2.2. Пролетарская диктатура и Республика Советов

Таким образом, обоснование и закрепление диктатуры пролетариата стало одной из основополагающих задач в строительстве большевиками государственности. Конституция РСФСР 1918 года установила, что диктатура пролетариата в виде мощной всероссийской Советской власти учреждается «в целях полного подавления буржуазии, уничтожения эксплуатации человека человеком и водворения социализма, при котором не будет ни деления на классы, ни государственной власти»30. Таким образом, новая советская форма осуществления народовластия обосновывалась исключительно с классовой точки зрения, с идеологической позиции. При этом отрицался не только предшествующий российский опыт государственности, но и европейская парламентская культура. Ленин полагал, что только «при социализме... впервые в истории цивилизованных обществ масса населения поднимается до самостоятельного участия не только в голосовании и выборах, но и в повседневном управлении.

Согласно этой ленинской конструкции с помощью Советов предполагалось вовлечь в непосредственное управление страной все ее население. С этой целью предусматривалось осуществить максимальную децентрализацию управления, чтобы ни один вопрос не решался без участия органов, формирующихся на местах. Исходя из этого, Конституция РСФСР 1918 года среди предметов деятельности Советов на местах указывает не только «разрешение всех вопросов, имеющих чисто местное (для данной территории) значение», но и «объединение всей советской деятельности в пределах данной территории». Иначе говоря, вопросы местного значения Советы решают непосредственно, а в решении всех остальных вопросах участвуют на съездах.

Вполне объяснимо, что на местном уровне самостоятельно можно решать только местные, локальные вопросы. А вопросы, решение которых требует совместных усилий нескольких Советов или всего государства (т. е. совместных усилий всех Советов), должны выноситься на рассмотрение съездов представителей, т. е. делегатов заинтересованных Советов. Решения таких съездов должны быть обязательны на всей территории, на которой правомочны действовать Советы, делегировавшие своих представителей. Но, прежде чем выбрать делегатов, каждый Совет должен рассмотреть вопросы, выносимые на съезд, определить свою позицию и уже исходя из этого избрать своих представителей на этот съезд. Поначалу в России удалось кое-что сделать в этом направлении. Можно вспомнить, например, как рассматривались некоторые вопросы на III съезде Советов (в том числе объединением крестьянских Советов и Советов рабочих и солдатских депутатов), обсуждался и ратифицировался Брестский міф (IV съезд Советов), разрабатывалась и принималась Конституция РСФСР 1918 года (V съезд Советов).

Другой отличительной чертой Советов должна была стать их близость к избирателям, для чего предусматривались довольно частая периодичная переизбираемость их состава (по Основному закону РСФСР 1918 года срок полномочий депутатов составлял всего 3 месяца), право отзыва депутатов и публичный, открытый характер работы Советов.

Именно на пути максимальной децентрализации осуществления властных функций в условиях постоянного и действенного контроля со стороны избирателей, активного участия граждан в управлении общими делами (что позволило бы максимально снизить уровень отчуждения человека от власти) виделась возможность преодоления недостатков парламентаризма, буржуазного разделения властей. Таким образом, Советы, вслед за предшествовавшими им коммунами — Парижской, Марсельской, Нарбоннской и др., — рассматривались как работающая корпорация, одновременно издающая и исполняющая законы32.

Однако начавшемуся в 1917-1918 годах строительству новой организации власти так и не суждено было развернуться. Этому прежде всего помешали Гражданская война и иностранная интервенция. Усилению конфронтации политических сил во многом способствовали и классовые принципы пролетарской избирательной системы. Теперь преимущества выборов в Советы в противовес выборам в прежние Государственные думы были предоставлены ранее эксплуатируемым классам. Для этого в Конституцию РСФСР 1918 года был введен так называемый «трудовой ценз», и выборы опять перестали быть всеобщими. К участию в них допускались лишь лица, добывающие средства к жизни производительным и общественно полезным трудом, а также лица, занятые домашним хозяйством и предоставляющие тем самым возможность первым производительно трудиться (рабочие и служащие всех видов и категорий, занятые в промышленности, торговле, сельском хозяйстве, казаки-земледельцы, не пользующиеся наемным трудом с целью извлечения прибыли); солдаты Красной Армии; граждане, входящие в перечисленные выше категории, но потерявшие в какой-либо мере трудоспособность.

Местные Советы наделялись полномочиями с согласия центральной власти понижать возрастной ценз для участия в выборах, а также предоставлять «без всяких затруднительных формальностей» все политические права российских граждан, включая возможность пользоваться активным и пассивным избирательным правом, иностранцам, проживающим на территории России для трудовых занятий и принадлежащим к рабочему классу или к не пользующемуся чужим трудом крестьянству.

Конституция лишала избирательных прав лиц, прибегающих к наемному труду с целью извлечения прибыли; лиц, живущих на нетрудовой доход (проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т.п.); частных торговцев, торговых и коммерческих посредников; монахов и духовных служителей церквей и религиозных культов; бывших служащих и агентов полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений, а также членов царствовавшего в России дома; лиц, признанных в установленном порядке душевнобольными или умалишенными, а равно лиц, состоявших под опекой; лиц, осужденных за корыстные и порочащие преступления на срок, установленный законом или судебным приговором.

К выборам на равных условиях допускались мужчины и женщины, был снижен возрастной ценз по сравнению с выборами в Учредительное собрание.

Такая задача автоматически ставила во главу угла не волеизъявление избирателей, а контроль за проведением избирательных собраний с тем, чтобы гарантировать нужный состав депутатов. При открытии избирательного собрания первым делом зачитывался список лиц, лишенных избирательных прав, и только потом шло открытое голосование, как правило путем поднятия рук за ту или иную кандидатуру. Лишь в ряде крупных городов (например, в Москве, Петрограде) голосование было тайным и проходило по пропорциональной системе (голосовали за партийные списки). Основными организационными документами, составлявшимися в ходе голосования, были списки лишенных избирательных прав лиц (эти списки должны были заблаговременно вывешиваться на видном месте), а также протоколы избирательных собраний. Списки избирателей обычно не составлялись.

О проблеме «лишенцев» следует сказать особо. Списки лиц, лишенных избирательных прав, в городах составляли и вели преимущественно профсоюзные комитеты. В сельской местности этим занимались комитеты бедноты или сами сельские Советы. Особенностью правового положения «лишенцев» была не только потеря ими активного и пассивного избирательного права на выборах Советов.

Общее количество «лишенцев» стало фиксироваться лишь начиная с 1922 года. В разные годы оно существенно изменялось. Например, в 1929 году в городах оно достигало 9,5%, а на селе — 4,1%34.

Проблема «лишенцев» — это не просто проблема отстранения от выборов значительного количества потенциальных избирателей, так называемых бывших эксплуататоров. Она имела более серьезные последствия. Этот институт оказывал воздействие, прежде всего психологическое, на все население страны. В списках «лишенцев», поскольку составлялись они произвольно, мог оказаться любой человек. Само их существование стало инструментом силового давления со стороны государства на весь избирательный корпус.

Хотя формально включение в список «лишенцев» можно было обжаловать, классовые принципы проведения выборов предопределили роль и значение фигуры организатора или уполномоченного по выборам, а также соответствующих государственных органов. И здесь необходимо учитывать тот факт, что строительство Советской власти осуществлялось одновременно со сломом органов местного самоуправления, избранных в течение 1917 года. Эта функция была возложена на Народный комиссариат внутренних дел. Коллегия НКВД уже в декабре 1917 года обратилась во ВЦИК с предложением об объединении всей деятельности по руководству местными органами власти и передаче ее в ведение НКВД. Президиум ВЦИК удовлетворил это ходатайство, и в начале апреля 1918 года в состав отдела местного управления НКВД были переданы иногородний и агитационный отделы ВЦИК.

Фактически этим решением на НКВД было возложено руководство деятельностью всех местных Советов.

Являясь исполнительным органом Президиума ВЦИК, НКВД осуществлял, в частности, наблюдение за своевременным созывом губернских, уездных и волостных съездов Советов, контроль за правильностью выборов в Советы и на съезды Советов; кроме того, он рассматривал жалобы на действия избирательных комиссий (например, нарушение порядка выборов и лишение избирательных прав лиц, пользовавшихся таковыми по Конституции), делегировал своих представителей на заседания Советов и съезды Советов, наблюдал за выполнением местными органами обязанностей, вытекающих из статей Конституции, и т. д. Эти функции позднее были закреплены в Положении об НКВД в 1922 году.

Как отмечалось выше, Советы имели право самостоятельно определять порядок осуществления избирательного права, разрабатывать положения и инструкции по выборам в местные органы государственной власти. НКВД осуществлял также контроль за местным правотворчеством (прежде всего с точки зрения соблюдения классовых принципов права). Так, 2 февраля 1918 года центральный отдел местного управления довел до сведения Коллегии по управлению Петроградской губернией, что ее инструкция по перевыборам про- тиворечила основным принципам Советской власти, ибо принимать участие в Советах имеют право не все, а только трудовое население36. И эта работа имела приоритетное значение. По указанию НКВД губернские отделы управления проводили совещания работников, которым предстояло выезжать на места для проведения перевыборов с целью осуществлять строгий контроль за социальным составом избираемых местных органов власти.

На начальном этапе избирательные комиссии попросту формировались органами НКВД. На уровне губернии и уезда эти комиссии возглавлялись, как правило, заведующими отделами управления, в ряде случаев местные комиссии вообще не создавались, а их функции полностью возлагались на уполномоченных по выборам. Отделы управления регулировали деятельность уполномоченных по выборам посредством принятия инструкций. Так, инструкция, принятая в Кинешемском уезде, указывала, что «вся ответственность за успешное проведение собраний по перевыборам возлагается на уполномоченного, который в назначенный день разъясняет населению порядок предстоящих выборов, в случае затруднений немедленно доносит в уездный отдел общего управления». В обязанности уполномоченных входила и проверка правомочий избирателей. По окончании избирательных кампаний в селе или волости вся отчетность о ходе выборов поступала на контроль в уездные, а затем губернские избирательные комиссии, которые, в свою очередь, информировали о результатах выборов президиумы исполкомов. При обнаружении фактов нарушений установленного порядка выборов на отделы управления возлагалась обязанность их расследовать. Так, президиум Владимирского губернского исполнительного комитета на заседании 30 июня 1919 года поручил губернскому отделу управления «точно расследовать правильность выборов Меленков- ского городского Совета, предоставив в последующем обстоятельный доклад». По материалам расследования исполком мог принять решение об отмене результатов выборов. Например, в Иваново-Вознесенской губернии после проведенной проверки «в 12 волостях Тейковского уезда перевыборы признаны неправильными и назначены вторично».

Таким образом, период пролетарской демократии в России характеризовался не только отсутствием единой системы избирательных комиссий, которые в ряде случаев дополнялись или даже заменялись иными видами избирательных органов, но и специфическим характером деятельности органов внутренних дел по обеспечению политических, в том числе избирательных, прав и свобод трудящихся. Эти факторы в совокупности с уже отмеченной системой лишения избирательных прав отдельных категорий граждан, контролем за процедурой голосования отталкивали избирателей от участия в голосовании.

Как следствие, уже в начале 1920-х годов, когда в стране была завершена Гражданская война и появилась возможность возобновить выборы в городские и сельские Советы, их организаторы столкнулись с большими трудностями. Катастрофически упала явка. На выборы являлось максимум 15-20% потенциальных избирателей. Следует учесть и то, что к этому времени перестали существовать даже остатки политических партий, местные и центральные Советы стали однопартийными, их работа все более бюрократизировалась, а сами съезды Советов утрачивали свои позиции. Так, VII съезд Советов, проходивший в декабре 1919 года, изменил порядок работы ВЦИК. До этого ВЦИК между съездами, по сути, был высшим органом государственной власти в стране, постоянно действующим институтом и собирался на свои заседания порой по несколько раз в месяц. По постановлению VII съезда ВЦИК стал собираться на сессии раз в два месяца, а в промежутках между сессиями его заменял Президиум. Переход к сессионному порядку работы обосновывался тогда тем, что в результате этого члены ВЦИК могли больше работать на местах, в массах, им не было нужды постоянно находиться в Москве. Но каковы бы ни были мотивы принятия этого решения, на практике оно неизбежно привело к серьезному повышению роли узкого по составу органа — Президиума ВЦИК, а также Совета народных комиссаров (правительства), опиравшихся на назначаемый аппарат.

Съезды Советов также стали созываться реже. Основной закон 1918 года предусматривал созыв всероссийских съездов дважды в год. В 1918 году они созывались трижды, но уже в 1919 году собрался только один всероссийский съезд Советов, в 1920 году — также один. Естественно, сокращение числа проводимых съездов можно было бы связать с тяжелым военным положением, но и после официального объявления об окончании Гражданской войны ситуация не изменилась. В 1921-1922 годах было созвано по одному всероссийскому съезду Советов.

С образованием в 1922 году Союза Советских Социалистических Республик (СССР) сохранилось правило созывать ежегодно уже всесоюзные съезды Советов (хотя II Всесоюзный съезд Советов собрался только в январе 1924 года, тогда как I съезд проходил в декабре 1922 года). Центральный исполнительный комитет (ЦИК) согласно Основному закону (Конституции) СССР 1924 года37 полагалось собирать на сессии три раза в год. Но уже со второй половины 1920-х годов съезды начинают созывать реже, чем раз в год (с 1922 по 1936 год прошло всего восемь всесоюзных съездов Советов), а промежутки между сессиями ЦИК увеличиваются и не всегда выдерживается предусмотренная Основным законом частота созыва очередных сессий ЦИК — три ра- за в год. Таким образом, тенденция к усилению централизации все больше приводила к отрыву Советской власти от масс трудового населения и все большей ее концентрации в руках партийного и советского аппарата.

Происходило это и потому, что еще в начале 1920-х годов был сформирован Секретариат ЦК РКП(б), который в 1922 году в качестве генерального секретаря возглавил И.В. Сталин. Именно генеральный секретарь руководил подбором руководящих кадров, в том числе и для высших советских органов. Кандидатуры делегируемых на съезды Советов стали обязательно согласовываться в губкомах партии. Все это не оставалось незамеченным населением, избиратели игнорировали процедуры голосования. Очередная выборная кампания в 1923 году показала, что явка на выборы не дотягивает даже до порога в 35%, уже определенного в инструкциях по выборам. Участились случаи формального проведения избирательных собраний, когда кандидатуры ставились на голосование уполномоченными по выборам или членами избирательных комиссий.

Для преодоления этих негативных тенденций в октябрьской 1924 года Резолюции РКП(б) «Об очередных задачах работы в деревне» был выдвинут лозунг «оживления» Советов. Инструкция Президиума ЦИК СССР «О перевыборах в Советы» от 16 января 1925 года свела воедино разрозненные правила проведения избирательных собраний и установила единую систему избирательных комиссий, во главу угла работы которых была поставлена задача планомерного и своевременного производства выборов.

Единая система избирательных комиссий включала в себя сельские, волостные (районные), уездные (окружные), губернские (областные) и городские избирательные комиссии. Целью избирательных комиссий являлся контроль за соблюдением установленных правил выборов, недопущение их нарушения со стороны местных органов власти, а также воспрепятствование оказанию давления на избирателей.

Формирование избирательных комиссий было возложено на соответствующие органы государственной власти. Так, губернские (областные) избирательные комиссии назначались губернским (областным) исполнительным комитетом. В состав комиссии входило пять человек: два представителя от губернского (областного) исполнительного комитета, два делегата от местных крестьянских организаций (комитеты взаимопомощи и другие) и один представитель от губернского (областного) объединения профессиональных союзов. Таким образом, изначально в основу механизма формирования комиссий был положен принцип представительства интересов как самих избираемых органов власти, так и различных социальных слоев (точнее, интересов двух основных классов — рабочих и крестьян). Уездные (окружные) избирательные комиссии также избирались в составе пяти человек: председатель комиссии на- значался губернской (областной) избирательной комиссией, по одному делегату выбирали исполнительный комитет уезда (округа) и уездное (окружное) бюро профессиональных союзов, два члена комиссии избирались местными крестьянскими организациями. Волостные (районные) избирательные комиссии состояли из трех человек — председателя, назначаемого уездной (окружной) избирательной комиссией, одного члена, назначаемого волостным (районным) исполнительным комитетом, и одного члена от сельского Совета.

По-разному проходило формирование избирательных комиссий в городах и селах. Так, городские избирательные комиссии состояли из пяти человек: председатель, назначаемый соответствующей вышестоящей избирательной комиссией (губернской, окружной, уездной), и четыре представителя — по одному от городского Совета, от профсоюза, от Красной Армии и от общегородского делегатского собрания работниц. Сельские избирательные комиссии образовывались в следующем составе: председатель, назначаемый волостной (районной) избирательной комиссией, один представитель сельского Совета и один представитель, специально избираемый на общем собрании избирателей села.

Первое поколение избирательных комиссий имело ряд важных особенностей. Прежде всего, у них отсутствовал собственный штатный аппарат, и членам комиссии запрещалось получать вознаграждение за выполняемую работу. Для выполнения возложенных на комиссии задач предусматривалось использование аппарата соответствующего исполнительного комитета или сельского Совета. Это позволяло сокращать бюджетные расходы государства, но ставило под сомнение «независимость» избирательных комиссий от государственных органов, и в первую очередь от исполкомов Советов и наркоматов. Более того, комиссии выполняли государственные функции: наблюдали за законностью и своевременностью производства выборов на соответствующей территории; руководили работой нижестоящих избирательных комиссий и их уполномоченных по выборам; готовили представления исполнительным комитетам о роспуске нижестоящих избирательных комиссий и об отводе отдельных их членов; рассматривали протесты и жалобы на действия нижестоящих избирательных комиссий.

Эти обязанности указывают на ряд важных признаков создаваемой советской системы избирательных комиссий. Во-первых, это принцип централизации, фактически дублировавший систему построения Советов. Так, нижестоящие избирательные комиссии подчинялись вышестоящим, которые были обязаны контролировать их деятельность, достигалось это прежде всего путем назначения представителя вышестоящей комиссии в нижестоящую в качестве ее председателя. Во-вторых, это принцип паритетности, необходимый для обеспечения хотя и формальной, но «независимости» избирательных комис- сий от избираемых органов власти. Свое конкретное организационное выражение он нашел в формировании комиссий на паритетных началах (с вхождением представителей от общественных рабочих и крестьянских организаций). В-третьих, это принцип ответственности перед законом, который был призван гарантировать защиту избирательных прав и свобод граждан от нарушений со стороны избирательных комиссий и позволял избирателям обжаловать противоправные действия членов избирательной комиссии в вышестоящую комиссию. Благодаря принципу централизации вышестоящие избирательные комиссии имели право рассматривать жалобы на деятельность членов избирательной комиссии и в случае установления противоправности в их действиях ставить перед соответствующим исполнительным комитетом вопрос о роспуске избирательной комиссии либо об отводе отдельных ее членов.

Таким образом, при создании советской системы избирательных комиссий преследовалась цель образования самостоятельного института, который мог бы контролировать выборы, вести борьбу с нарушениями законодательства о выборах и нарушениями избирательных прав и свобод граждан. Однако отсутствие у избирательных комиссий собственного аппарата и вытекавшая из этого их зависимость от органов власти, отсутствие финансовых ресурсов и фактическая зависимость от исполкомов привели к тому, что в мае 1925 года Президиум ЦИК СССР вынужден был повести «решительную борьбу с неправильными действиями и упущениями со стороны избирательных комиссий»38. Итогом «решительной борьбы» явилось Постановление Президиума ЦК СССР от 2 октября 1925 года «О порядке выборов в Советы и съезды Советов», в котором для улучшения общего руководства избирательной кампанией и рассмотрения жалоб на действия краевых (областных) и губернских избирательных комиссий, а также избирательных комиссий автономных республик и областей центральным исполнительным комитетам союзных республик было предложено учредить при них центральные избирательные КОМИССИИ39.

Центральные избирательные комиссии образовывались из членов Центрального исполнительного комитета соответствующей союзной республики (в соответствии с рекомендациями Центрального исполнительного комитета Союза ССР в их состав вводились, как правило, рабочие и крестьяне, непосредственно связанные с производством, а также представители национальных меньшинств). Число членов Центральной избирательной комиссии определялось Президиумом ЦИК союзной республики. Все избирательные комиссии действовали на основании постановлений Президиума ЦИК СССР от 16 января и 6 апреля 1925 года40, а также инструкций, издававшихся ЦИК союзных республик. Председатели избирательных комиссий назначались вышестоящими исполнительными комитетами.

Таким образом, к середине 1925 года в РСФСР в организационном плане была сформирована новая система избирательных комиссий во главе с Центральной избирательной комиссией РСФСР. Она стала первым прообразом системы избирательных комиссий, действующей в настоящее время в Российской Федерации.

В масштабе Союза ССР система избирательных комиссий сложилась 3 октября 1930 года, когда Президиум ЦИК Союза ССР своим постановлением утвердил Инструкцию о выборах в Советы. В соответствии с пунктом первым данной Инструкции для общего руководства избирательной кампанией в СССР при Президиуме ЦИК СССР была образована Центральная избирательная комиссия СССР, персональный состав которой был утвержден Президиумом ЦИК СССР41. В обязанности Центральной избирательной комиссии СССР входило общее наблюдение за подготовкой и проведением избирательной кампании, руководство работой центральных избирательных комиссий союзных республик, представление к отмене постановлений центральных избирательных комиссий союзных республик, нарушающих избирательное законодательство Союза ССР, издание обязательных для органов власти и населения разъяснений по вопросам применения избирательного законодательства СССР.

В соответствии с новой организационно-правовой моделью формирования состава избирательных комиссий председатели комиссий назначались вышестоящими исполнительными комитетами, а члены утверждались соответствующим исполнительным комитетом или городским и сельским Советом по принадлежности. Данная система избирательных комиссий во главе с Центральной избирательной комиссией СССР просуществовала до принятия Конституции СССР 1936 года, которая полностью изменила систему государственных органов и избирательную систему.

Основным результатом «оживления» Советов и создания единой системы избирательных комиссий стало стремительное увеличение числа избирателей, принимавших участие в выборах. Начиная с 1923 года явка на выборы каждый год увеличивалась на 10% и к 1934 году достигла на выборах в городские Советы 91% и на выборах в сельские Советы — 83 %42.

Эти результаты объяснялись, конечно, не реальным вовлечением избирателей в работу представительных органов власти. Был создан жесткий механизм давления на избирателей, точнее сказать, административно-политического надзора за обязательным участием граждан в собраниях избирателей и контроля за результатами открытого голосования. Сыграла свою роль и жесткость партийного прессинга на организаторов выборов, которые стали соревноваться в демонстрации крупных показателей явки и итогов голосования.

В этой связи отметим, что воззрения большевистской партии на массовое участие трудящихся в работе Советов, изначально предполагавшее максимально децентрализованную организацию государственной власти, стали видоизменяться уже в начале 1920-х годов. Произошли эти изменения в немалой степени под влиянием Гражданской войны и установившейся к 1922 году монополии партии. Данное обстоятельство нельзя обойти вниманием, поскольку оно сказалось на всем дальнейшем развитии страны, в том числе и на всей системе управления. Чтобы проиллюстрировать нашу мысль, процитируем американского историка А. Рабиновича, запрещенного в свое время в СССР, в связи с чем его вряд ли можно назвать рупором советской пропаганды. По его мнению, «феноменальные успехи большевиков в значительной степени проистекали из характера партии в 1917 году. И здесь я имею в виду вовсе не смелое и решительное руководство Ленина (огромное историческое значение которого бесспорно) и не вошедшие в поговорку (хотя и сильно преувеличенные) организационное единство и дисциплину большевиков. Здесь важно подчеркнуть присущие партии сравнительно демократическую, толерантную и децентрализованную структуру и методы руководства, а также ее, в сущности, открытый и массовый характер»43.

После Гражданской войны в партии и в Советах возобладал конфронтаци- онный менталитет. Военные принципы «кто не с нами — тот против нас», а также «начальству виднее» стали доминирующими. Все это явно не способствовало демократизации внутриполитической жизни. Справедливую, на наш взгляд, оценку влияния Гражданской войны и интервенции на политическую обстановку в партии в Советской России можно найти у американского историка С. Коэна. Он, в частности, писал в своей книге о Бухарине: «Опыт гражданской войны и «военного коммунизма» глубоко видоизменил как партию, так и складывающуюся политическую систему. Нормы партийной демократии 1917 года так же, как и почти либеральный и реформистский облик партии начала 1918 года, уступили дорогу безжалостному фанатизму, жестокой авторитарности и проникновению «милитаризации» во все сферы жизни. В жертву была принесена не только внутрипартийная демократия, но также децент- рализованные формы народного контроля, созданные в 1917 году по всей стране — от местных Советов до фабричных комитетов»44.

Отмеченные западными исследователями изменения в образе мышления, организации и характере работы партийного аппарата были обусловлены также внешними факторами, о которых они не говорят. В мире вновь стала возрастать военная опасность, началась гонка вооружений. Как следствие, наша страна вынужденно вступила в период форсированной индустриализации и создания военно-промышленного комплекса. Это привело к полному сворачиванию новой экономической политики и «закручиванию гаек» в политической системе. О деятельности других партий уже никто не вспоминал. Даже малозначимые общественные организации в соответствии с новым Положением 1932 года приписывались к тем или иным государственным ведомствам и ставились под жесткий партийный контроль. Сия участь не миновала и профсоюзы. Произошло их огосударствление в связи с передачей им ряда функций Наркомата труда.

В стране уже в начале 1930-х годов сложилась единая партийно-государственная управленческая система, построенная по иерархическому территориальному и производственному принципу. Реальная власть сосредотачивалась в руках узкой группы Политбюро ВКП(б), а затем одного Сталина. Советы полностью утратили даже узкоклассовые представительные функции, превратившись в декоративные учреждения.

При этом следует отметить, что формального запрета на деятельность других политических партий не было. Не было и формального закрепления столь привилегированного положения ВКП(б). Это идеологическая догма преподносилась людям как объективная реальность и даже историческая неизбежность, как закон мировой революции. Один из обоснователей советского представительства Г. Михайлов доказывал, что «создавшаяся у нас система представительства и представительных учреждений обеспечивает и должна обеспечивать руководящее положение гегемона революции — коммунистической партии»45.