«Партия войны» сулила президенту Бушу «прогулку», утверждала, что нас встретят как освободителей, что демократия расцветет в Ираке и распространится по всему Ближнему Востоку, что палестинцы и израильтяне «преломят хлеб» и заключат мир. А противники вторжения и войны, подобно Роберту Новаку и автору этих строк заклейменные в «National Review» как «лишенные патриотизма традиционалисты», предостерегали президента, что реальная ситуация в Ираке может существенно отличаться от блистательного будущего, нарисованного неоконсерваторами. В самый канун вторжения в статье «Чья война?», опубликованной в «American Conservative», я раскрыл — с документальными доказательствами — все подробности неоконсервативного заговора, перечислил имена заговорщиков и выступил с таким предупреждением: «Президента Буша завлекли в ловушку, которая может стоить ему президентского поста, а Америку надолго лишит мира, завоеванного для нас двумя поколениями участников “холодной войны”». Как бы то ни было, неоконсерваторы подчинили себе президента и изрядно испортили его репутацию. Со взятия Багдада прошло восемнадцать месяцев, стоимость войны на данный момент для казны США составила 200 миллиардов долларов и продолжает расти, около 900 американских солдат уже убито, а счет раненых и изувеченных идет на тысячи. Зверства надзирателей в тюрьме Абу-Граиб заставили Америку покраснеть от стыда и усомниться в мудрости решения о начале войны. Ситуация в Ираке все ближе к хаосу и гражданской войне, и президент Буш, должно быть, повторяет сейчас за лордом Мельбурном: «Что обещали эти мудрецы, не сбылось, а все, чем грозили проклятые глупцы, сбывается на глазах». Однако, как некогда Бурбоны, неоконсерваторы как будто ничему не учатся и ничего не забывают. В феврале 2004 года Чарлз Краутхаммер на ежегодном торжественном обеде АИП вновь с восторгом заверял собравшихся, что американцы «создали крупнейшую в истории человечества империю». Мы — мировой «полюс силы... гарант международных отношений», мы «доминируем на планете». «Со времен падения Рима, — продолжал Краутхаммер, — на Земле не возникало более дерзкого по своему размаху предприятия. И даже Рим не может сравниться с сегодняшней Америкой». Как пишет Фрэнсис Фукуяма, пассажи наподобие этих означают, что Краутхаммер «удивительно оторвался от реальности». «Читая Краутхаммера, — поясняет Фукуяма, — невольно начинаешь думать, что война в Ираке принесла нам сокрушительную победу, что все упования и чаяния, возлагавшиеся на эту войну, исполнились в полной мере». На самом же деле, разумеется, сокрушительная победа существует только на бумаге. Таковы люди, чьи идеи втравили Америку в величайшую авантюру последних сорока лет, вынудили совершить ошибку, более дорогостоящую, чем Вьетнам. Но кажется, что «золотые деньки» неоконсерваторов заканчиваются и что влияние «партии войны» на американскую внешнюю политику постепенно сходит на нет. Ведь вместо того, чтобы продолжать «победоносные» войны на Ближнем Востоке, президент Буш, госсекретари Рамсфелд и Пауэлл как будто ищут достойный выход из месопотамского тупика. Более того, роль неоконсерваторов в подготовке и развязывании войны стала очевидной для общества наряду с самим фактом существования неоконсервативного заговора и поименными списками заговорщиков. Американцы также начали понимать, что, несмотря на все хвастовство по поводу «полюса силы», «благожелательной мировой гегемонии» и «американской империи», существуют пределы нашему могуществу — и мы приближаемся к этим пределам. «Дыра» в бюджете снова расширяется, национальный долг вновь стремительно растет, а коммуникации боевой армии, насчитывающей всего 480 ООО тысяч человек, чрезмерно растянуты. В резервных частях нарастает недовольство слишком частыми призывами и действиями слишком далеко от дома. В послании Конгрессу в 2004 году Буш отказался от рассуждений насчет «оси зла» и заявил: «Мы не стремимся доминировать. У нас нет имперских амбиций». Даже если президента снова убедят напасть на какую-либо арабскую страну из списка неоконсерваторов, он уже не получит — если не случится прямого нападения на США или на американских граждан за рубежом — санкции Конгресса. Впрочем, у него, похоже, нет подобных намерений. Знаменитый американский военный теоретик полковник Джон Бойд некогда охарактеризовал стратегию как умение создать для себя столько, сколько возможно, «центров силы» и изолировать врага от максимального количества его «центров силы». Подобную стратегию блестяще использовал в войне в Заливе отец нынешнего президента. Он заручился поддержкой России и Китая в Совете безопасности ООН, убедил Германию и Японию финансировать боевые действия, Египет и Сирию — включить свои подразделения в состав коалиционных сил, Великобританию и Францию — сражаться вместе с Америкой. Посулив каждому его долю трофеев — если хотите, назовите это имперской свободой, — Буш-первый привлек к войне с Ираком весь мир. И Джордж У. Буш с успехом повторил отцовские приемы в Афганистане. Но неоконсерваторы предлагают нам антитезу этой стратегии. Они не желают сужать список врагов Америки до тех, кто нападает на нас. Они стремятся расширить театр военных действий и умножить число наших врагов, стремятся превратить «войну пожарных» в битву за гегемонию Америки в мире. Прими Буш-второй их стратегию, мы окажемся один на один с исламским миром при нейтралитете Европы и притворном невмешательстве Азии, жаждущей нашего унижения. Скажем прямо: для победы над «Аль-Кайе- дой», обеспечения безопасности нашей страны и наших интересов в арабском мире с его двадцатью двумя государствами и в исламском мире с его пятьюдесятью семью странами, от Марокко до Малайзии, жизненно необходимо, чтобы мы не допустили превращения войны с терроризмом в неоконсервативную войну за империю. Если это случится, мы потерпим поражение, Америка очутится в изоляции, а старая республика окончательно обанкротится. «Ума хватает, мудрости ни на грош», — так высказался в адрес неоконсерваторов Рассел Кирк. Как пишет исследователь Клас Рис, по темпераменту неоконсерваторы часто являют собой противоположность консерваторам и заставляют вспомнить о якобинцах Великой Французской революции: «Только чрезвычайно раздутое самомнение могло породить мечту о военной гегемонии в мире. Идеология благожелательной американской империи и миро вой демократии скрывает чудовищную жажду власти. Она знаменует собой появление нового американца, радикально отличающегося от американцев прошлого, стремившихся к скромности и смирению». Неоконсерваторы буквально купаются в самомнении, и это самомнение вполне может оказаться причиной их краха — и нашей общенациональной катастрофы. Ибо, как писал Берк о горделивых правителях Британской империи в зените могущества: «Среди мер предосторожности от амбиций ни в коем случае нельзя не упомянуть о мерах против нашей собственной дерзости. Должен признаться, меня страшит наше могущество и наши амбиции; меня страшит, что нас столь сильно боятся... Мы можем говорить, что не злоупотребим этим поразительным, доселе неслыханным могуществом. Но всякая другая нация будет думать, что мы обязательно им злоупотребим. Это кажется невозможным, но рано или поздно нынешнее положение дел приведет к союзам против нас, что может окончиться нашей гибелью».