинные косматые усы. Все волосы на его голове были выстрижены, кроме одного локона, висевшего по обеим сторонам: это означало знатность его рода. Шея его была плотная, грудь широкая и все прочие члены весьма стройные. Вся наружность представляла что-то мрачное и свирепое. В одном ухе висела золотая серьга, украшенная карбункулом и по обеим стбронам двумя жемчужинами. Белая его одежда ничем другим не отличалась от прочих скифов, кроме чистоты ее. Не вставая с лавки своей ладьи, Святослав говорил недолго с императором о мире и отправился назад". 14 ) "Печенеги занимали кочевьем своим все пространство степей от рек Сулы и Реи на восток до Дона, на запад до Дуная, на юг до Азовского моря, гор Таврических, берегов Черноморских, а на север до Донца". Бутков, Оборона летописи, стр. 290. "Печенеги пришли в Европейскую часть России в исходе IX века и весь X сильно господствовали в наших южных степях. Во время Константина Порфирородного и по его словам (следовательно, в описываемую эпоху), печенеги занимали обширную область, которая начиналась на востоке, от правого берега Дона и Саркела, Хазарской крепости, и простиралась до впадения Прута в Дунай. С южной стороны земли печенегов доходили до Черного моря, Херсони, принадлежавшей грекам, и Воспора Панти- капейского; с севера они граничили с Русью. Эту последнюю границу можно провести от вершин Прута и Днестра, мимо Роса (впадающего в Днепр, в 50 верстах ниже Витичева), вверх по Суле и через источники Остра, вдоль по Семи (на юг от Курска, который построен в 1032 году), и потом от народа вятичей до Дона печенеги делились на восемь орд или областей и каждая из последних еще на сорок частей, или улусов. Четыре орды кочевали по западную и другие четыре по восточную сторону Днепра. Следовательно, все течение этой реки, начиная от Витичева, или впадения Роса, до Черного моря, находилось во владении печенегов". Чертков. Описание войны Святослава, стр. 192 — 193. 15 ) "Стварив же мир Святослав с Греки, поиде в лодьях к порогам, и рече ему воевода отец Свендел: и поиди, княже, на коних около, стоят 6о Печенеги в порозех". И не послуша его, поиде в лодьях, и послаша Переяславци к Печенегам, глаголюще: "Се идеть вы Святослав в Русь, взем именье у Грек и полон безчислен, с малыми дружины". Слышавши же се Печенези, заступиша пороги и приде Святослав к порогам, и не бе льзе проити порог; и ста зимовати в Белобережьи, не бе у них брашна уже, и бе глад велик, яко по полугривне глава коняча и зимова и Святослав ту. Весне же при- спевъши. В лето 6480 (972), поиде Святослав в пороги, и нападе на нь Куря князь Печенежский, и убиша Святослава. Взяша главу его и во лбе его сьделаша чашю, оковавше лоб его, и пьяху по нем, Свеналд же приде Киеву к Ярополку. ПСРЛ, т. I, стр. 31. "Святослав, 9-203 оставя Доростол и возвратя, по условию, пленных, посадил своих воинов в лодьи и поплыл, Истром (Дунаем), в свое отечество. Но печенеги, многочисленный, вшеядный и кочевой народ, живущий в кибитках, ожидали в засадах руссов, плывших мимо их степен, убили Святослава и большую часть его сподвижников, так что весьма мало их возвратилось домой". Чертков, Описание войны Святослава, стр. 92 (по Льву Дьякону). "После заключения мира Святослав желал иметь свидание с императором, который на это согласился, и они съехались для беседы; потом Святослав возвратился к войску. Император, по его же просьбе, послал к печенегам с предложением быть им в союзе с римлянами, не переходить через Истр, не разорять Болгарии и позволить руссам пройти через их землю в свое отечество. Феофил Архиепископ Эвхаитский, был отправлен с этими предложениями к печенегам. Они согласились на все условия Иоанновы, кроме только пропуска руссов через их землю. Когда руссы отправились в отечество на своих лодьях, тогда Император приказал укрепить город и пр... Что касается до Святослава, то печенеги, когда он проходил через их землю, сделали засаду, напали на него и предали смерти как самого Святослава, так и всех с ним бывших воинов. Печенеги ожесточены были на руссов за то, что они заключили мир с римлянами". Мы держались рассказа Нестора, полагая, что обстоятельства возврата Святослава в отечество и бедственной его кончины ближе были известны Нестору, нежели чужеземцам. Чертков, Описание войны Святослава (по Кедрину и Зоноре), стр. 102 - 103, 243 - 245, см. также Карамзин, История, т. I, стр. 192 - 194; Арцыбашев, Повествование о России, т. I, стр. 43 — 44. Из приведенных вътттте слов летописца видно, что Святослав со своим флотом зимовал в Белобережъи. Писатели до сих пор не исследовали с точностью, где оно находилось. В договоре Игоря с греками (ПСРЛ, т. I, стр. 22), между прочим, говорится: "Да неимеют власти Русы зимовати в вустъи Днепра, Белобережъи, и у святого Ельферья (ныне остров Березань, близ Очакова): но егда прдет осень да идут в домы своя в Русь". По смыслу этих слов Карамзин определяет место Белобережью в устье Днепра. В Архангелогородском летописце (стр. 21) сказано: "И прииде Святослав к порогом, и видев нельзе протити; а битися с Печенеги некем, и возвратися вспять до устья Днепрскаго, и ста зимовати в лузе море, на Бел берегу". Вот что говорит Чертков в "Описании войны Святослава" (стр. 209, прим. 99): "Мы в скором времени представим, в особом рассуждении, наше мнение о месте, где должно искать "Белобережье" Несторово; ибо все, что до сих пор было писано о сем предмете, ни мало не удовлетворяет нашего любопытства и несходно с другими обстоятельствами, при которых упоминается Белобережье в наших летописях". Там же в прим. 100 сочинитель говорит: "Лет тридцать тому назад, писал ко мне покойный А.Н.Оленин, "попался в рыбачий невод в Днепровских порогах серебряный сосуд с греческой надписью; в нем найдены были монеты византийских императоров: Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия и медный стладный ключ". Все это пред-полагалось изобразить в "Древностях Российского Государства", которые приготовлял к изданию покойный президент Академии Художеств, и может служить новым и живым доказательством, что Святослав с войсками своими погиб в Днепровских порогах: иначе каким образом могли бы попасть в эти путины именно монеты Никифора и Цимисхия, двух цареградских владык, воевавших с нашим великим князем? Также и серебряный сосуд есть, конечно, одна из добыч наших руссов, отправившихся обратно во свояси "взем имение много у Грек и полон безчислен", как говорит наш летописец. 16) Для сравнения приводим две следующие выписки: а) "В лето 6551 (1043). Посла Ярослав сына своего Володимира на Грькы, и вда ему вой мног, а воеводство поручи Вышате, отцю Яневу. И пойде Володимер в лодьях, и придоша в Дунай пойдоша ко Царюграду; и бысть буря велика, и разби корабли Руси, и княжь корабль разби ветр, и взя князя в корабль Иван Творимиричь, воевода Ярославль. Прочии же вой Володимири ввержени быша на брег, числом 6000, и хотяче пойти в Русь, и не иде с ними никтоже от дружины княжее. И рече Вышата: "Аз пойду с ними и выседе из корабля к ним рек: аще жив буду, то с ними, аще погыну, то с дружиною", "и пойдоша хотяче в Русь. И бысть весть Грьком, яко избило море Русь, и посла царь, именем Мономах по Руси олядий (лодей) 14; Володимер же видев с дружиною, яко идут по них въспявтивъся изби оляди Гречьскыя, и взвратися в Русь, сседевшеся в корабле свое. Вышату же яша с извержеными на брег, и приведоша я Царюграду, и слепиша Руси много; по трех же летах миру бывшю, пущен бысть Вышата в Русь к Ярославу". ПСРЛ, т. I, стр. 66 - 67. б) "В июне 1043 г. Владимир в сопровождении 100000 человек, набранных частично с островов арктического океана и плывших на моноксилях, прибыл, чтобы отомстить за смерть благородного скифа. Он был убит во время ссоры, возникшей после многих лет мирной торговли. Здесь оставались купцы скифа, приглашенные им. Посланцам императора было поручено предложить любое вознаграждение в возмещение убийства скифа. Несмотря на это, они были подвергнуты позорным оскорблениям. Император Константин сажает в тюрьму купцов и солдат скифа, которые находятся в Константинополе и Фаре, и отправляется на триремах и транспортных кораблях, чтобы атаковать вражеский флот, а его многочисленная кавалерия отправляется сухопутным путем. Между тем русские требуют по три золотых за каждого из них, хотя сами не осмеливаются выйти из порта. К вечеру Базиль Теодорокан, посланный против них на трех триремах, сжигает семь вражеских лодок, топит три и захватывает одну из них. Остаток флота при приближении кораблей императора рассеивается по морю или выбрасывается на подводные скалы. Те, которые достигают земли, убиты солдатами — позже было насчитано 15 ООО трупов. Muralt. Essai de Chronologic Bysantine, SPB, 1855, p. 627. Там же, стр. 688. Июль, император возвратился 3 дня спустя в Константинополь, оставив для охраны берегов два легиона и союзников под командованием Николая и Теодорокана. 24 корабля, которые преследовали неприятеля, были схвачены либо уничтожены (казаками). Варна. Остаток русской армии, которая возвращалась сушей и морем, был разбит Катакалусом Вестас, говорит Амбустус, правитель низовий Дуная, а 800 пленных отправлены в Константинополь. См. также Арцыбашев, Повествование о России, т. II, стр. 20 — 21. В этом же сочинении (стр. 64) говорится о неудачных действиях русских на берегах Дуная в 1116 году при великом князе Владимире Мономахе: "Князь Великий Володимир посла Иоанна Войтишича и посажа Посадникы по Дунаю... Тогож лета ходи Вячеслав (сын Владимира) на Дунай с Фомою Ратиборичем и пришед к Дерстру и не успевше ничтоже воротишася". Не имея достаточных сведений об этом обстоятельстве, тем более, что главнейшие наши летописи не говорят о нем, мы также не включали его в наш текст. 17) О плавании русских Днепром и Черным морем см.: Карамзин, История, т. I, стр. 241 - 243; Чертков, Описание войны Святослава, стр. 178 — 182; Бутков, Оборона летописи, стр. 152; Muralt. Essai de Chronologie Byzantine, стр. 522; Арцыбашев, Повествование о России, т. I, стр. 14 — 15, прим. 54, стр. 65 — 67 и, в особенности, Лерберг, Исследования, служащие к объяснению древней Русской истории. СПб., 1819, стр. 265 - 320. Кроме этих пяти сочинений, о Днепровских порогах можно еще читать в "Книге большого чертежа", стр. 100-101; в "Descrip tion d'Ukranie par le S. de Beauplan" Paris. 1661 г., p. 19 — 22, в Hydrographie des Russischen von J. Ch- Stuckenberg, т. Ill, стр. 229 - 231, 232, 254, 253 - 258; в "Горном журнале", 1843, ч. I, N 1, стр. 119; в "Журнале Министерства Внутренних дел", 1847, ч. XVII, стр. 305 — 312; в "Приказе" Главноуправляющего путями сообщения и публичными зданиями, от 30 сентября 1846 года, N 186, и в др. 18 ) "Аще лодию украдет, то 60 кун продажи, а лодию лицам воротити; а не будет ли лицем, то за заморъскую лодию 3 гривны, а за набойную лодию 2 гривны, а за струг гривна, а за челн 8 кун". Продолжение Первой Софийской летописи. Прибавления к стр. 65. 19) "Изяславу же бледущю недадущю вбрести в Днепр, бьяхуться межи собою, ездяче в лодьях; не могшим же им что успети противу Кыеву бе бо исхитрил Изяслав лодье дивно: беща бо в них гребцы гребуть невидимо, токмо весла видети, а человек бяше не видети, бяхуть бо лодье покрыты досками, бяхут же борци стояще горе во бронях и стреляюще, а кормники 2 беста, един на корме, другый на носе, и аможе хотяхуть тамо поидяхуть, необращающа лодьями". ПСРЛ, т. I, стр. 142 — 143. 20) "В лето 7004 (1496)... а ходиши с Двины морем Акияном, да через Мурмонский нос". Архангелогородский летописец. М., 1781, стр. 172-173. "В лето 7005... пришли на Двину около Свейского королевства, и около Мур- монского носу морем Акияном, мимо Соловецкой монастырь на Двину". Там же, 173. 21) Мурманским всегда называют Лапладской берег. Поморцы, т.е. жители деревень между Онегою и Кемью (см. Записки Гидрографического Депо, т. V, СПб., 1837, стр. 112, прим. внизу и стр. 114). Stuckenberg. Hydeographie des Russischen Reiches, II, z. 17. 22 ) Чулков в своем труде приводит следующий любопытный рассказ: "Из всех вышеупомянутых рек, составляющих сообщение между реками Камой и Печорой, самые затруднительные суть Еловка и Вогулка. Осенью и летом бывают они столь мелки, что едва в ненагруженной лодке по них проплыть возможно; но собственная корысть научила пловцов преодолевать сии препятствия. Они, плывучи с судами, полным грузом нагруженными, употребляли в таком случае, что и ныне делают, нижеследующий способ. Приплыв ко оным источникам в сухое лето, вколачивали по обоим берегам толстые деревянные сваи, к коим привязывали паруса с своих судов, прицепляя к нижней части оных каменья, дабы они могли погрузиться ко дну источников. А чтобы способнее удержать стремление сих вод, то бросали на дно довольное число дерну и хворосту. Сей способ составлял некое подобие плотины; ибо чрез несколько времени вода, не находя себе протоков и будучи ограждена утвержденными парусами, скопившись в одно место, умножала речную глубину. — Когда пловцы усмотрят, что пруд наполнен довольным числом воды, тогда сняв ко дну утвержденные паруса, ее спускали, и вместе с стремлением спущенных вод плыли их суда до тех пор, пока речка не оскудеет опять водою. — Такого затруднительного пути плывущие находили по реке Еловке шесть да по Вогулке пятнадцать верст: а потому обыкновенно соединялись несколько судов вместе, дабы случающиеся препятствия отвращать общими силами. Суда употреблялись тамо, как и ныне употребляются, коюки или каючки и брусеники. — Таковое средство поднимать в реках воду употреблено было и Ермаком, при начальных предприятиях его к завоеванию Сибири, когда он возвращался из реки, называемой Межевою Уткою, в реку Серебрянку. А г. Профессор Фишер подтверждает, что оное средство и не очень давно употреблено было (Сибир. Истор., стр. 119) с добрым успехом". Чулков, Историческое описание Российской коммерции. СПб., 1781, т. I, кн. I, стр. 108 - 109. 23 ) "Коляне и поморцы {Карамзин, История, т. III, стр. 210), и почти все прибрежные жители Ар-хангельской губернии привычны к морю, бойки и смелы в матросском деле. В торговых оборотах сметливы и честны; разумеется, не без исключения, которое однакож очень не велико. Плавание их простирается большею частью около берегов, не редко в Норвегию до Бергена. Жители городов Архангельска, Мезени и некоторых селений Поморья предпринимают путешествия на Шпицберген (по тамошнему Труман) и с нынешнего (1883) года возобновили плавания свои к Новой Земле за промыслом моржей. Коляне в этих походах не участвуют. На промышленничьих наших судах хотя и нет строгой дисциплины, однако управление принадлежит одному кормщику, который как полный хозяин отвечает за безопасность судна. Между кормщиками есть отважные моряки, но ни одного знающего науку мореплавания. Путеводитель их память и наглядность вида берегов; в открытом море компас самого плохого устройства показывает им путь на перевал к берегу. Нельзя, однако, не удивляться необыкновенной памяти и соображению этих людей; мне случалось видеть поморцев, незнающих читать, которые при первом взгляде на морскую карту тотчас показывали на ней каждое становище, в котором случалось им бывать. Наизусть, помнят они румб и расстояние между приметными местами. Многие имеют рукописные лоции и карты, самими ими или опытнейшими кормщиками составленные из памяти. На Груман ладьи переваливаются от Семи островов или от Вардэгуза; на Новую Землю также от Семи островов или от мыса Орлова идут мимо мыса Канина. В этих дальних плаваниях, встречая противный ветер, лодьи теряют счисление и, не в силах будучи бороться с бурею, спускаются на угад к берегу; но это не всегда проходит счастливо. Наука мореплавания и лучшая постройка и вооружение судов могли бы отвратить многие крушения этих отважных аргонавтов. С недавнего времени начали они привыкать к употреблению морских карт и охотно слушают о кораблевождении и вооружении судов". Записки Гидрографического департамента. СПб., 1837, т. V, стр. 124 — 125. Stuckenberg. Hydrographie des Russischen Reiches, II, s. 268 — 278; Литке, Четырехкратное путешествие в Сев. Ледов, океан, т. I, стр. 13 - 14, 19, 33, 43, 59. 24) Карамзин, История, т. IV, стр. 162 — 164; Арцыбашев, Повествование о России, т. III, стр. 69; Лерберг, Исследования, служащие к объяснению древней русской истории, стр. 147 — 148. Первая Софийская летопись, стр. 203: "В лето 6808 (1300) приидоша из замория Немци Свейскыя в силе велице в реку в Неву, и приведоша с собою мастеры хитрыя, из великаго Рима и от папы мастеры приведоша нарочиты, и поставиша город над Невою на усть Охт рекы, и утвердиша его твердостию несказанною и поставиша в нем порокы и похвалившеся окаяннии нарекоша его Венець Земли; бе бо с ними наместник королев, именем Ламаскалка, и посадиша в нем мужа нарочитыя с воеводою их Стенем, а сами отъидоша в свою землю, князю же великому Андрею Александровичу не сушу тогда в Новегороде". "В Лето 6809 (1301). Прииде великий князь Андрей Александрович в Новъгород со всею силою своею, и иде с Новогородци к городу тому, и приступиша к нему месяца Майя в 18 день, на память святаго Патрикея, и начата битися крепко; помощию же Божиею, и святыя Софии и святою мученику Бориса и Глеба, твердость та бысть ни вочтоже за высокоумие их, зане всуе трудишася без Божия повеления; град их взят бысть, овых избиша, а иных изсекоша, а иных связавше ведоша из града, а град запалиша огнем, а гору раскопа- ша". — Почти то же в Первой Новгородской летописи, стр. 67 — 68. 25 ) Карамзин, История, т. IV, стр. 173 и прим. 214; Арцыбашев, Повествование о России, т. III, стр. 72; Лерберг, Исследования, служащие к объяснению древней русской истории, стр. 148 — 151. Первая Софийская летопись, стр. 205: "В лето 6819 (1311) ходи князь Дмитрей Романовичь с Новгородци на Немецкую землю, за море, на Ем: и переехавше море первое взяша Купецьскую реку, и села пожгоша и в полон поимаша многых, и скоты посекоша; и потом взяша Черную реку и вси села по Черной реце повоеваша, и приидоша к городу Ванаю, и город взяша и пожгоша; а Немци вбегоша в детинець: бе град той крепок велми, на камени высоце, не имея приступа никуды же; и прислаша Немци с поклоном к Новгородцем, просячи мира у них, Новгородци же миру им не даша, и стояша у града того 3 дни и 3 нощи, волости их воююще, и села великая их пожгоша, и обилие все потравиша, а скота не оставиша ничтоже; и потом взяша, идущи назад, реку Кавгфлу и Перну реку, и выидоша на море, и приидоша в Новгород вси поздоро- ву". — Первая Новгородская летопись, 69 — 70. "В лето 6819 (1311) ходиша Новгородци войною на Немецькую землю, за море, на Емь, с князем Дмитрием Романовичем, и переехавше море взяша первое Купецьскую реку, села пожгоша и головы поимаша, а скот изсекоша и ту убиен бысть Костянтин Ильин сын Станимировича, в загоне, потом взяша Черную реку всю и тако по Черной придоша к городу Ванаю, и взяша город и пожгоша, а Немци взбегоша на детинець, бяша бо место велми сильно твердо, на камени высоце. не имея приступа ни откуду же и сослаша с поклоном просяще мира, Новгородци же мира не даша и стояша 3 дни и 3 ночи, волость труче, села великая пожгоша, обилие все потравиша, а скота не оставиша ни рога; и потом идуче, взяша Кавгалу реку и Перну реку, и выидоша на море, и придоша зорови все в Новгород". — Карамзин (IV, прим. 214) принимает город Ванай за нынешний Биернеборг; Лерберг (стр. 150) — за местечко Ване или Ваане, по-фински Ваная. Замок (детинец), упоминаемый в приведенных здесь двух выписках из летописей, по мнению Лерберга, есть замок Тавастбург, называемый также Кроноборг. 26) Арцыбашев, Повествование о России, т. III, стр. 75; Лерберг, Исследования, служащие к объяснению древней русской истории, стр. 158 — 185. — Первая Софийская летопись, 207: "В лето 6826 (1318). Ходиша Новогородьци войною за море в Полную реку, и много воеваша, и взяша город Людергв Сумьскаго мастера и бискупль, и приидоша все здорови". — Первая Новгородская летопись, 72: "В лето 6826 (1318). Ходиша Новгородци войною за море в Полную реку, и много воеваша, и взяша Людерев, город Сумьского князя, и пискупль, и придоша в Новъгород вси здорови". — Лерберг доказывает, что Полная река есть перевод финского названия Аураиоки, а Людеревым назван Або. 27) Карамзин, История, т. IV, стр. 199; Арцыбашев, Повествование о России, т. III, стр. 81; Лерберг, Исследования, служащие к объяснению древней русской истории, стр. 186. — Первая Софийская летопись, стр. 216: "В лето 6831 (1323). Ходиша Новгородци с князем Юрием Даниловичем в Неву, и поставиша город на усть Невы, на Ореховом острове". Первая Новгородская летопись. "В лето 6831 (1323). Ходиша Новгородци, с князем Юрьем: и поставиша город на усть Невы на ореховом острове". Здесь под словом усть Невы должно разуметь исток Невы, где, как известно, лежит Ореховый остров, на котором построен нынешний Шлиссельбург. 28) Энциклоп. Лексик. XII, стр. 116 и 115, статья Воты. Если, как там приведено, составлявшая часть новгородских владений Вотская Пятина заключала в себе по южному берегу Финского залива всю Ингерманландию, отделявшуюся от Эстляндии Наровою, то эта последняя река была пограничною. — В подтверждение этому вспомним, что воздвигнутая в исходе XV столетия против Нарвы русская крепость Ивангород была построена на правом, России принадлежавшем берегу Наровы. 29) Карамзин, История, т. IV, стр. 263 — 264, прим. 262; Арцыбашев, Повествование о России, т. III, стр. 100 — 101; первая Новгородская летопись, 83-84; Первая Софийская летопись, 225 — 227. Там же на стр. 227 помещено "рукописание Магнуша короля Свейского", вымышленная сказка о походе его в Неву и в Ладожское озеро. В этом "рукописании", между прочим, говорится, что Магнус, побуждаемый раскаянием, постригся в Спасопреображенском монастыре, на острове Валааме, чего никогда не было. Замечательно, что еще и поныне близ этой обители, в роще, показызают могилу Магнуса, между тем как известно по истории, что он утонул в Готландии, у Бломмесгольма. См. Карамзин, История, т. IV, прим. 348. 30 ) Двинский летоп. (Др. Росс. Вивл. XVIII), стр. 6: "В лето 6920 (1412) году, Заволочаие ходили войною на Мурманы по новогородскому веленью, Воеводою Яков Степановичь, и повоеваша Мурман". — Там же, 7: "В лето 6927 (1419) года пришедше Мурманы войною 500 человек, с моря в бусах и в шняках, и повоеваша, в Варгузе погост Корельский и в земли Заволоческыя погост в Неноксе и Корельской монастырь святаго Николы и Онижской погост, Яковлю Курью, Андреяновской берег, Кег остров, Княжь остров, Архистратига Михаила монастырь, Цигломино, Хечемино, три церкви сожгли, а христиан и чернцов всех посекли. И Заволочане две шняки Мурман избиша, а инии убегоша на море". Об этом нападении норвежцев упоминается также у Арцыбашева, т. III, стр. 172, и в Первой Новгородской летописи, 108 — 109. 31) Троицк, лет. (Карамзин, История, т. V, прим. 8): "Проидоша Волгой из Новгорода из Великаго 150 ушкуев Ноугородци разбойници ушкуйници, избиша Татар множество, Бесермен и Ормен в Новегороде Нижнем, жен и детей, товар их пограбиша, а съсуды их, кербати и лодьи и учаны и пабусы и струги, то все посекоша". В Никоновской летописи, т. IV, стр. 12 сказано: "И суды их вся изсекоша, и паузски и кербасы и лодьи и учаны и мошаны и бафьты и струги". В Архангельской летописи, т. 3, стр 166 говорится: "а Устюжане и Двиняни и Важане и Каргополянцы и Белозерцы, а Вологжане и Вычегжане и Вымичи и Сысоличи ши в судах". — Там же, 1/125: "Вятчанеж здумавше и кинувся скоро, князя Александра и со княгиною поимавше, и вметалися во княжие суды". Там же, стр. 143: "А царь Абреим скопил много силы на Волзе в судех... а Татарове Волгу суды застали, а великаго князя силы мало; и начашася битися на Волзе в судех... и бил их скачючи по судом ослопом, и многих Татар топили и с суды, занеже Татарове пойдучи на бой суды вязалися". — В жалованной грамоте Вел. Кн. Тверскаго Михаила Борисовича Троицкому Сергиеву монастырю, около 1465 года (см. Акты Архангелогородской летописи, т. I, стр. 57): "что коли с их солью ходот повозок с подъвозками, сквозе мою отчину Великое Княжение, по Волзе, и выб мои мытника... с тех судов, по сей моей грамоте Великаго князя, мыта и всех пошлин и некоторых не имали". — В царской жалованной грамоте тому же монастырю, от 25 Марта 1588 (см. Акты Архангелогородской летописи, т. I, стр. 405): "Велено им посылать в Астрахань, по соль и по рыбу, для монастырского обоходу в дву судех болших а наших пошлин с тех судов и с соли ни в котором городе имати не велено". 32) Карамзин (История, т. X, стр. 70) говорит, что "Архангельский город основан близ того места, где стоял монастырь сего имени и двор купцов английских", и ссылается на Двинский Летописец (Древ. Росс. Вивл. XVIII), но там на стр. 15 сказано: "В лето 7092 (1584) присланы с Москвы на Двину Воеводы Петр Афонасьевичь Нащокин да Залешанин Никифоров сын Волохов. Оные Воеводы от морскаго устья за 30 верст, над Двиною рекою на Пур на Волоке круг Архангельскаго монастыря, Архангельской город древянной одним годом поставили". Царская грамота по этому предмету, от 4 марта 1583 года, помещена в Актах Археогр. комиссии, т. I, стр. 380. — Покойный историограф сам противоречит своему показанию, приводя в прим. 53 того же тома выписку из грамоты Б. Ф. Годунова от 1-го Генваря 7095 (1587) года, где читаем: "Также есмя их (Англичан) пожаловали, двора их с морскава пристанища, с Пудожерскова устья, к новому Архангельскому городу, к морскому пристанищу, переносити не велели, а ириставати им по прежнему с своими товары на тот свой двор". Следовательно, у Архангельского монастыря ни в то время, когда состоялась эта грамота, ни прежде англичане не имели своего торгового двора. Считаем необходимым пояснить еще одно обстоятельство. В тексте нашем, в описании прибытия Ченслера в Северную Двину, сказано, что англичане построили для себя торговый дом близ монастыря св. Николая, в Корельском устье, а в грамоте Годунова говорится, что он существовал в устье Пудожерсковом, т.е. в Пудожемском. Тут не будет противоречия, если мы знаем, что первое из сих устей почти у самого моря, только в четырех верстах отделяется от второго и составляет как бы часть его. — В краткой истории о городе Архангельском, сочиненной В. Крестининым, СПб., 1792 и состоящей из вопросов и ответов, на стр. 1-4 читаем: "Вопрос. Где стоит город Архангельск? Ответ. При реке Двине, по правой стороне, в 42 верстах от Белого моря. Вопрос. Место, на котором стоит город Архангельск, как называлося в старину прежде сего города? Ответ. Пур Наволок. Разумеется же под сим собственным именем мыс Двинского берега, примечания достойный потому, что Двина река при оном разделяется на разные устья, в море протекающие между островами. Вопрос. Какое было на сем месте селение прежде города? Ответ. Монастырь Архангельский, древностию все московские монастыри превосходящая обитель, построенная во втором на десять столетии в земле Заволоцкой, названной после по имени реки Двиною (должно читать: Двинскою). Вопрос. Когда и кто открыл путь из Европы морем к двинским берегам для торговли? Ответ. Англичане, пришедшие в 1553 году по морю на корабле к Николаевскому или Корельскому Двинскому устью и монастырю, при котором прежде города иностранные торги тридцать лет продолжались. Вопрос. Когда и чьим повелением город Архангельский построен? Ответ. Заложен здесь 1584 года, повелением государя царя Иоанна Васильевича четвертого или Грозного. Вопрос. Как проименован сей город вначале? Ответ. Новохолмогорским городом, потом прозван Архангельским, по монастырю сегож имяни. Вопрос. Когда переведены с Корельского устья иностранные торги в сей новый город? Ответ. В 1587 году". Последнее справедливо, как видно выше, из грамоты Годунова. Об Архангельске см. также указ. соч. Литке, т. I, стр. 136 — 146, где приложена и подробная карта Северной Двины, от Архангельска до выхода в Белое море; Энциклоп. Леке, т. III, стр. 243, Sluckenberg Hydrographie des Russischen Reichs, т. II, z. 57 — 64 и др. 3 3) Следующее известие, если не ошибаемся, в первый раз появившееся в печати в Adelung's Geschichte der Schiffahrlen. Halle, 1768, p. 57, заимствуем мы из сокращенного перевода письма некоего Иоанна Баллаха {Литке, указ. соч., т. I, стр. 122) к знаменитому географу Меркатору, писанного в Аренсбурге в 1581 году: "Помня сколь охотно читывал ты древних землеописателей, радуюсь я, что встретился с подателем сего письма. Рекомендую тебе его как человека, который может быть тебе полезен в таком деле, о коем ты давно с великим трудом старался собирать известия и в рассуждении которого новейшие наши географы не соглашаются; я говорю тебе об открытии мыса Табина и славного и богатого царства Китайского. Человек сей родом из Фландрии, званием солдат, был несколько лет пленным в России и состоял в службе некоторых знатных особ Якова и Аникия (jacovius е* Unekius), которые посылали его в Антверпен для нанятая там за хорошую цену несколько искусных и опытных мореходцев, и когда он ему таковых доставил, построили они для преднамеренного путешествия на реке Двине два корабля с помощью некоторого морского немецкого художника". Неоспоримо, что упоминаемые в письме Баллаха Яков и Аникий были не кто иные, как Аникий и старший его сын Яков Строгановы, приобретшие громкую известность со времени государствования Иоанна Грозного. Зная, из царской грамоты от 6-го августа 7074, или по Р. X. 1566 года (см. Устрялов, Именитые люди Строгановы. СПб., 1842, стр. 9, прим. 4), что первый из них был жив в это время, и соображая, что Баллах писал к Меркатору в 1581 году, а плавание Бурро для открытия северовосточного пути, давшее повод к предприятию Строгановых, происходило в 1556 году, — последнее могло иметь место в промежутке между сим годом и 1581-м. Иностранцы приписывают Аникию Строганову, впрочем не называя его по фамилии, а, как и Баллах, только по имени, Аника, — открытие торгового пути в реку Обь (см. Wilsen, Noord en Oast Tartarye. Amsterdam, 1705, p. 512), но это ошибочно. He приняли ли они, по дошедшим до них неясным рассказам, снаряжения судов к Новой Земле, с плаванием по Оби? На севере России постоянно живет искаженное временем предание, что находящаяся на Новой Земле Строганова губа получила свое название от обитавших там некогда новгородских переселенцев Строгановых. Ф. 77. Литке, упоминающий в указ. соч., т. II, стр. 85 — 86 об этом событии, относит его, основываясь на соображениях, к XVI веку, то есть к тому времени, около которого писал Баллах. Мы, кроме вышеприведенной выписки из письма к Меркатору, слича существующее предание с временем и обстоятельствами, основываем наше предположение еще на том, что посетивший в 1594 году Новую Землю голландский мореходец Баренц видел по близости Строгановой губы дома и ругие предметы, заставившие его предполагать, что тут жили люди, скрывшиеся от прибывших гостей. "Баренц, — читаем в указанном сочинении Литке, т. II, 10-203 стр. 86, — в 1594 году нашел в губе, названной им губою Св. Лаврентия, которая точно соответствует нашей Строгоновской, — селение, состоявшее из трех изб, коего обитатели, как он полагал, с намерением от него скрылись". Там же, т. I, стр. 26 — 27. 8 августа (1594). "В трех милях от Черного островка нашли они (голландцы) низменный мыс с крестом, названный по сей причине Крестовым; 4 мили далее другой низменный же мыс, названный Пятым или мысом Св. Лаврентия, за которым находился большой залив. Еще 4 мили далее открыли мыс Gchashoeck, к которому вплоть лежит низменный Черный камень и на нем крест. Тут съезжали они на берег и нашли зарытые 6 кулей ржаной муки и кучу камней и заключили, что в сем месте долженствовали быть люди, от них убежавшие. На фалконетный выстрел оттуда стоял другой крест, а возле него три деревянных дома, построенные по образцу северных жителей, в которых лежало множество разобранных бочек, из чего они заключили, что тут должна производиться ловля семги. Тут же стояли на земле 5 или 6 гробов, возле могил, наполненных каменьями, и обломки русского судна, 44 фута по килю; находящейся в сем месте безопасной при всех ветрах гавани дали они название Мучной (Meelhaven), по причине найденной муки". Нет невозможного, чтобы это разбитое судно не было одним из двух строгановских судов, построенных антверпенскими мореходцами, и что люди, которых Баренц полагал скрывшимися от него, уже не первый год жили на Новой Земле после претерпенного ими крушения. Время, когда оно могло произойти, близко совпадает с тем временем, в которое Строгановы могли снарядить свои суда в Ледовитое море. Примем в соображение еще и то, что место, описываемое Баренцом, находится поблизости губы, получившей название Строгановой. 34) Карамзин, История, т. VIII, стр. 294 — 296; Арцыбашев, Повествование о России, т. IV, стр. 21 в — 281. — В Арх. летописи (см. Карамзин, I, XXXI, прим. 561), 337, на обороте: "И как пришли под Очаков и тут взяли корабль и Турчан и Татар побили, а иных поимали с вожи, и пришли на Чулу остров на море, и тут на протоках взяли другой корабль... и пришли на Крымские Улусы, на Ярлаш остров, и тут многие верблюжьи стада поимали... и пришли на сидячих людей, на Кременчик да на Коршалы, да на Когольник, от Перекопа за 15 верст... и повоевали и отошли на Озибек остров". Там же, стр. 348, на об.: "Коли Данило с моря приходил на Улысы, тогда у них страх был великий". Там же, стр. 338, на об.: "пошли вверх Днепром... и дал Бог и перевозы и пороги прошли". — Сказания князя Курбского, изд. Н. Устрялова, СПб., 1842 г., стр. 64: "а подругое лето с Данилом Адашевым и с другими стратилаты со осмь тысящей, такоже водою, послал; они же выплыша Днепром на море и над надежду Татарскую немалую торгу учиниша в орде: яко самих побиша, також жон и детей их не мало плениша, и христианских людей от работы свободили немало, и возратишася восвояси здрово". — Остается определить, где находятся места, приведенные выше, под названиями Чулу, Ярлаш, Кременчик, Коршалы, Когольник и Озибек. Соображая слова летописи с направлением, по которому мог плыть Адашев из Днепра к берегам Крыма, полагаем не ошибиться, приняв Чюлу-остров за остров, находящийся к югу от Кинбурнской косы и названный в Российском Атласе 1792 года, на карте Таврической губернии — "Чиле", а в Атласах Черного моря Будищева (1807 г.) и Манганари (1836) — Долгий. Под протоками, где был взят второй корабль, должно разуметь пролив между этою косою и островом Чюле; Ярлаш остров, где татары пасли верблюдов, есть не что иное, как показанный на гравированной карте 1736 года (карта предприятых в 1736 году от Армеи Ея Императорского Величества, против турок и татар победоносных военных действий между Доном и Днепром и при оных реках) остров Эрлаяш, а по позднейшим картам коса Джарилгач, в северной части Перекопского залива. Коршалы по всей вероятности есть полуостров Хоралы (у Манганари — Хорлы), в той же части залива; Кременчик и Когольник долженствовали быть ближайшие к нему селения, в настоящее время, как кажется, несуществующие. Наконец. Озибек (правильнее Осибек) остров должен быть нынешний остров Березань, лежащий близ Очакова, почти перед входом в Днепровский Лиман из Черного моря. Это предположение тем вероятнее, что Оси-суии есть турецкое название Днепра и что Очаков назывался у турок Калафли, то есть крепость при Днепре, или Днепровская. 35) "Тогож году (1557) Апреля послал царь и Ве ликий князь Дмитрея Семеновича Шастунова да Петра Петровича Головина до Ивана Выродкова на Иван город, а велел на Нерове ниже Ивана города на устье на морском город поставить для корабельного пристанища, а положити велел заповедь в Иове городе и во Пскове и на Иване городе, чтобы нихто в Немцы не ездил ни каким товаром, а приедут Немцы, и в царя и великого князя вотчину, и с ними велев Государь в своей земле торговати опричь заповедного товару, а зацепки Немцам не велел делати никакие". Никоновская летопись, т. VII, стр. 283: "Тогож году (1557) Июля поставлен град от Немец усть Неворы реки на розене у моря для пристанища морского корабельного, а ставил его Петр Петров (Головин) да Иван Выродков". Там же, стр. 288. 36) "Довольные выгодною меною с европейскими народами в своих северных пристанях купцы наши не мыслили ездить морем в иные земли, но любопытно знать, что мы в сие время уже имели корабли собственные. Борисов Посланник в 1599 году возвратился из Германии на двух больших морских судах, купленных и снаряженных им в Любеке, с кормщиком и матросами немецкими, там нанятыми". Карамзин, История, т. X, стр. 255. "Посланник наш Офонасей Власьев на своих на купленных на дву кораблех, а корабельщики и деловые люди на тех его кораблех были наемные из Любка". Под словами: корабельщики и деловые люди должно разуметь матросов и мастеров. Весьма вероятно, что между ними был, как упоминает Карамзин, и штурман, по русскому простонародному выражению кормщик. Там же, прим. 427. 37 ) "Тогож года (1600) по государеву указу посланы из Тобольска в Мангазею письмянной голова, князь Мирон Михайлович Шаховской, да Даниило Хрипунов, да целовальник торговый человек, Семен Новоселов, и служивых людей сто человек; а велено им в Мангазее острог поставить, и ясак сбирать, и тунгусов и самоядцов и остяков привести к вере, к шерти, и быть тамо до Указу. И они первой Мангазейской острог поставили". Древн. Росс. Вивл., т. III, стр. 114 — 115. Щекатов'. Словарь Географический Российского Государства, М., 1805, т. IV, стр. 175: "По устроении города Березова (уездн. гор. Тобольской губ.) посылались от оного разного звания люди для приискивания и склонения к платежу ясака диких орд, которыми во-первых найдены тазовские самоеды, и, по многом с ними переговоре, обнадежили их, что они от государя будут жалованы; только б в верное вступили подцанничество и в знак к ним государской милости на реке Тазу, близ их кочевья построен магазин и доставлен в оной из города Березова провиант, которой был для приохочивания тех диких орд из казны даван самоедам без положения цены. Они, видя к себе доброхотство, но своей воле давали промысла своего зверей... и как взяли привычку к хлебу, то не только те найденные приходили, но еще незнающих о том месте приводили такие же орды... А как тех орд умножилось в самом том месте, где построен магазин, то застроен город, который поименован, по причине начального построения магазина, Мангазея. Оной город Мангазея, от нынешнего города Мангазеи, верст сот на пять в левую руку, совсем в стороне от всех больших рек, можно считать между Енисейским и Обским устьями, но не близок он и к Северному океану". Книга Большому Чертежу определяет место города Мангазеи так (стр. 195): "За рекою за Обью Таз река, а в Таз реку пала река Пур. А на реке на Тазу и на Пуру Мангазея". — Стр. 211: "А за рекою за Обью 200 верст пала в море река Таз. А в Таз реку пала река Пур. Протоку Таз реки 890 верст, а реки Пура протоку 460 верст. А по реке по Тазу Мангазея, Самояд Пяки". В записке о Царском дворе, церковном чинопочитании, придворных чинах, приказах войске, городах и проч., относящейся к 1610 — 1613 годам и помещенной в Актах исторических, собранных и изданных Археографическою комиссиею. СПб., 1841, т. II, стр. 425, сказано: "Сибирская земля, а в ней городов: Тюмень, Тобольской, Верхотурье, Пелымь, да на Оби четыре городы: за Обью в Мангазеи город, в Югре, в Калмаках, в Чяте". Эта первоначальная Мангазея находилась на правом берегу реки Таза, впадающей в Тазовскую губу, из которой через Обскую губу суда выходили прямо в море. Положение Мангазеи показано на карте Югорской земли, приложенной к сочинению Лерберга: Исследования, служащие к объяснению древней русской истории. Об упразднении первой и об основании второй Мангазеи у Щекатова (Словарь географический Российского государства, т. VI, стр. 498) сказано: "На том месте, где нынешний Туруханск построен, было с 1609 года Ясашное зимовье, которое с году на год стало быть важнее, и как оным путем разные народы по Енисее и по впадающим рекам во оный мангазейскими служивыми людьми в Ясак приведены были, то — наконец Туруханское Зимовье стало центром Мангазейского уезда, где иногда и мангазейские воеводы жительствовали. В 1672 году Указом государя царя и великого князя Алексея Михайловича все жители из города старой Мангазеи туда переведены были, и вместо зимовья построен город, что и было началом новой Мангазеи или города Туру- ханска". — Чулков (Ист. описание Росс, коммерции, т. III, кн. I, стр. 32) говорит, что плавание судов из Архангельска в Мангазению для торговли прекратилось в 1620 году. 38) В Актах истор. Арх. комм., т. II, стр. 411, N 345, помещена следующая царская грамота верхотурскому воеводе князю Львову и голове Новосильцову от 15 ноября 1602 года: "От Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Русии, на Верхотурье, князю Матвею Даниловичю Львову да голове Угриму Васильевичи) Новосильцову. По нашему указу, послано из Еврославля да с Вологды, на Верхотурье, с Васильем с Хомутовым, для Мангазейского ходу судовые снасти, на пятнадцать судов морянок, пятнадцать шеем, по сороку сажен, толстых пеньковых варовых, пятнадцать веревок кубасных по пятидесят сажен, пятнадцать завозень по осмидесят сажен, тридцать дрог по двенадцати сажен, стопятдесят веревок на ношки по семи сажен, тридцать пайн по осьми сажен, тридцать поясов по тридцати сажен, пятнадцать возжей по двадцати сажен, тридцать скут по пяти сажен, пятнадцать веревок круг парусов обшивати, по двадцати по пяти сажен, три тысячи аршин холстов на парусы; да для Мангазейскогож ходу велено сделати двадцать якорей двоерогих, да на сибирские расходы сорок пуд железа. А какова судовая снасть и якори велено в Ерославле и на Вологде взять, и для того послан с ним мангазейской толмач Шумко Васильев. И так к вам ся наша грамота придет, и Василей Хомутов судовую снасть и якори и железо на Верхотурье привезет, и выб у него тое судовую снасть, и якори, и железо взяли в нашу казну; а как у него судовую снасть и якори и железо возмете и выб о том отписали с ним к нам, к Москве". 39 ) "В 30 верстах от Москвы есть обитель Вяземс кая: Царь велел обвести ее ледяною крепостью и прибыл туда с немецкою гвардиею, двумя отрядами польской конницы, также со всеми боярами, в намерении показать им искусство осаждать крепости... Царь первый ворвался в крепость; за ним вся гвардия. Торжествуя победу, он говорил коменданту ледяной крепости: "Дай Боже! взять со временем таким же образом и Азов". Устрялов, Сказания современников о Димитрии Самозванце. СПб., 1831, т. I, стр. 69. См. это же в Сказаниях иностранных писателей о России, изданных Археографическою Комиссиею, СПб., 1831, т. I, стр. 41 (летопис. К. Буссова). Там сказано: "Der Kayser selbst uberwaltigte den geschatzten Woywoden, band ihme und sagte: Gott gebe und fuge es, dass ich einmahl Assow in Tartareyen als moge einkriegen, und den Tartarischen Zaren als gefangen bekomme, als ich itzund habe". 40 ) Ф. 77. Врангель. Путешествие по Северным берегам и по Ледовитому морю, совершенное в 1820 — 1824 гг. В начале 1 тома помещено краткое "Историческое обозрение путешествий по Ледовитому океану, между Карским морем и Беринговым проливом, до 1820 года". 41) Для примера приводим извлечение из отписки якутскому воеводе Францбекову служилого человека Уварова (Дополн. к Акт. истор. Арх. ком., т. III, стр. 355 — 356), посыланного в 1651 году на Амур для разведывания о Хабарове. Выписку начинаем от того времени, когда Уваров и его товарищи, не найдя нигде Хабарова, пришли к устью Амура... и поплыли мы х'олопи государевы по Амуру реке и выплылы, не знаючи устья Амура реки, в Амурскую губу. И мы холопи государевы, плывучи по Амуру реке, приказного человека Ерофея Павловича не нашли и признак нигде не видали. И как... холопей государевых вверх итги по Амуру не пустят, берегом бичивою итги не можно, гиляцкие мужики не пропустят, и у нас холопей твоих судовых снастей нет, парусов и дрогов нет, и мы холопи государевы стали по нуже для морского ходу к судам пашвы нашивать в Амурской губе на берегу с великой обережью за караулы; и на нас на той стоянке те гиляцкие мужики напустились боем во многих стругах, и нам пособил бог струг один пробить и в стругу мужиков побить человек с сорок; и оттуда мы холопи государевы пошли по морю на гребях и выгребли из губы на море, и понесло нас холопей государевых во льду на море, и носило нас во льду 10 дней, и принесло на берег на пустое место, и тут нас холопей государевых к берегу льдом... раздавило судно и судно потонуло, и мы холопи государевы на берег пометались душею да телом, хлеб, и свинец, и порох потонул, и платье все потонуло стали без всего. И оттуда мы холопи государевы пошли пеши подле моря, и шли мы холопи государевы пешою ногою подле моря пять дней, а питалися мы ягодами и травою и находили на берегу по край лося битого, зверя морского нерпу да моржа, и тем мы душу свою осквернили, нужи ради питалися; и дошли мы холопи государевы до речки, и тут мы стали суднишко делать, и нам бог пособил, суднишко сделали и пошли по морю и дошли до речки, и на усть речки тунгуские юрты и из тех юрт тунгуские мужики подсмотрили, и из юрт побежали и пометали свой рыбной корм, и мы холопи государевы тот запас побрали, и шли мы холопи государевы до той речки с усть Амура реки восемь недель и три дня, а питалися травою, да водою, да морским зверем нерпою, и на той речке мы холопи государевы осеновали; и с той речки поднялися мы на нартах чрез хребет на Ленские покоти, и шли мы на нартах четыре недели со днем и нашли тунгускую аргушницу, а аргушницею шли четыре дня и нашли Тунгуские чюмы на третий день Рождества Христова, и изымали двух тунгуских мужиков, и тех тунгусов посадили в аманаты, и под них взяли ясаку великому государю 78 соболей и запасу взяли мы холопи государевы на тех тунгуских чюмах на полгода, и нонече мы холопи государевы питаемся тем запасом июня в 30 день... а здеся я Ивашко с товарыщи на Тугире реке наги и босы, и голодни и холодни, со всякие нужи в конец погибаем и холодною нужною смертию озябаем, потому что у нас топоров нет; и проведывали мы тунгусскими мужиками русских промышленных людей далеко. А по старой государевой наказной памяти служилого человека Ивана Нагибы нас служивых и новоприборных жалованных людей послано было с ним Иваном из Банбулаева городка 26 человек и нонече нас здесь всех осталося двадцать человек, а писать было государю челобитная о нуже и о бедности, чтобы государь пожаловал, да не стало в войске бумаги, писать не на чем и подарков у нас государевых нет чем тунгусов дарить, олова и одекую. 42) Бантпыил-Каменский, История Малой России. М., 1830, т. I, стр. 200 - 204. Боплан, Описание Украины. Пер. с французского Ф. Устрялова. СПб., 1832, стр. 138. Француз Боплан, служивший в качестве инженера польским королям Сигизмунду III и Владиславу IV, прожил около 17 лет в Украине, осмотрел Днепр от Вислы до самого устья, видел суда запорожцев и слышал на месте рассказы о подвигах казаков. Он написал и посвятил королю Яну Казимиру весьма любопытное сочинение под заглавием: "Описание Украины, которая представляет собой несколько провинций Польского Королевства. Ее пределы простираются от Москвы до границ Трансильвании. Описание нравов, жизни и способов ведения войны. Составлено господином Боп- ланом. Издано в Руане Жаком Кайу при дворе короля MDCLXI". Русский переводчик в предисловии (стр. VIII) говорит, что первое издание этой книги было напечатано в 1650 году. Мы не имели случая его видеть, а имеем самое издание 1661 года, напечатанное в Париже. В экземпляре этого же издания, принадлежащем II отделению Библиотеки СПб. Академии наук, перед заглавным листом рукою известного Бакмейстера написано: "...Не следует верить всему, что издатель говорит в своем предисловии. Имеется только одно издание этого описания, изданное в Руане в 1660 г. у Жака Кайу. Это та же книга; издатель только изменил заглавие, не прибавив ни одного слова. Английский перевод ее находится в первом томе "Путешествий p. Churchile 1776". По чрезвычайной редкости Бопланова сочинения на французском языке мы делаем указания на русский перевод, тем более, что в последнем есть примечания и пояснения, которых в подлиннике не находится. 43 ) В "листе, писанном до Хана Крымского от Атамана Кошоваго Ивано Сир ка, и от всего Коша Казацкого", между прочим сказано: "Ежели отважные, мужественные кавалеры преишлия войска Запорожского вожди, предки, Антецессори наши, здавна на Крым и на Царство Турецкое, морем и землею воевали, яко то Самусь Кушка, Атаман и Гетман Кошовой воевал по Черному морю, а по нем 1575 года Богданко с казаками Крым воевал и плюдровал, потом року 1609, Петр Конашевич, Сагайдачний, прежде Гетманства своего с запорожцами заиливши челнами в Ставрики ваши взял в ней знаменитые и крепкие места, Кеору с многими користми щастливе до сечи повернувся. Потом, року 1621, також перед Гетманством, Богдан Хмельницкий, на море Черном воюючи в своих моноксилях, многие корабли и которги турецкие опановал и благополучно до сечи повернулся. Потом року 1629, братия наша, запорожцы с певным вождом своим воюючи в чолнах по Експонту, коснулися мужественно и самих стен константинопольских, и тие довольно окуривши димол мушкетным превеликии Султанове и всем мешканцам Цареградским сотворили страх и стяжание, и некоторые, отлеглые константинопольские селения запаливши тож щастливе, из многими добычами до коша своего повернулися. А в року Божом 1633 Сулима Гетман войска низового Запорожского, в монаксилях, от сечи, по Днепру, на Черном море, через остров. Кимирийский в Меотицкое заиливши озеро, достал был прекрепкого Турецкого града вазчий Азова; а что наихвалебнейше и наиславнейше, что тииж славно именитии вожди наши Козацкие и скафославянские нетокмо Цари граду, но и всему царству Греческому первейшим от иных соседних народов были страхом, где кроме Константинополя, за тысячу миль и вяще, Евксинопонт в лодках переплывши, в славные грады Азиатийские Еникоп и Трапизон вистинали, иные замки по берегу тамошнем спеподровали, не токмо моцному Белограду не раз крыла осмалили, але Варну, Смайлов и иные фортеции под Дунайские повидирали и вневец обратили, тому ежели ваша Ханская моць не поверит, то изволь в своих Кримских и Константинопольских летописцах писарям своим приказати поискати, певне знайдеш". — Здесь встречаются три названия судов: чолны, моноксилы и лодки. Под первым мы разумеем собственно запорожские лодки, подобно тому, как донские казаки называли челнами свои лодки; моноксилы или однодеревки суть дубы, а лодки или лодии есть общее название тех и других, соответствующее древнему — лодии. Маркевич, История Малороссии, т. III, стр. 123 — 128. Не излишним считаем привести здесь несколько выписок из депешей французского посланника в Константинополе, Сези (de Cesy), к королю Людовику XIII, с 1620 по 1637 год, о действиях запорожцев против турок. а) От 13 марта 1620 г. Поляки заключили соглашение с татарами при посредничестве Госпара Гра- тиани, ныне принца Молдавии. Мне неизвестно точно, при каких условиях были приостановлены нападения казаков, которые обычно в своих набегах спускались через Борифен в Черное море и приходили с войной сюда. Чтобы обезопасить себя в будущем, великий господин направил два дня тому назад Баша, чтобы построить два форта в устье реки и овладеть таким образом проходом. б) От 9 августа 1620 г. — Казаки появляются каждый раз поблизости отсюда в Черном море и, несмотря на свои слабые силы, захватывают невероятную добычу. Они пользуются такой славой, что нужны удары палкой, чтобы заставить турецких солдат выступить против них на нескольких галерах, которые великий господин снаряжает туда с большим трудом. в) От 25 августа 1620. — Казаки со 150 лодками опустошают все побережье Черного моря, ограбили и полностью сожгли Варну, где было не менее пятнадцати или шестнадцати тысяч душ. г) От 17 июня 1621 г. — Страх, охвативший жителей этого города, был так велик, что невозможно описать. 16 лодок с казаками в эти дни достигли колонн Помпеи у входа в канал в Черном море, чтобы захватить Карамуссал. Они сожгли и разграбили деревни. Ужас охватил население, и жители Перы и Кассомбаша бросились спасать свое имущество к арсеналу, что поставило в затруднительное положение Гаймакана и Бостанжи Басса. Великий господин и его совет оставили такую малую охрану в городе, что без трех галер, которые там находились, не было бы никакой возможности защищать вход в канал, хотя Гаймакан и Бостанжи день и ночь прилагали все усилия, чтобы вооружить несколько фрегатов, и ловили на улицах людей, никогда не предполагавших воевать. Что касается оружия, оно было взято с судов христиан, которые были в порту, так как охрана не имела в запасе ни одного мушкета. В конце концов после двух дней смятения эти три галеры и 40 фрегатов и лодок вышли из канала в море на поиски казаков, которые в то время грабили деревню, но не посмели ни приблизиться, ни сразиться с этими 16-тью казачьими лодками, хотя половина их людей все еще находилась на берегу. Под покровом ночи три галеры с остатками войска вернулись обратно в устье канала к замку, который здесь называют башнями Черного моря, к стыду Баша, на которого было возложено это задание. Гаймакан и Бостанжи сообщили великому господину про его (Баша) трусость с тем, чтобы он был наказан. д) От 18 августа 1621 г. — Мы узнали также, что Баша, потопив до двадцати галер в Черном море, захватил 16 или 17 казачьих лодок, которые так защищались, что турки потеряли столько же, сколько выиграли. Уцелевшие после сражения казаки были отправлены Башем в подарок господину, который велел их всех умертвить и хотел собственноручно отрубить им головы, если бы Годжиа не отговорил его от этого, но он не помешал ему застрелить нескольких из них, выпустив в них стрелы. Часть пленных была раздавлена слонами, другие разорваны на части четырьмя галерами, остальные были закопаны заживо. Судя по всему, этот господин не пощадит и христиан, которые попадут к нему в руки. е) От 1 мая 1622 г. - Великий Визирь, будучи очень занят, пропустил появление казаков и рыжеволосых, которые прибыли к этим местам по Черному морю и захватили несколько кораблей. Это привело великого господина в такой гнев, что он грозил отрубить голову великому визирю и великому казначею по имени Тефтедар, если они завтра же не отправят галеры в Черное море. ж) От 12 июня 1622 г. — Казаки появились в 15 лье отсюда на тридцати лодках, чтобы захватить город Кодриа, расположенный в шести лье от Черного моря в Наталии. Они оставили по себе следы разрушения и увели более тысячи пленных из Карамюсаля, который они захватили. з) От 18 сентября 1622 г. — Польский заложник, находящийся здесь, ничего не знает о местонахождении посла, который все время находится у границ. Турки послали к нему гонца, чтобы узнать истину и сообщить ему, что его приезд крайне желателен, так как появление четырех казачьих лодок в Черном море вызвало больше беспокойства, чем если бы появилась чума из Морей или Барбарии, так они опасались их (казаков). и) От 19 марта 1623 г. — На Дунае и по берегам Черного моря продолжается подготовка мощных фрегатов, чтобы противостоять казакам, которые по расчетам должны появиться с войной в этом году, несмотря на мир с Польшей. к) От 12 марта 1624 г. - Казаки на 80 лодках спустились через Борисфен и высадились на полуострове близ Кафы, разгромили крымский город и убили много татар. л) От 21 июля 1624 г. — В день турецкой пасхи, которая была вчера, казаки появились на ста лодках и разгромили крупный город Неокорис, который соприкасается с фортом на Черном море и находится на виду у Сераля великого господина и более близок отсюда, чем многочисленные увеселительные дома (дома удовольствий), где великий господин иногда проводит время. Казаки пробыли более 10 часов... и ретировались, не потеряв ни одного человека, так как в порту не было галер, а подготовка и вооружение лодок так долго продолжались, что казаки имели полную возможность погрузить и увезти свою добычу. Это такое смелое предприятие, что заслуживает уважения, так как, чтобы его выполнить (казакам), надо было решиться сразиться с тридцатью галерами, которые ранее были посланы на поиски казаков и для покорения короля татар. Во время этой тревоги великий господин находился верхом на лошади на берегу моря перед своим Сералем, где было выставлено несколько пушек, и торопил с отправкой лодок, проявляя при этом столько же решимости, сколько его люди испуга и растерянности. м) От 4 августа 1624 г. — Как только казаки разгромили Неокорис и другие пункты на виду у Сераля, турки были до такой степени возбуждены, что решили было убить всех христиан-франков. Но бог отвел эту жестокую судьбу и было решено только побывать во всех домах (франков) и разоружить их, так что в течение двух дней бедные христиане не смели выходить из дома, ожидая избавления от опасности. н) От 18 августа 1624 г. — Морские силы (турок) необычайно слабы, и если бы и были галеры, нет людей, которые могли бы заняться их вооружением и командованием. В течение этих дней в устье реки к Черному морю были отправлены три галеры и несколько фрегатов для охраны и чтобы воспрепятствовать возвращению казаков. Но после того как они пробыли в порту без сухарей, пороха и другого вооружения, все, кто там были, вернулись обратно, бросив галеры на произвол судьбы. о) От 23 марта 1625 г. — Большая часть галер великого господина будет использована для охраны с тем, чтобы казаки перестали быть хозяевами Черного моря и больше не являлись в предместья Константинополя, как это было в прошлом году. п) От 5 июня 1625 г. Казаки разгромили Трапезунд с 250 городами. Форт так хорошо защищался, что они должны были оставить свое намерение и отступили, р) Несколько дней тому назад казаки захватили несколько турецких лодок, спустившихся по Дунаю для подкрепления галер великого господина, но радость казаков была недолгой, так как они встретили в море Баша с 40 галерами, которые их разгромили, несмотря на то, что у казаков было почти 300 лодок. с) От 5 октября 1625 г. — Баша вернулся с Черного моря с 50 галерами, причем победа его над казаками было далеко не такой, как она опубликована в Порте. Если бы не свежий северный ветер, который поднялся и помог Баше, казаки разгромили бы его армию, которую они храбро атаковали на 380 лодках. Они были уже на Реале, обрубая канаты и снимая румпель, поставив Баша в тяжелое положение, но погода помешала им — волны стали заливать лодки, и казаки вынуждены были ретироваться, убив две или три сотни людей на галерах и потеряв приблизительно столько же своих союзников-христиан. К чести казаков надо сказать, что к вечеру, когда ветер утих, они со своей армией не менее чем в двадцать тысяч решительных и отважных человек отогнали прочь турецкую армию. Поразмышляйте немного над этим и учтите, пожалуйста, что менее чем с 50 тысячами экю в год, розданными казакам, можно владеть основными силами турков в Черном море и устьем канала, который находился отсюда в четырех лье. 44 ) Вот содержание этого договора, заимствуемое нами из Истории Малороссии Маркевича (т. III, стр. 51 - 56). I. Позволяет султан турецкий войску Козаков и народу их иметь свободное плавание на Черном море ко всем своим портам, городам и островам, также на Белом море ко всем своим владениям и островам с их портами и к портам других государей и владениям христианским, также по всем рекам и ко всем городам, с коими по желанию своему в торги и купеческие дела входить имеют, продавать, покупать и менять по воле своей, стоять в портах и выезжать, когда захотят, без всякого препятствия, сопротивления и затруднения. II. Для споспешествования новой торговли войска запорожского и народа его султан турецкий освобождает купцов их от всякой пошлины, мыта и подати, а также и товары их, какие только они в государство его ввозить или из государства его вывозить захотят, с сроком на сто лет (если не на сто лет, то хотя на пятьдесят или по крайней мере на тридцать), за чем должностные начальники повсюду смотреть будут, а по истечении ста лет, если бог позволит, небольшую тягость податей нести имеют, как и самые турки. III. Домы для складки товаров в городах и портах султана турецкого, как при Черном море, так и при Белом быть имеющих, позволяет султан войску Козаков заводить и тем торговать, и купцам их свободно пребывать, не платя никакой подати в продолжение вышепомянутых ста лет. IV. Наместник войска запорожского и народа его в Стамбуле иметь будет свое пребывание с должным почтением и без всякой опасности и обязан ходатайствовать о правосудии обиженным козацким купцам: также и войско запорожское наместника султанского в портовом городе своем имеет, который должен выдавать пашпорты козакам для свободного их проезда на галерах или кораблях, куда захотят, и за пашпорт не более брать одного червонца. В присутствии его начальник галеры или корабля имеет учинить присягу, что он никакой измены против государства султанова не сделает; оный же наместник султана обязан право сие, на турецком языке писанное, каждому требующему на письме выдать за своеручною подписью и с приложением печати. V. Для удержания своевольных людей от нападений на море с дозволения султана войско запорожское заложит несколько городов портовых ниже порогов, даже до устья реки Буга в Днепр, откуда и торговлю свою производить и безопасность на море против своевольства обеспечить само собою имеет. VI. Если бы кто своевольно из войска запорожского нападал на море, над таким надлежащий суд учинить должно войско запорожское при наместнике султанском, а для сего торговли Козаков и купечеств их затруднений и препятствий делать никогда и никто в государстве турецком не будет. VII. Если бы с Дону какое возникло своевольство и оттуда на море выехали для разбоя, то вместе с турецкими галерами ловить надлежит и козацких своевольников наказывать и взаимно друг другу вспомоществовать, чтобы море было чисто и свободно. VIII. Если бы галера козацкая в чем будь право султана (да сохранит бог) преступила, то начальник сей галеры должен быть наказан, а сама она с товарами и работниками своими останется свободною, и другие также в товариществе с нею находящиеся галеры и корабли имеют быть свободными, дабы невинно не терпели и заключенный мир был бы ничем не нарушен. IX. Если бы галера или корабль козацкий разбился на берегу султанском, то вещи те, кои могут сохраниться, были бы спасены и наследникам отданы. X. Касательно долгов купеческих право купцам козацким такое же быть имеет, как и туркам во всем государстве, и суд немедленный. XI. Галер или кораблей козацких ни на какие потребы, ни на какую службу султан турецкий употреблять не позволит, ни их людей, ни товаров, ни оружия, но свободный вход и выход со всем, что имеют, когда захотят, им обещает и обеспечивает. XII. Когда какой купец умер в государстве турецком, на море или на суше, то все имущество его принадлежать будет наследникам его и никем удержано быть не может, и хотя бы что кому отказал или записал при смерти, недействительным почитаться будет. XIII. Невольников христианских у турок, так как и турецких у христиан купцам козацких свободно выпускать позволено будет, а если бы невольник христианский, в государстве турецком находившийся, на галеру или корабль козацкий убежал, то его утаивать или укрывать начальник галеры не имеет, но должен его выдать и на сие никакого убытка или обиды не потерпит ни он, ни галера его, ни люди, ни товар его; также, когдаб работник какой вольной или невольник с галеры козацкой бежал, турки должны будут выдать его козакам. 45 ) Боплан, Описание Украины, стр. 62 — 69. Находящееся у Боплана название basteaux в русском издании верно переведено: челны, потому что так всегда назывались у запорожцев описанные здесь их лодки. Бопланово слово basteaux соответствует нашему суда. См. также прим. 47. 46) "Того же лета (7062) Августа в 24 день, пришел корабль с моря на устье Двины реки, и обослався, приехали на Колмогоры в малых судех от Английского Короля Эдварта Посол Рыцерт (Ричард Ченслер), а с ним гости... и велели корабль на зимовье ввести в Унскую губу. — Они же приехав с Москвы на Двину, и жили у корабля до весны. — Прииде весть к Царю и Великому Князю от заморския Корелы, сказали они: нашли де мы на Мурмонском море два корабля, стоят на якорях в становищах. — Князь же Семен Микулинский посылал в лодиях на Мурмонское море к кораблям. — Пришел корабль на устье Двины реки из Английские земли, а на нем Английского короля Посол Рыцерт со многими гостьми, и на Холмогорах суды наймовали, и товар из корабле взяв, посол и гости к Вологде пошли. — В статейном списке посольства Стольника Чемоданова (Древн. Росс. Вивл. IV, 147), ездившаго, в 1657 году, в Венецию "а говорили чтобы де вам Царскаго Величества посланником итти в ладьях к кораблям и на корабли садиться... чтоб под посланников прислали лодки, на чем ехать к кораблям... изо многих государств стоят в том месте многие корабли”. Двинская летопись, стр. 11 — 13. "Да гостьже Джан с Посланники за столом в разговоре говорил и Посланников спрашивал: у Великаго Государя вашего с Турскими людми, кораблями ли бои бывают, и по часту ли? И Посланники говорили: Великаго государя нашего донские Козаки ходят на Турских людей часто, в бусах и в иных воинских судех, а не кораблями". Там же, стр. 180. 47) Вот содержание этой грамоты: "Бога все-могу- щаго и во всех всяческая действующаго и утешения благая всем человеком дарующаго, того в Троице славимого и во единстве поклоняемаго Бога нашего милостию и властию, силою и действом и благоволением, Богом избранный, христьанский содержаще скифетр православия, во осмотрение и во обдержание великаго Российского царствия и многих прибылых государств и с Божиею помощию соблюдати мирно и безмятежно на веки. От Великаго Государя Царя и Великаго Князя Михаила Феодоровича, всеа Русии Самодержца Владимерского, Московского, Новгородского, Царя Казанского, Царя Астраханского, Царя Сибирского, Государя Псковского и Великаго Князя Тверского, Югорского, Пермского, Вятского, Болгарского и иных Государя и Великого Князя Новагорода, Низовс- кие земли, Резанского, Ростовского, Ярославского, Белозерского, Удорского, Обдорского, Кондинского и всея северныя страны Повелителя и Государя Иверские земли, Карталинских и Грузинских Царей и Кабардинские земли, Черкаских и Горских Князей и иных многих Государств Государя и обладателя, велеможному Фредерику, наследнику Норвецкому, Арцуху Шлезвицкому, Голстен- скому, Стормарскому и Дитмарскому, Графу Олден- бургскому и Долменгорскому любительное поздравление. Присылал еси к нашему Царскому Величеству послов своих Филипуса Курузиюса думного судебного чину да Отто Брюгмана с грамотою, и мы Великий Государь послом Вашим велели быти у нас Великаго Государя на посолстве вскоре и посолства их выслушали и грамоты твои велели принять и выслушали милостиво и любительно; и что послы ваши, будучи у нас на посолстве, говорили, поздравляючи нас Великаго Государя на наших великих государствах Российскаго Царствия, и мы Великий Государь от Вашего Вельможства приимаем в любовь. А что еси к Нашему Царскому Величеству писал и послы твои говорили, что ты Фредерик Князь, по совету с вельможною с Свейскою Королевою Христиною, к нашему Царскому Величеству послал их послов своих и нашемуб Царскому Величеству по прошенью Вашему у послов Свейские Королевы и у твоих, речей их велети выслушати и во всем им верити, как бы вам самим и доброй ответ на то учинить и мы Великий Государь Свейские Королевы Христины к твоим послом велели быти в ответ нашего Царского Величества у бояр и дел их, о чем от Вас с ними наказано, велели у них выслушати. И послы твои будучи с бояры нашими и с думными людьми при послех Свейские Королевы Христины говорили и просили у нас Твоим словом Голстенским: твоим торговым людем в Перейду ходу для торговаго промыслу. И по нашему Государскому изволенью, как тому быти годно, бояри наши и думные люди с послы твоими о Персицком ходу и о торговле договорились и письмо нашим бояром и думным людем на ту торговлю послы ваши дали за своими руками и за печатьми; а хотели к нашему Царскому Величеству на тое Персидцкую торговлю и почему Вашим торговым людем Голштенские земли компанеи от тое торговли давати в нашу Царского Величества казну ефимков привести свидетельствованную и утвержденную грамоту за своею рукою и за печатью. А тоб тебе Велеможному Фредерику князю ведати, что той торговли в Перейду преж того прошали у нас и иные Государи и их подданные, и мы Великий Государь дати им не про-изволили; и тебеб Фредерику Князю наша Царского Величества любовь и доброе приятельство ведать и тому, что в ответе говорили бояре наши и думные люди и писмо на те речи дали, верить, и на ту Персидцкую торговлю о казне, почему тем людем давати в нашу Царского Величества казну прислать грамоту свою с подписью твоей руки и за печатью. А как твои послы приедут к нам с Вашею грамотою и с казною, и мы Великий Государь Вашим послом и Голштенской компанеи на ту Персицкую торговлю нашу Государскую грамоту, за нашею Го-сударственною печатью дати велим, чтоб к Вам любов и к Вашим подданным наша Государская милость о той торговле и впредь была крепка и стоятелна. А послов ваших, пожалова нашим государским жалованьем, отпустили есмя к Вам, не задержав. Писана в Государствия нашего дворе в царствующем городе Москве, лета от создания миру 7143-го, месяца Декабря 13-го дня". Москов. Главн. архив Мин. иностр. дел. (Центр. Гос. архив древ, актов. — Ред.). 48 ) Выписываем эту грамоту вполне, из дел, упомянутых выше, в прим. 47 — "От Царя и Великаго Князя Михаила Федоровича всеа Русии в Нижней Новгород Воеводе нашему Василью Петровичу Шереметеву да Диаку нашему Осипу Пустынникову. Присылал к нам Голштенский Фредерик Князь послов Филипа Крузиюса да Отто Брюгмана бити челом и просити Голштенским своим торговым людем через наше Государство дороги в Перейду, а оттоле в Индею: и мы по прошенью Фредерика Князя Голштенским его торговым людем ход в Перейду дали на 10-ть лет. А по нашему указу договорилися бояре наше с послы его, что ходити им в Перейду из Ярославля Волгою на 10-ти кораблех, а корабли им делати в нашей земле, где такие леса, которые к тому делу годны найдут, а тот лес покупати им у наших людей волною торговлею а плотников к тому корабелному делу к их корабелным мастером в прибавку наймовать наших подданных охочих людей и наем им платити по договору с ними волною торговлею, а от тех плотников корабельнаго мастерства не скрывать и не таить. И били нам челом Голштенские послы, чтоб нам пожаловати велети им те корабли делати в Нижнем Новегороде у кого такие леса найдут, а для того корабелнаго дела поволитиб им отпустити в Нижней Новгород Москвоскаго торговаго Немчина Анца Беркова да с ним 4-х человек своих Голштенских людей за корабелнаго мастера. И мы, по челобитью Голштенских послов, тех Немец в Нижней Новгород для корабелнаго дела, отпустили. И как к вам ся наша грамота придет, а Московской Немчин Анца Берков с Голштенскими Немцы в Нижней Новгород приедут... в Нижнем Новегороде и в Нижегородском уезде к корабельному делу лес приищут, и выб им тот лес у тех людей... и корабли делати велели и плотников им наших охочих людей к тому корабельному делу к их мастером в прибавку наимовати волно поволили... Писана в Москве лета 7143-го Декабря в 22 день" — (Места, означенные точками, от времени вытерлись). 49) В тех же делах: "143 года (1634) Декабря в 1-й день явился в Посольском Приказе Немчин, о котором говорили в ответе Голштенские послы, чтоб его, наняв, послати для корабельного дела в Нижней Новгород. А сказал про себя: что он Московского служилого Немчина сын, а зовут его Анцею Берковым, а по-русски Иваном; а отец-де его Яковом зовут Бережицкой и он живет в Москве своими дворы, жены и дети у них есть; а из помещен де отец его в Волгодском уезде, а служит в иноземцы; а он Анца с иноземцы не служил, проживал для наученья торговаго промысла у Московских и у приезжих Немецких торговых людей, а наймуют де его Голштенские послы ехати с Немцы своими для корабельиаго дела в Нижней Новгород. И только будет Государь пожалует укажет ему у них наняться и он у них для того дела на полгода наймется". "Лета 7143-го Декабря в 15-й день по Государеву Цареву и Великаго Князя Михаила Феодоровича всеа Руссии указу память Печатнику и Думному Дьяку Ивану Тарасьевичу Грамотину да Дьяку Максиму Матюшкину. В Иноземской Приказ к Боярину ко Князю Ивану Борисовичу Черкаскому да к Дьяку к Василью Ртищеву. В памяти, за твоею Максимовою приписью, написано, велетиб отписати к вам в Посольской Приказ, Московской Немчин Анц Яковлев сын Бережитцкой в служилом спуску написан ли и Государеву службу служит ли и что ему государева жалованья поместной и денежной оклад, и поместье за ним есть ли, или емлет Государево жалованье поденной корм, и что ему на день или на месяц указано. И в иноземском приказе иноземец Анц Яковлев сын Бережицкой в окладных книгах и в служилых списках не написан и Государевы службы в иноземском приказе он не служит, а поместным и денежным окладом не верстан и Государева жалованья корму ему не дают. Дьяк Василий Ртищев. Справил Смирка Богданов". Таково письмо прислали в Посольской Приказ Голштинские послы: Того Великаго Государя Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича, всеа Русии Самодержца и иных многих государств Обладателя, Его Царского Величества Печатнику и Думному Дьяку Ивану Тарасьевичу Грамотину сим дружно ищут: чтоб Царскому Величеству доложить, чтобы его Княжеские милости Государя Фредерика, наследника Норветцкого, Арцуха Шлезвитцкого, Гол- штенского, послы и Думные Филипус Крузиус судебного чину, да Отто Брюгеман и под всех своих людей, для их подъему, чтоб им дали 80 подвод. А людем их, которым ехать в Нижней Новгород 10-ть подвод. Имена тем людем, которых посылают в Нижней Новгород: Михель Кордес, Анца Берков, Корнелиюс Юстен корабельной плотник, Кашиер Зелер, Еган Стириомяс, Ефим Кранце. — И против их письма выписано их ответы. — В ответном письме, каково послано к Голштенским послом Ноября в 7-й день написано: На 16-ю их статью, что они в письме своем написали: покаместа они дойдут до Государя своего Фредерика Князя и им бы на Москве своих людей в то время оставить шти человек, которым идти в Нижней Новгород и там корабли делать и все изготовить, что надобно для их походу в Перейду. — И на ту им статью по Государеву указу от Бояр ответ дан: что Царское Величество тем их послов пожалует на то им произволить, шти человек людей их для корабельного ходу отпустить велит на их проторех и пить им и есть свое. — И ныне, по письму их, что они тем людем своим до Нижнего просят 10-ть подвод, Государевых подвод дати, мимо прежнего Государево указу и боярского ответу, нельзя. — И по Государеву указу послан к послом говорить с отказом о Нижегородских подводах переводчик Иван Фомин. — И переводчик Иван Фомин в Посольском Приказе сказывал печатнику и Думному Дьяку Ивану Тарасьевичу Грамотину да Дьяку Максиму Матюшкину: что Голштенские послы приказывали с ним, чтоб Государь пожаловал их велел людем их до Нижнего дати свои Государевы подводы, а прогоны они учнут ямщиком давати свои. — И о подводах в Ямской Приказ память послана такова: — Лета 7143-го Декабря в 22-й день по Государеву Цареву и Великого Князя Михаила Феодоровича всеа Русии указу, память Боярину Князю Ондрею Васильевичу Хилкову да Диаком Федору Опраксину да Василью Яковлеву велети им дати от Москвы до Нижнего Новагорода, по челобитью Голштенских послов, Московскому Немчину Анце Беркову да Голштенских послов Немцом Михель Кордесу с товарищи пяти человеком 10-ть подвод с саньми с подводники, а за те подводы велети имати прогоны у их Голштенских Немец, а из Государевы казны прогонов не давать. — Такова грамота послана о Голштенском деле и о людях их в Нижней. 50 ) Олеарий, Путешествие через Московию и Персию, стр. 2. На другой день они (послы) прибыли в Любек и 8- го в Травемунд, где наняли очень опытного капитана корабля по имени Михаил Кордес для того, чтобы использовать его в поездке по Каспийскому морю. Там же, стр. 66. Так как нам предстояла поездка в Персию, было решено направить Михаила Корд и б других человек нашей свиты в Нижний Новгород, который расположен в 100 лье от Москвы, чтобы там построить корабли, которые нам понадобятся не столько на реке Волге, сколько на Каспийском море. Там же, стр. 86. Михаил Кордес из Любека капитан корабля. 51) В делах, упомянутых выше, в пр. 47 хранятся: а) Царская грамота в Нижний Новгород Воеводе Шереметеву и Дьяку Пустынникову. "От Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича всеа Русии в Нижней Новгород Воеводе нашему Василью Петровичу Шереметеву да Дияку нашему Осипу Пустынникову. Писано от нас к вам наперед его, что по нашему указу договорилися Бояре наши и Думные люди с Голштинскими послы с Филипом Крузиюсом/да с Отто Брюгманом, которые были у нас на Москве, ходити Государя их Голштинского Князя торговым людем в Перейду из Ярославля Волгою на 10-ти кораблех, а корабли им делати в нашей земле, где такие леса, которые к тому делу годны найдут, а тот лес по договору покупати им у наших людей волною торговлею: и били нам челом Голштенские послы, чтоб нам пожаловати велити им те корабли делати в Нижнем Новгороде у кого такие леса найдут; а для того корабелна дела поволити б им отпустили в Нижней Новгород Московского торгового Немчина Анца Беркова да с ним 4-х человек своих Голштенских людей да корабельных мастеров. И по челобитью Голштенских послов те Немцы в Нижней Новгород для корабелна дела отпущены. А вам велено, как Московской Немчин Анца Берков с Гол-штенскими немцы в Нижней Новгород приедут дати им двор на посаде, из найму, а корм им покупати велети собою, да у кого они в Нижнем Новегороде, или в Нижегородском уезде, к корабельному делу лес приищут, и вам велети им тот лес у тех людей торговати и наймовати ценою по договору с теми людьми, где те леса найдут и в тех местах велети им корабли делати и плотников им наших охочих людей к тому корабельному делу, к их мастером в прибавку, наймовати поволити; а наем им велети давати по договору с ними, как с кем договорятся. И ныне нам ведимо учинилось, что Голштенские Немцы в Нижнем Новегороде кораблей по договору не делают, а заведе де у них ныне только один корабль, и выб Московского Немчина Анца Беркова и Голштенских Немец, которые с ними приехали в Нижней для корабелнаго дела, допросили сами: для чего они кораблей, сколько им по договору к Персидскому ходу велено делать ныне не делают, по своему ли произволу, или по приказу Голштенских послов; да будет они скажут, что велено им по Посольскому приказу делати для Персидского ходу по договору, и выб им по прежнему нашему указу велели те корабли для Персидского ходу, по посольскому договору, в Нижнем и в Нижнегородском уезде делать. Да что они вам про то корабелное дело скажут и выб о том к нам отписали тотчас, чтоб нам про то было ведомо. Писан в Москве лета 7133 (1645) марта в 15 день". б) Отписка Шереметева и Пустынникова. "Государю Царю и Великому Князю Михаилу Федоровичу всеа Русии холопи твои Васка Шереметев, Осипко Пустынников челом бьют. В нынешнем, Государь, во 143 году Апреля в 20 день, в твоей Государеве и Цареве и Великого князя Михаила Феодоровича всеа Русии грамоте писано нам холопем твоим: что по твоему Государеву указу договорились твои Государевы Бояре и Думные люди с Голштенским послы с Филипом Крузиюсом да с Отто Брюгманом, которые были у тебя Государя на Москве, ходити Государя их Голштенского Князя торговым людем в Перейду из Ярославля Волгою на 10 кораблех, а корабли им делати в Твоей Государеве земле, где такие леса, которые к тому делу годны найдут, а тот лес по договору, покупати им у Твоих Государевых людей волною торговлею. И били челом Тебе Государю Голшстенские послы, чтобы Ты, Государь, пожаловал велел им те корабли делати в Нижнем Новегороде у кого такие леса найдут, а для того корабельного дела поволитиб им отпустити в Нижней Новгород Московского торгового Немчина Анца Беркова да с ним 4-х человек своих Голшстенских людей да корабельных мастеров. И по челобитью, Государь, Голшстенских послов те Немцы в Нижней Новгород для корабельного дела отпущены; а велено нам холопем твоим как Московской Немчин Анца Берков с Голшстенскими Немцы в Нижней Новгород приедут, дати им двор на посаде, из найму, а корм им покупати велено собою; да у кого, Государь, они в Нижнем Новегороде и в Нижегородском уезде к корабельному делу лес приищут, и нам бы холопем твоим велети им тот лес у тех людей торговати и наймовати ценою, по договору с теми людьми, где те леса найдут и в тех местах велети им корабли делати и плотников им Твоих Государевых охочих людей к тому корабельному делу к их мастером, в прибавку, наймовати позволити, а наем им велети давати по договору с ними, как с кем договорятся. И ныне тебе Государю, ведомо учинить, что Голшстенские Немцы в Нижнем Новегороде кораблей по договору не делают, а в заводех ,у них только один корабль. И нам бы холопем Твоим Московского Немчина Анца Беркова и Голшстенских Немец, которые с ним приехали в Нижней для корабельнаго дела допросити: для чего они кораблей, сколько им, по договору к Персидскому ходу, велено делать, ныне не делают, по своему ли произволу или по приказу Голшстенских послов, а время уже кораблем спеет близко; да будет, Государь, они скажут, что велено им по посольскому приказу делати корабли для Персидского ходу, по договору, и нам бы холопем твоим по прежнему твоему Государеву указу велети им те корабли для Персидского ходу, по посольскому договору, в Нижнем и в Нижегородском уезде делать по договору с теми людьми, где такие леса найдут; да что Государь, они нам холопем Твоим про то корабельное дело скажут, и нам бы холопем Твоим о том к тебе Государю отписати тотчас, чтоб тебе Государю про то было ведомо. И по твоей Государеве грамоте мы холопи твои о корабельном деле Московского Немчина Анца Беркова и Голшстенскаго Немчина Михель Корца допрашивали. И в роспросе Голшстенской Немчин Михель Корц сказал нам холопем твоим: что по приказу Голшстенских послов делает он в Нижнем Новегороде один корабль, писали де к нему Михелю в Нижней о том Голшстенские послы и велели ему сделать один корабль, а вперед ко 144-му* году велели на достальныя на все корабли лес готовити; а в нынешнем де во 143-м году идти в Перейду Голшстенским послом на одном корабле, для ради посольства, а не с торгом и для Персидского ходу один корабль ныне у него поспеет, а на достальные корабли вперед ко 144-му году учнет лес готовити. А Московский Немчин Анц Берков сказал: что о корабельном деле от Голшстенских послов приказ весь Голшстенскому Немчину тому Михель Корцу, а он Анц послан с ним ради толмачества". * По древнерусскому летосчислению в 7144 г. от "сотворения мира", по современному летосчислению в 1636 г. — Прим. ред. 52) Доказательством служат следующие три акта, выписанные из дел, показанных в пр. 47. а) Отписка к Государю Шереметева и Пус- тынникова, посланная в июне 1635 года. "Государю Царю и Великому Князю Михаилу Феодоровичу всеа Русии холопи твои Васка Шереметев и Осипко Пустынников челом бьют. В нынешнем, Государь, во 143-м году Июня в 15 день в Съезжей Избе Московской иноземец толмачь Иван Берков подал нам холопем твоим явку Голшстенские земли на иноземца на Михаила Корца, которой прислан к корабельному делу, что де тот Михайло его Ивана от корабельнаго дела отослал и похваляется его Ивана убить и плтником де корабля доделывати Михайло не велит. JI Июня, Государь, в 20 день на Московского иноземца на толмача Ивана Беркова Голшстенские земли иноземец Михайло Корц подал нам холопем твоим челобитную да роспись, чтоб, Государь, по его Михайлове челобитной и по росписи толмача Ивана распросити и речи его записати. И мы холопи Твои по той Михайлове челобитной и по росписи толмача Ивана в Съезжей Избе роспрашивали, а что, Государь, в распросе нам холопем Твоим Иван сказал, речи его велели записати. Да после, Государь, роспросу, Июня в 26-й день, Московской иноземец толмачь Иван же Берков подал нам холопем Твоим челобитную Голшстенские земли на иноземца Михайла Корца, чтоб по челобитной его Иванове распросити его Михайла. И мы холопи твои иноземца Михайла Корца в Съезжей избе к роспросу ставили, и Михайло Корц, не слушав челобитные, нам холопем Твоим сказал: что он Михайло по челобитной, какову на него подал толмач Иван ни про что ответу не даст, потому что и Голшстенских де послов тот толмачь Иван наемной, а ему Михайлу подданной, и буде какое дело есть ему Ивану до него Михайла, и он де Иван бей челом на него Михаила Голшстенским послом. И мы холопи Твои Московского толмача Ивана явку, и челобитную и Голшстенские земли иноземца Михайла Корца на толмача Ивана челобитнуюж и роспись и толмачовы Ивановы распросные речи, за их руками послали к Тебе Государю к Москве с сею отпискою вместе Июня в 30 день; а на Москве, Государь, отписку, и явку, и челобитныя, и роспись и роспросныя речи велели подати в Посольском приказе Твоему Государеву Печатнику и Думному Дьяку Ивану Тарасьевичу Грамотину да Дьяку Максиму Ма- тюшкину". 6) Явка, поданная Берком Шереметьеву и Пус- тынникову, 15-го июня 1635 года. "143-го Июня в 15 день в Нижнем Новегороде, в Съезжей избе, Воеводе Василью Петровичу Шереметеву да Дьяку Осипу Пустынникову Московский иноземец толмачь Иван Берков Голшстенские земли на иноземца на Михайла Корца подал явку, а в явке пишет: Царю Государю и Великому Князю Михаилу Феодоровичу всеа Руси бьет челом и являет Московской старой иноземец Ивашко Иванов сын Берков Голшстенскова Князя на человека на Михайла Корца Иванова сына Корца. В нынешнем, Государь, 143-м году по Твоему Государеву указу и по челобитью Голстинскова Князя, послан я Ивашко с Москвы из Посольсково приказу в Нижний Новгород к корабленому делу с ним Михайлом; а велено было, Государь, ведати корабленое дело мне Ивашу с ним Махайлом; вместе за одно. И ныне, Государь, меня Ивашка тот Михайло от корабелново дела отбил прочь и с чеканом за мною Ивашком тот Михайло трожды гонялся и из пищали похваляется убити и в корабленом деле ни в чем с собою мне Ивашку тот Михайло ведати не дает; и ныне, Государь, тот Михайло плотником корабля доделывати не велит и сам к корабленому делу не ездить, а в записях, Государь, и во всяких крепостях я Ивашко с ним Михайлом написан. Милосердый Государь, Царь и Великий Князь Михайло Феодорович всеа Руси смилуйся, вели, Государь, мое челобитье и явку записати, чтобы мне от плотников, 12-203 которые делают корабль по заппсем и по всяким крепостям в убытках в конец не погибнуть. Царь, Государь, смилуйся пожалуй!" На обороте сей явки помечено: "143-го июня в 15 день Воеводе Василью Петровичу Шеремегеву, да Дьяку Осипу Пустынникову подал явку иноземец Иван Иванов сын Берков". Подписано: Диак Осип Пустынников. в) Челобитная Государю от Кордеса, поданная 20- го Июня 1635 года. "А Голстинския земли иноземец Михайло Корц в Съезжей избе Воеводе Василью Петровичу Шереметеву да Диаку Осипу Пустынникову подал челобитную да роспись за своею рукою, а в челобитной и в росписи написано: Царю Государю и Великому Князю Михаилу Феодоровичу всеа Русии бьет челом Голстинские земли корабельник Михайло Иванов сын Корц. В нынешнем, Государь, во 143-м году, по Твоему Государеву указу прислан со мною с Москвы в Нижней Новгород толмачь Московской иноземец Иван Иванов сын Берков для корабленова дела. Милосердный Государь, Царь и Великий Князь Михайло Феодоровичь всеа Русии, пожалуй, вели для Государя моего Голстинсково Князя в Нижнем Новегороде Воеводе Василью Петровичу Шереметеву, Дьяку Осипу Пустынникову ево Ивана Беркова против моево челобитья и росписи роспрошать и речи ево записати. Царь, Государь, смилуйся, пожалуй!" На обороте сей челобитной помечено: "143-го Июня в 20 день подал иноземец корабленой мастер Михайло Корц". 53) Olearius, стр. 392: "Судно не было еще полностью готово, потому что московские плотники, которых капитан использовал для этой работы, плохо следовали его добрым советам". Olearius, стр. 392 — 393: "Раньше всего мы прибыли на "Фредерик", построенный по нашему указанию капитаном Михаилом Корд. Это судно было построено из ели и имело 120 футов в длину и 40 в ширину; три мачты и такое плоское днище, что принимало только 7 футов воды! Оно имело несколько кают для послов, офицеров и сопровождавшей их знати. На судне имелось также несколько железных и чугунных артиллерийских орудий, некоторое количество пороха и пуль и большое количество катапульт гранат и другого огнестрельного оружия, чтобы в случае необходимости отразить нападение татар и других разбойников. Так как нам приходилось плыть главным образом по реке Волге, которая полна мелей и движущихся (зыбучих) песков, судно было построено с таким расчетом, чтобы при отсутствии ветра оно могло итти на веслах. Для этого было сделано 12 банок по 2 весла на каждой. На шлюпку погружали якоря, канаты, паруса и другие вещи, которые нам могли понадобиться в нашем долгом путешествии и чтобы обнаруживать мели и движущиеся (зыбучие) пески в Каспийском море, которые могли помешать нашему продвижению". 54 ) Olearius, стр. 394: "24 июля послы направили господина Мандельзло их оруженосца и меня с Жаном Арпенбек — нашим московским толмачем и нашими приставами к воеводе (правителю), чтобы отблагодарить его за добрый прием, который он оказывал нашим людям в течение нашего годичного пребывания во время строительства судна. 55 ) Энцикл. Леке, т. V, стр. 175: "Слово это производится некоторыми от Халдейских: Behe Zaar, что значит господствующий над ядом. Название безоар даваемо было каменистым, округленным сросткам, образующимся в желудке и других частях кишечного канала разных животных, по составу своему уподобляющимся костяному веществу с примесью фосфорнокислой магнезии, аммиака и смолы. Древние врачи приписывали безоарам чудесные целебные свойства". 56 ) Килъбургер, Краткое известие о русской торговле. Пер. с нем. Д. И. Языкова. СПб., 1820, стр. 122 - 130. На немецком языке это любопытное сочинение помещено в Buschings Magazin fur die neue Historie und Geographie, III, стр. 245 — 338. 57) Дополн. к Актам истор. Арх. ком., V, стр. 226: "Указали мы великий государь делать, для всяких отпусков на Хвалынском море корабли". Там же, 228: "Указал великий государь делати для отпусков на Хвалынское море корабли". 5S) Акты Археогр. эксп., т. IV, стр. 187: "На Деди- лов шесть сот сошников". — Щекатов. Словарь Географический Российского государства, т. II, стр. 327: "Дединово, или Дедново, село Московской губернии, в уезде города Коломны, расстоянием от оного в 25 верстах, лежит на левом берегу реки Оки. Здесь строятся почти все суда и струги, которыми ход бывает по Оке вверх и вниз, даже до Астрахани, и коими наипаче хлеб из верховых мест в Москву привозится. Было оно исстари Дворцовым селом, снабжавшим двор рыбою, но в 1762 году пожаловано генерал-поручику и Кавалеру Михаиле Львовичу Измайлову. Пространство оного села вдоль по реке Оке занимает 5 верст. К оному принадлежит приселок Клин, расстоянием от крайних Дедновских жилищ на 5 верст, вниз по реке, при устье реки Цны, Владимирскую губернию от Коломенской округи разделяющей. В обоих находится, по подушным переписям, 2398 человек мужеск, и 2460 женск. душ". В дальнейшем описании Дединова Щекатов ошибается, говоря, что там в царствование Михаила Феодоровича голштинцы строили свой корабль для Каспийского моря и что там же построен был знаменитый ботик, прозванный "Дедом русского флота". Последний был привезен из-за границы. — Ныне село Дедново находится в Рязанской губернии, на границе Зарайского уезда с Георгиевским. — Описываемое здесь село не должно смешивать с городом Дедиловым, часто упоминаемым в наших летописях и упраздненным в 1777 году. (Там же, т. V, стр. 326-7). По Книге Большому Чертежу (стр. 2, 40; 114 — 115), и по Геогр. Лексикону Полунина (стр. 80) город сей находился в 20, а по Щекатову (стр. 326) в 33 верстах. Он стоял на р. Живороне, впадающей вьтттте Тулы в р. Упу. 59) Дополнения к Актам истор. Арх. ком., V, стр. 232. Привезенные фан-Сведеном инструменты были: 232 бурава разной величины, 5 наугольников, 24 прямые пилы разной величины, 24 круглые пилы, ИЗ долот, 6 пазников, 16 стругов, 25 скоблей, 2 размера или лекала корабельных дерев, 6 медных размеров или циркулей, 12 железных циркулей, 8 железных обручей, 2 клещей, 12 веревочных- размеров (для толщины), 4 молота и 2 железных подъема или домкрата. 60 ) В Центральном госуд. архиве древних аков в делах о выездах иностранцев в Россию под 1649 годом N 5 находится следующее прошение Буковена к царю Алексею Михайловичу: "Государю Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу всеа Руси. Бьет челом холоп твой капитан Корнилко фан-Буковен. В прошлом Государь, в 156 г. (1648 г.) приехал я холоп твой из Галандския земли с твоим Государевым Боярином с Ильею Даниловичем Милославским к тебе Государю к Москве служить тебе Государю, верою и правдою. И в нынешнем Государь, во 157 г. (1649 г.) будет женишка моя и с детишками из Голанские земли к Архангельскому городу, а она, Государь, человек чужеземец, Рускова языка не знает, проводить ее к Москве некому. Милосердный Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович всеа Руси! пожалуй меня холопа своего, вели Государь, меня отпустить по женишку мою к Архангельскому городу и вели, Государь, мне дать свое Царское жалование корму впред на четыре месяца для подмоги и подводку под меня и под женишку мою и под детишек, сколько ты, Государь, укажешь. Царь, Государь, смилуйся, пожалуй". — Стрейс в описании своих путешествий, на стр. 146, пишет фамилию Буковен — Boukhoven. Берх в своем сочинении "Царствование Царя Алексея Михайловича", 1831, т. I, стр. 250 — 251, ошибается, принимая везде Буковена за Бутлера. — В известном Дневнике генерала Гордона, изданном Г. Поссельтом, в немецком переводе, под заглавием Tagebuch des Generals Gordon, I, S.P.В., 1849, стр. 304, 315, 320, 322, 362, 533, 544 и 665, несколько раз говорится о полковнике Коринилии Бокговене (Cornelius von Bockhoven), убитом в 1678 году при обороне русскими Чигирина против турок. По времени, по сходству в имени по сходству в фамилии можно было бы думать, что это одно лицо с вышеупомянутым, но, кажется, тут два лица разные. Бокговен, упоминаемый Гордоном, был родом из Англии (Gord, т. I, стр. 393 и 666), а Буковен, рекомендованный Сведеном, — из Голландии. При этом случае неизлишне указать на опечатку, вкравшуюся в 5 строку 666 страницы III тома Gordon's Tagebuch: вместо 1662 года показан 1667. Сравн. того же тома стран. 315, внизу. 61 ) В памяти, посланной 30 октября 1667 года в приказ Большого дворца, велено "села Дединова всем плотникам уговариватца безо всякого опасения, а наем им будет без убавки, а в неволю на них корабельное дело покинуто не будет, и ссорным бы людям не верили". Дополнения к Актам истор. Арх. ком., т. V, стр. 236, 249 и 250. 62 ) В Дополнениях к Актам истор. Арх. ком., т. V, стр. 263, помещен список всем этим лицам, но он совершенно неверен, будучи искажен в свое время теми, которые составляли из подлинных бумаг, напечатанных в этом издании, перечень дела о строении судов в селе Дединове. Мы заимствовали наш список: 1) из до говоренных статей поименованных 13 голандцев при найме их в Русскую службу; 2) из отписки к царю Алексею Михайловичу псковского воеводы Великаго-Гачина о приезде в Псков Бутлера с товарищами; 3) из допроса, учиненного им в Посольском приказе, и из других бумаг, хранящихся в Московском главном архиве Министерства иностранных дел под заглавием: "Выезды иностранцев в Россию, 1668 - 1669, N 42-й". При этом приводим и заимствованные из этих дел договорные записи: а) Давыда Ботлера. "Объявляется при сем, что Давыд Иванов сын Будлер нанялся в службу его Царского величества и через Ивана Фан-Сведена имянем его царского величества укрепился, что его царскому величеству служити на море Хвалынском капитаном и кормщиком генералом, и над людми ему, которые к тому делу в службу его Царского величества наймутца, верно владети и меж ими как пристойно разрежати; также обещаетца людей к тому делу годных наймовати, и все что к тому надобно на его Царского величества искупити и к кораблю изготовити; а понеже он Давыд Иванов сын был во многих краех света и умеет говорить различными языки, и его царскому величеству ему служить во всяких прилучающихся статьях на море и где его царское величество изволит послать; также обещаетца: как ему укажут ехать к Москве, и ему неотложно ехати. — 1) Ему Давыду Иванову сыну Будлеру дано будет за его службу всякой месяц 100 гулденов галанских, а начнутца кормовые месяцы марта с последних числ сего 1667 году; и быть ему в той службе 4 года. — 2) Все месячные деньги сполна заплачены будут в Амстердаме через Ивана фан-Сведена тем людем, которым он Давыд прикажет; за которое дело он Иван фан-Сведен емлетца, и ко утвержденью того ручаетца по нем Исак Руц, Андрей Ортман и Микулай фан-Тор. — 3) Дано будет при подписании сего письма ему Давыду кормовых денег на 6 месяцов; которые деньги он сказывает принял, и тех денег три месяцы зачтутся ему в его кормовые денги, а другие три месяцы даны будут в подарок жене его. — 4) В тех четырех годех даны ему будут его кормовые деньги сполна по то время, как придет паки в Амстердам; и тем временем он свободен будет от всяких харчей провозных кормовых, пищи и питья, и в Амстердам свободен от всего того поставится. — 5) Приехав в службу его царского величества и служа каким случаем потонет или убит будет, чего Бог сохрани, и тогда жене его вдове дано будет, сверх его оставленных пожитков и кормовых денег, кормовых денег на 12 месяцов. — 6) Похотел он Давид жену свою и дети его царского величества в государство привезти, то будет на харчах его царского величества, и помимошествие его урочных 4 лет паки со всем, кроме всяких харчей, в Галандскую землю поставлен будет; а в Московском государстве жить ему с женою и с детьми на своих проторях. — 7) Случится ему заболети, и его как достойно надсматривать и приставить доктура или лекаря и давати ему, что требно будет, как в христианах обычай есть. — 8) Должен будет он Давид ехати в тое страну, где его царского величества изволение будет, и в чину своем ему Давыду царскому величеству служить верно, и стояти ему против всяких его царского величества неприятелей, как водяным, так и сухим путем. Обещает он Давид крепко, что быть ему в том во всем верну, как честному человеку достоит. Се написано при свидетелях при Петре Говердене да Исаке Исакове в феврале месяце, 1667 году, в Амстердаме. - Давид Иван сын Будлер. Исак Руц порука. Гендрик Ортман порука. Николас фан-Тор порука. Петр Говерд свидетель. Исак Исаков свидетель". б) Яна Алберта. "Нанялся на 4 года служить корабельным кормщиком и писарем на проторях, харчах и подводах Великого Государя, со всею своею рухлядью поставлен будет до корабля, таким же образом поставлен будет до Амстердама, все на проторях Великого Государя; и во всех записях также обещано ему и договорено давать от места кормовых денег на всякой месяц по 65 гулденов голландских. Будет заболит, и ему кормовые деньги давать же, а умрет и ему с того числа давать кормовых денег на 6 месяцов, и те деньги отданы будут жене его и сродичам. — Ныне наперед дано денег кормовых на 4 месяца да в подарок 50 гулден, а те 50 гулден не будут выворачиваны. А те 4 месяца выворачивать из каждого года по месяцу. И те деньги у Давыда Бутлера приняты". в) Петра Бартельса. "Нанялся на 4 года также на проторях, харчах и подводах Великого Государя, как вътттте сего. Кормовых денег ряжено ему на каждой месяц по 60 гулден голландских денег. Как будет болен, давать корм, а умрет, кормовых денег на 3 месяца, и то все отдано будет сродичам его. — Наперед дано будет кормовых денег на 4 месяца, а выворачивать те деньги, как выше сего. Да в подарок 50 гулден, и те деньги принял он у Давыда Бутлера, а Давыд Бутлер во исполнение статей ручается, что по тех местах паки его поставит в Амстердам, кроме всяких харчей, и проторей и подвод, как выше". г) Мейндерта Мандерстена. "Быть ему в товарищах Начального ботсмана. О проторях, как выше и подводах, кормовых денег ряжено по 55 гулден голландских. 4 месяца выворачивать, как выше, подарок 50 гулдеи. И те деньги принял же у Бутл ера". д) Вигерта Попперса. "Нанялся на 4 года на проторях, как выше. Кормовых денег ряжено на месяц по 55 гулден, в подарок дано будет 35 гулден, да наперед кормовых денег на 4 месяцы, а 4 месяцы выворачивать, как вьтттте. И деньги приняты у Давыда Бутл ера. А в прочих статьях как выше". е) Элиса Петерсона. "Во всех статьях, как выше, корму по 55 гулден голландских, да в подарок дано 35 гулден, а 4 месяца напред, а выворачивать, как вышр. И в тех статьях, как в прежних". ж) Корнилиуса Корнильсона. "Кормовых денег ряжено по 60 гулден, наперед дано за 4 месяцы, вычитать, как в прежних. В подарок дано 50 гулден. В прочих статьях, как выше". з) Карстена Бранта. "Ряда 55 гулден, в подарок 45 гулден, наперед 4 месяцы, а вычитать, как выше. И во всех статьях, как в первых". и) Яна Янсена Струса. "Корму ряжено по 60 гулден. В подарок дано108. А в прочих статьях, как выше". i) Вилима Вилимса. "Ряда по 60 гулден. Наперед дано на 4 месяца корму, в подарок 50 гулден. В тех прочих статьях, как выше". к) Корнилиуса Брака, Якоба Трапена, Данила Кор- нельса и Петера Арентсона. "Корму им по 50 гулден, наперед по 4 месяцы, выворачивать, как в первых. В подарок каждому дано по 31 гулдена по 3109". Договорные записи приехавших прежде с фан-Сведеном: Гельта, обоих братьев фан-ден-Стрек и Минстера, напечатаны в Дополнениях к Актам истор. Арх. ком., т. V, стр. 212 — 216. 63 ) Проект Ботлера, найденный в делах, упомянутый выше, в прим. 62, заключается в следующем:" Вельми потребно сделать судно морское полегче корабля, которое будет зело годно, чтоб Хвалынское море очищать от воров и казаков, и то судно будет сделано на образец каторги, как Венецияне против турок имеют. И то судно на подобие каторги, зело потребно в тихое погодье за неприятельми под берегами гнатися, потому что тому судну в воде ходу будет на 5 или на б пядей, и тем вельми угодно в реки всходить и всякие пески объезжать. Также та каторга вельми годна, как корабль, во время тихости плавает и корабль от неприятелей оберегает и во всяких прилучающихся нуждах с корабля на берег перевозит и неприятелю всякую шкоду чинит. А на той каторге бывает 36 весел и косой парус, а гребцам мочно быть, как в иных государствах, полоненникам и всяким ворам, которых сажати у каждого весла по 4 человека, и скованы бывают на долгих цепях. Также потребно баркантин или струг, которой будет 7 сажень, на нем с 20 весел, на котором будет 6 или 7 малых пушечек, ядро в один фунт, которым судном мочно с тою имянованною каторгою за неприятелем гнаться и тому всякую шкоду учинить". — Проект Виниуса, напечатанный в Дополнениях к Актам истор. Арх., ком., т. V, стр. 404 — 405, содержит в себе следующее: " Примилостивым Государем Герасиму Семеновичу Дохтурову, Лукьяну Тимофеевичу Голосову, Ефиму Родионовичу Юрьеву объявляет и извещает Андрюшка Виниус. Подал вам государем корабельной капитан писмо, в котором пишет, чтоб в тем кораблям, которые сделаны вновь, учинить для ходу на море и остерегания тех кораблей на море судно наподобие каторги с веслами: и то письмо переведши пришло мне на мысль, кака потребность и надобье в устроение нетокмо единого, но и многих катарг для морского ходу надлежит; не мог сие по должности своей необъявлено оставить великих ради надобных причин, належащих не токмо к великой прибыли великого государя казне, но и к болшим пожитком и корысти великого государя подданным, а чем каторги лутче на Хвалынском море караблей и какая прибыль от того великого государя казне может быть, являют сии статьи последственные: 1) Такие катарги по свойству того Хвалынского моря лутче и пригоднейше караблей тем, что то море глубостию не как Океан, и того ради во время бури валы ходят не таковы велики, как на Океяне, но часты, и тем караблю чинится великая шкода, а тою катаргою мочно угрести; и тому свидетельство: как голстинские послы в прошлых летех поехали на корабле в Перейду, и тогда на море корабль их разбило. 2) Как бывает на море погода и ветр противен, и тогда караблем не токмо вперед бежати невозможно, но бывает и назад отбивает, а во время безветрия караблю вперед плыти невозможно, но шатается всегда в однех местех; а катаргою и во время противного ветра или безветрия спешно мочно вперед плыти, а во время доброго ветра парусом не тише карабля бежит. 3) Караблем вверх по великой реке ехать невозможно и впереди видя воров нетак мочно шкодить, как с катарги: потому что катаргою по великой реке всходить и воров впереди видя мочно по тех из великих пушек, которые бывают у катарги на носу, стрелять и шкодить, так же и на море, не допуская до себя неприятеля, мочно по тем стрелять же. 4) Карабль во время безветрия поворотиться вскоре не может, а как неприятель наступит, то хотя на нем и пушек много, не так противится может, как каторга, потому что катаргою великой скоростию за неприятелем мочно гнатися, и гоня стрелять и отбежать спешно, по времени смотря. 5) Всяких воров и бусурманских полоняников мочно на катарги сажать для гребли на цепях, чтоб не розбежалигь и зла не учинили; и чем таким ворам и полоняником, которых по тюрьмам бывает много, хлеб туне давать, и они б на катаргах хлеб заработывали, а иных воров, по делу смотря, мочно посадить на 5 и на б лет и болши, а иных, которые достоили смерти, и на век по обычаю иных государств. 6) А к строению тех катарг в Московском государстве всякие к тому запасы изобилны есть, лес, пенек, железа, смола, пушки, порох; а в иных землях мало не все то покупают из иных государств. — 7) А прибыли мочно быть великого государя казне в строении таких катарг много, потому что те катарги гораздо лутче бус крепостию, обороною и поспешением в ходу; и великими бури тех не будет забивати, как бус разбивает часто, и тем великие богатства погибают, и от того великого государя подданным и иноземцам чинится великое разорение, а иным конечная нищета бывает; да сверх того катарга поспешнее переходити будет к сугубой прибыли великого государя казне в сборах таможенных. 8) Всякие люди руские и иноземцы, увидя, что в таких судех им по морю с товары своими ходить нетокмо от воров не опасно, но и от морского потопления бережняе и в пути поспешнее бус, склонность будут имети к простиранию своего торгового промысла. 9) Нетокмо с персидами, но и с иными народы облежащих вкруг того моря, где те катарги будут приходить, мочно в пристанищах промысл торговой учинить, и в верховые гор оды с катаргами, будет реки великии, ехать: и то прибыли великого государя казне, а торговым людем пожиток. 10) Те катарги учинить мочно казною великого государя, и теми всяких купеческих руских людей и иноземцев с товары их перевозить в которые страны похотят, а за то имать с них в таможенную избу с товаров лишную пошлину; и тем они с своими товары будут сохранены, а великого государя сбору таможенному прибыль. — 11) А будет сыщется реками великим путь в Индею и промысл торговый учинится, то самая великая прибыль великого государя казне и Московскому го сударству имат быти. 12) Хождением тех катарг мочно нетокмо великие промыслы с окрестными государствы чинить, но и воров всяких с моря очищать, которым отнюдь появиться будет невозможно, потому что тех нетокмо на море, но и в реках великих мочно догонять и разорять. 13) Всего потробнее, что такими катарги в Московском государстве промысл торговой умножится, великого государя казне сбору прибыль, от воров великая оборонь и помочь и к пожитку купетских людей, которые как будут богатяе, то великого государя казне прибыльняе. Сие объявляя, бью челом вашей пречестности, чтоб гнева своего на меня за се не имели, что изъявляю такие дела, которые на меня не положены, но своими высокими государя доложите, аще ж негодно, мою непристойную дерзость простить изволте". 64) В делах, упомянутых выше, в пр. 62 "Да в нынешнем во 177 г. (1669 г.) в Посольском Приказе корабельной капитан Давыд Бутлер подал "Хвалынскому морю чертеж на пергамине да корабельному строю письмо на галанском языке" и в переводе с письма написано: Статьи правильные, против которых достоит всяким корабельным капитаном, повелителем или начальным корабленым людем применитися, будучи в службе у Кесаря у Короля и у Князя или у иного потентата, которое по чину об них приложено достоит исполнено быть. — Достоит ему, яко начальнику людей своих, которые будут в его ведомстве, начальных и солдат и прочих работных людей в добром стройстве имети, чтоб единомысленно в корабле быть и подобает же ему печися о людских кормех; а кормовые деньги ему помесячно выдаваны будут. И о всем доброе остерегательство имети, чтоб ничто в кораблях даром издержано не было особнож смотрети на ружье и на воинские прочие запасы и прочее все что к кораблю надлежит. И сие и последственные статьи исполнять. — I) Когда капитан с корабля сойдет, тогда достоит ему приказати и оставит вместо себя на корабле иного, который пребудет вместо его, пока он будет. - 2) Невольно будет никакому начальному человеку работному и солдату, кто ни есть, на берег, или куды ни есть с корабля сойти, токмо с позволением капитана. А будет капитана на корабле нет и кто на берег или куды с корабля похочет, и тому позволение просить у того, кто вместо капитана на корабле остался. 3) Также не вольно будет корабельщику, ни кормщику, пли кто ни есть, якорь поднимать и переходить на иное место, токмо с нарочного позволения капитана, или его поломочного оставленного. — 4) Также корабельщику, ни кормщику не вольно будет шествие переменяти, но должен будет о том нарочно капитана спрашивати. — 5) Будет капитан благо быти обрящет шествие свое пременити, или якорь опускати, шняк выставити то его повеление вскоре последствовано будет. - 6) Будет на море увидятся пески, камени, корабли, то должен будет корабельщик, или кормщик, в чей стороже то учинится и увидится, немедленно капитану сказать, чтоб вскоре совет учинить, что к тому потребнее делать. - 7) Будет капитан усоветует, что напустить на корабль или на иное судно, что в море увидится, и тот его совет вскоре последствован будет. — 8) Будет капитан уразумеет, что то неприятельской корабль, то каждое в стройстве уготовлено будет и всяк в своем стройстве должен стать койждо в своем месте, где кому приказано. — 9) Никтож да не отступит от своего места, под великим наказанием. — 10) Как капитан намерен будет ударитья боем на которой корабль, тогда корабельщику, кормщику, начальнику ботсману, пушкарю и прочим начальником должно будет вспомогати, чтоб все в доброе стройство привести, и все бы добро и урядно шествование имело. - II) Также койждо готов к бою будет и никто дерзнет стрелять на неприятеля, точию с повеления капитана. - 12) Никтож да дерзнет от неприятеля отвращати и никтож осмелится своих от битвы отговаривать, или людей от смелости приводить на робость, под великим запрещением. — 13) Будет обрящет капитан благо быть неприятеля отступить, и то все порядком и стройством учинено будет. 14) Будет же капитан пригодно увидит неприятельской корабль взять, тогда корабельной поручик с своими солдаты, немедля, должен на неприятельской корабль скочить и всяко радеть, чтоб тот корабль под свою мочь привести. 15) Когда с каким кораблем в битве быть прислучится, тогда корабельному порутчику повремени должно сойти под палубы и тамо осмотреть, как чинится, и о том корабельщику возвестить, чтоб во время нужды способ в том учинить. — 16) Буде корабельщик устроит зажигательной корабль, или зажигательное какое устроение, что неприятелю тем шкоду110 учинить, и тому, которого капитан годно к тому делу обрящет, готову и послушливу быть на то, что, по делу смотря и его за то подарить чем доведется. — 17) Будет усоветуется на неприятельские корабли в устьях речных или на их городки удариться, им чиня шкоду, или усоветуется сухим путем куды войною идти, и кождо должен к тому делу будет. — 18) Во всякое время, когда возможно быть, и капитан удумает шняк в которое место для какова дела послать, или для отведывания глубины мест, или на берег, и каждому немедля, во всем быть послушливу. — 19) Ветром и бурею или иною какою незгоцою, на песок нанесет и принужценн буцет церевья рубить и снасти резать, и то с позволения капитана учинено буцет. — 20) В таком случае, чего Бог ца сохранит, корабль обрящется, цолжно буцет корабль не покидать или на берег напустить или на шняк уходить с корабля, разве с позволенья корабельщика, а капитан должно будет о корабле промысл чинить, сколько возможно. — 21) Должно будет корабельщику, или кормщику, капитану извещать обретенное высоту полуса и свою записную корабельное хождение книгу и книгу морского ходу показывати, чтоб налучше усоветывать к сохранению корабля и людей. — 22) Пушкарю должно остерегательну быть о порохе, чтоб никго близко пороховой казны с огнем пли трубкою табашную не ходил и над ружьем доброе бы разсмотрительство имел и чтоб заряды всегда готовы были и всеб было чисто. — 23) Также начальнику ботсьману должно остерегательство иметь на всякое канатное дело и веревки и корабль бы всегда был высмолен и вымазан и деревья и чтоб веревки к большим канатом в готовности были. — 24) Каждой должен будет чин свой исправляти со всяким усердием и повеление своих начальников слушати. — 25) Никтож да дерзнет клястися, или имя святое Божие туне именовати. — 26) Никтож дерзнет иного уграживать, или драться ножом, или иным каким оружием на корабле или за кораблем и самому собою не управлятися; но о том жалобы доносити капитану на того, кто его изобидит. — 27) Никтож да осмелится на берегу ночевать, точию с позволения капитана. — 28) Никтож на корабле дерзнет упиться допьяна. — 29) Кто сии статьи преступит, наказание примет, по делу смотря, в почитание капитана. — 30) Будет кто учинит измену, или иную какую тяжкую вину, и капитану того имети в крепком заключенье и к берегу пристав, отдать судьям. — 31) Капитану должно будет людей учить владеть оружьем. — 32) Капитануж должно учинить присягу верного служения, что ему корабль врученной неприятелю не отдать, а буде увидит, что корабль сохранить и унесть невозможно, и ему лучше корабль зажечь или потопить, чтоб тем неприятелю укрепление не было. — 33) Капитануж достоит добрым образом своих предшествовать, их наговаривая верности и смелости. — 34) Также всем людем, которые на корабле, учинить присягу, что им быть верным и послушливым". 13-203 65 ) За день до вторичного представления государю Ботлеру и его товарищам посланы были от царского имени: "2 колача крупичетых по 2 лопатки колач. 2 колача толченых, 3 кружки вина двойного, ведро меду вишневого, ведро меду малинового, ведро меду обарного, 2 ведра меду паточного, 5 ведр меду цеженого, 5 ведр пива ячного, ведро вина, 7 ведр пива, меду тож, 40 хлебов ситных двуденежных, 40 саек двуденежных, 3 барана живых, полстяга говядины, 3 гуся, 3 утят, 3 тетерева, 10 куров, 2 зайца, 100 яиц, 10 гривенок (фунтов) масла коровья". Дополнения к Актам истор. Арх. ком., т. V, стр. 267 — 273. ) Там же, 278. Ян Янсен Стрейс, служивший под начальством Ботлера парусным мастером и издавший в свет описание своих путешествий, говорит, что суда отправились из Дединова 12 мая. Это ни по новому, ни по старому стилю не подходит под число ( 7 мая ), показанное в донесении Полуектова, которому тем более должно верить, что у Стрейса некоторые числа явно перепутаны. Стрейс (стр. 146) следующими словами описывает путешествие голландцев из Москвы до Дединова: "Мы погрузили в струг, представляющий собою небольшое судно (водоизмещением) в 30 — 32 тонны. Мы спустились вдоль по Москва-реке и прибыли на другой день в Коломну, расположенную в 36 лье от Москвы по тому пути, который мы прошли. Другой путь, в 18 лье, очень трудный по причине снегов и льда. 6- го мы подошли к реке Оке. В течение всего пути мы видели только одну деревню Дединово и Дедново, которая осталась справа, и прибыли вечером к нашему судну, названному по приказанию императора "Орел". Здесь мы были приняты М.М.Букновым и Старк — нашим полковником и лейтенантом, которые отправились сюда раньше с хозяином судна и т.д... 12-го мы покинули Дедново, где наше судно было построено". 67 ) Дополнения к Актам истор. Арх. ком., T.V, 272. Здесь показан в числе cap Гаврило Петров, но это должно быть ошибка. По всем сохранившимся сведениям такого лица никогда не поступало в состав экипажа дединовских судов. Слова Стрейса (стр. 147): "Tout l'Eguipage consistait en vint Hollandais" это подтверждают; да и далее (стр. 185 и 186), описывая свой побег из Астрахани, он говорит о Траппене, вместо которого в Доп. к Акт.Ист. неверно показан Петров. 6S ) Берх в "Царствовании царя Алексея Михайловича", т. I, стр. 250, говорит: "По Стрюйсову рисунку видно, что корабль имел три мачты и 12 портов. Яхта была очень мала и об одной мачте". Вернее, можно предположить, что число пушечных портов на Стрейсовом рисунке, по мелкости его, показано наобум. Что же касается яхты, представленной на том же рисунке впереди корабля, то трудно определить, яхта ли это или бот, в одно время с нею и кораблем построенный. Из рисунков подобного рода слишком трудно выводить заключения. 69 ) Берх, "Царствование царя Алексея Михайловича", т. I, стр. 261: "Разин взял также по значительном сопротивлении военный корабль "Орел" и сожег сей первый опыт флота нашего". Не знаем, на чем основано это показание о сопротивлении. Могло ли оно произойти, когда корабль был покинут всем экипажем? — В предисловии к первому изданию Морского Устава Петра Великого, напечатанному в С. Петербурге в 1720 году, сказано: "Корабельное дело доселе у нас так странное, что едва о нем и слыхали. Сему доброхотному Монарху (царю Алексею Михайловичу) пришло на память, восприял он намерение делать карабли и навигацию на Каспийском 13* 195 море. И по неотменному желанию его величества вывезен был из Голландии капитан Давыд Бутлер с компаниею мастеров и матрозов. Которые сделали карабль именем "Орел" и яхту или галиот на Волге реке в Дединове и сплыли в Астрахань. Но непостижимыми судбами Божиими пресеклось дело оное таковым случаем: забунтовал в то время Разин, и в нашествии своем на Астрахань как иные многие вреды сделал, так и суды оные, яко противник всякого добра, разорил и капитана убил, а протчие ушли в Перейду и оттоль в Индийскую компанию. А двое из них, лекарь Иван Термунт, да карабелной плотник и констапель Карштен Брант, по усмирении бунты возвратились к Москве... И хотя намерение отеческое не получило конца своего, однакож достойное оно есть вечного прославления; понеже и доволно нам являет, какового духа был оной Монарх, и от начинания того, яко от доброго семени произошло нынешнее дело морское". Здесь вкрались три неверности: 1) Дединово находится не на Волге, а на Оке; 2) Бутлер не был убит Разиным и 3) Брант не был корабельным плотником. Он имел звание товарища корабельного пушкаря и поэтому, вероятно,- в предисловии к уставу назван констапелем, что прежде означало у нас первый офицерский чин в морской артиллерии. 70 ) Проект этот в переводе хранится в Госуд. Архиве древних актов, в Приказных делах 1672 г., под заглавием "Проект, представленный Царю Алексею Михайловичу иноземцем Яном Вегроном о заведении в России корабельного дела для заграничной морской торговли, разных фабрик и мануфактур. Около 7180 (1672 года)". Подлинника, равно как и каких-либо сведений о Вегроне, в делах архива не найдено. Содержание проекта, начала которого недостает, следующее: 1- я статья. "Есть подлинно, что нечто есть, от чево Монарху такое великое богатство чинитца может, как от морского промыслу; и тако же и то, что ни един во всей вселенной есть, чтоб такими малыми проторми такое множество караблей мочно велеть делать и содержати как его величеству мочно, потому что. его земля обидна и слишком имеет лесу, пенку, железо, смолу черную твердую и смолу жидкую судовую и иные такие товары, которые к морскому ходу годны. — А прибыль, которая его величеству от того может быть, есть то, что буде он изволит, и ему ежегодь мочно устроить по 100-ту караблей; и будет изволит их продавати веницеенам и портуеженам, или француженам, и ему мочно за то имети за все про все, за всякой корабль, по 10 ООО рублев, а за 100 кораблей, по смете, 60 бочек золота по галанской цене111. А будет его величества изволение будет болшую прибыль от того имети, и ему изволить те корабли к своей прибыли велеть держати, что на них посылати товары, которые в его землях родятся, во иные земли, и оттоля назад велеть привозити все то, что в его землях годно, как есть имяны. Будет его величество изволят послать в Кенарейску землю карабли, здесь нагрузя беременных бочек с дубовыми досками, — и против того имети будет, на мену, шпанского питья вин, сахару, лимоны, сахарные и паточные овощи и иные такие диковины. — А будет изволят послать во Итальянскую землю, во Флоренц, в Генея, в Неаполим и в Венецею: смолу, пенку, лен, золу, ювти, — и его величеству против того назад будет шолк, золото, серебро и драгоценные вещи. — А будет в Португалскую землю изволит послать: конаты, парусы, смолу черную и смолу судовую, чем карабли смолят, и лес на карабелное строение, или карабли сделанные, — и ему против того назад, на промену, будет жемчуг, золото, серебро и пряные зелья. — А из Францужской земли против золы, и против ювтей, и черной смолы, и корабелной смолы и против иных таких товаров здешные земли, мочно назад привесть всякие Сурожские товары: золото, серебро и все то, что какую диковину вымыслить мочно. — А будет его величество тех товаров слишком привесть велит болши того, нежели в его землях надобно будет, и те товары разсылать мочно по разным пристаням: в Датские, в Свейские, в Померское, в Амбургское, в Любское, в Ростокское, во Гданское, в Королевецкое, в Ригское и в Ругодивское пристанищи, и двойную прибыль иметь: и против того всякие товары, которые годны, сюда привесть. — И сие есть прямая мера, чем в сию землю привесть столко богатства, как помыслити мочно и сподобитися многими и великими диковинами немерно отмеными добрыми лошадьми из Барбарийские земли и неапольскими бегуны, испанскими жинецы и Английские земли гилдины сами (?) и лошадми, из Францужской и из Цесарские земли, чтоб тем украсити прекраснейшую и отменную конюшню всей селенной. — И будет его величество изволят послать в Бразильянскую землю и в Индейские земли с портуежены торговати, и оттоля ему от златых и серебряных рудокопных гор руды, и жемчюг, и каменья, и сандал, и перец, и мушкат, и корицу, и всякие пряные зелья и аптекарские товары, о которых помыслити мочно, мочно имети. И сами Портуежаня ради будут о такой мере, потому что они многое время от Галанского мучительства потеснены. — А будет его величество изволит свои карабли послати в Китайское государство, в Хину, для скляношных сосудов и для мелкого жемчугу, и для золота, и серебра, и для всяких розных пряных зелей, и дерева, разных красок, и для слонового зубья и для многих иных диковин, на обмен против карабля. — А сверх того есть под Его Величества областью в Сибирских странах, земля прозвана Гронъланд112, куды приходят разных земель люди францужаня, шпанские, галанцы, датченя, и иные ежегодь туды ходят для китоволовли; и те люди от того неизреченную прибыль имеют. А буцет Его Величество изволит послать 10 караблей для тоеворвани, и буцет прибыли на всякой карабль, на гоц болши 10 ООО ефимков. — А как Госуцарь изволит, велит строить карабелное цело и велит мне выбрать лес, каков гоцен к карабелному целу и нацобно: карабелные конаты, и веревки, и парусы, ца нацобно цля того цела карабелной мастер и работные люци, чтоб совсем карабль изготовить, как плыть на воце. А цля карабелных канатов к целу изволил бы Госуцарь цати тюремных сицелцов, которыеб были цюжи, и те люци пригоцятся на карабли работать, — и цля того то цело буцет не в болших проторях. И мне мочно показать Его Величеству, что мне морское цело за обычей, потому что преж сего в разных местах приказаны мне были места карабелные и был нац ними капитаном и ацмиралом". 2- я статья. "А как выберу лес, каков гоцится к карабелному целу, а остатки от карабелного цела, и бочяшные цоски цубовые и от коры-цуб на кожи, ца парусное церевье, и такие товары гоцны в иные земли вывозить, а от цосталного от усечков и щеп гоцно жечь золу, и поташь, и шмалчюк и велкаш, и от той золы буцет великая немерная прибыль. А по смете, как Госуцарь изволит накинуть на 100 ООО крестьян по бочке золы готовить, и теми люцми прибыли буцет 100 бочек золота, а в бочке золота по смете 50 000 рублев на всякий гоц. А как тое золу отвесть в те места, гце та зола нацобна, и против того много товару привесть, которой зцесь гоцен, на обмену, и от тех товаров буцет прибыли цругая 100 бочек золота. И тем обычаем у оцной золы 200 бочек прибыли буцет". 3- я статья. "А буце его величество укажет, что за русские товары, за русские кожи, за золу, за парусное церевья, за бочешные цоски, за сало говяжье, за сало ворванное, за вар, за смолу, за пенки, за лес, за мед, за воск и за всякую мягку рухлядь назад привести из Феронские, из Шпанские, из Алжерских городов шолку: и в те поры мочно призвать мастеровых людей ремесленных бархотного дела, которым бы мочно делать бархат золотой и серебряной, и олтабас, и всякое бархатное дело, и бархатной пан, и камку, и отлас и обьяри золотые и серебреные участки. И те мастеровые люди русских людей научат тому мастерству, и от того Государю будет самая болшая прибыль. А те товары ему Государю достанутся не в дорогой цене, и мочно ему Государю перепустить за своими обиходы, в иные земли к суседству недорогою ценою, подешевле немецких; потому что товары в пяти или во шти руках перебывают, покаместа они здесь станут". 4- я статья. "А потомуж, что иные люди карабли свои грузят каменем и песком, и в Его Величество карабли мочно в то место класть белой и черной мармер камень, и азпид, и алебастр, и формур и иные такие диковины, имаючи их в том месте, где их обрятут. А для розстиранья, и ровнянья и лицо наставливать (полировать), мочно держать тех людей, которые в тюрмах и в поиманьях хлеб даром едят. И таким обычаем мочно самыми малыми проторми устроити такие украшенные дрогоценные полаты и теремы, что никакое монарх во всей вселенной лучши того имети не может". 5- я статья. "А потому что здесь на Руси животины и овец много, и как Его Величество изволит, и мочно призвать суконного дела мастера и красильника и коверного дела мастеров, которые узоры на коврех человеческие делают, и ненадобно будет вперед покупать у иноземцев никакие товары, ни сукна, ни узорное дело; но у такого заводнова дела мочно выслать товар из земли в иные земли, где пригоже, для корысти и прибыли болшой. И то мошно, как изволит Государь призвать скляничного и зеркалного дела и которые заводят розных цветов скляницы и которые позолоченные кожи делают, и надобно хотя по одному мастеру всякого дела для ученья русских людей; а от тово Его Величеству прибыль будет великая. И Его Величйство тем обычаем учинит соседем своим великую приятность, потому что ему те товары посылать мочно к ним по дешевой ценб перед теми, которые привозят из далных мест товары, которые сами дорогою ценою покупали. А ему Государю всегда прибыль будет". б-я статья. "Для запасного карабелного заводу надобно было досок немало; а как будет терть пилою, людей много надобно. А будет Государь изволит и укажет мне заводить мельницу водяную и ветреную, и всякая мельница учнет терть по 15 и по 20 досок вдруг, не токмо что на карабелной обиход, но и мочно тех досок послать в иные земли продавать. А привозить лес карабелной надобет до первой реки, а у реки доспеть плот и гнать до устья карабелного". 7- я статья. "Как изволит Его Величество и укажет мне, я и присмотрю места, где доведется карабелной завод заводить, и конаты карабелные и парусы делать. А укажу лес, которой годен и кой негоден на парусное деревье и на дубовые брусья, и перечнем сказати: укажу, которой лес на золу годен и укажу, как вывозить всякие товары карабелного строения на заводное место, и укажу что на всяком месте какова надобного запасу добыта мочно и также укажу надобные снасти, чем болшие канасы якорные делать и также укажу, как пеннек прясть и патруные холсты делать. А что про лен, и надобен указать, как такую пряжу прясть, чтоб из нее такиеж добрые полотна ткать, как и в Гатому иного ничево болше того ненадобно, но чтоб Его Величество изволил приказать, чтоб мне после того, ланской земле из таковаж льну делают. И ко всему как Бог меня принесет во крещение Росейские веры, высмотреть и обыскать места, на которых пригоже карабли строить и запасы тому заводу готовить. И я потом совсем болшим тщанием, сколко возмож, подлинно и праведно объявлю про все то, что я увижу и примечу, чтоб мне Его Величества подлинно мочно обнадежити обо всех мерех сего дела, какова великая прибыль сего вымыслу быти может, и в сколко времени те карабли мочно сделать, и какой плод и прибыль от того быти может. А мне мочно нынешною зимою изготовить некоторые карабелные грузы к будущей весне; почему Его Величеству явственно будет знатно правду тех прибылей, которые сим моим объявлением учиниться могут и в сем и во всех иных делах, в чем мне мочно будет вымыслить некоторые остроумные вымыслы про Его Величества, и я всегда буду радеть и работать, чтоб оказать, что я всякими мерами ищу достойну быти имяни Его Величества подцаннейшим холопом", подписано: "Ян Вегрон".